Четвертый Вселенский Собор – Халкидонский, Правило 7

В христианской церкви всегда имело значение правило, что таинство посвящения кого-либо на служение церкви, равно и обеты монашеские, не отделимы от тех, кто их принимает, ибо, будучи принимаемы добровольно и торжественно, они существенным образом привязывают данное лице к церкви, требуют навсегда отречения от всякого мирского служения и всецелого посвящения Богу. Возвращение впоследствии рукоположенного или монаха к мирскому служению не считалось и не могло считаться иначе, как преступлением, считалось – по прекрасному выражению архимандрита Иоанна в толкованиях на это правило – «клятвопреступлением пред Богом, изменою совести, унижением священного служения Богу и предпочтением ему служения миру». Между тем это общеобязательное правило церкви часто нарушалось, так что есть несколько положительных правил, которые самым энергичным образом осуждают эти нарушения. Так 81-е Апостольское правило присуждает к извержению священных лиц, принимающих на себя мирские служения, а 83-е Апостольское правило тоже присуждает к извержению занимающихся военным делом; 12-е правило I вселенского собора (I Всел. 12) говорит то же самое. Однако, все эти правила не в состоянии были уничтожить зло, почему отцы халкидонского собора, по тем же побуждениям, что и при составлении 3-го своего правила, сочли нужным повторить прежние определения и издать настоящее правило.

Строгость наказания преступников показывает, какое значение отцы собора придавали соблюдению святости посвящения на служение Богу и обетов монашеских. Всякий, согласно этому правилу, кто, вступивши в клир или в монашескую общину, оставит оное служение, им самим избранное, и отдастся военному или иному мирскому служению, предается анафеме. Не подвергает правило преступных клириков лишению лишь иерархийской степени, но так же как и преступных монахов анафематствует. «Ибо уже не признано было нужным, – говорит Зонара в толковании этого правила, – подвергать их извержению, как наказанию, потому что сами они сложили с себя священническое достоинство; почему и признаны достойными большего наказания». Не менее строго относились к клирикам и монахам, оставлявшим свое звание и поступавшим на гражданскую службу, и гражданские законы. Не только что таковые не могли быть принимаемы на гражданскую или военную службу, а лишенные всех прав отдаваемы были под начало церковной власти, где уже не могли получить какое бы то ни было достоинство (звание). «Монах, который оставил свой монастырь и возвратился к мирской жизни, в случае если получил какое-либо гражданское или военное звание, да лишится оного, и данным епископом и областным судьей пусть тотчас препроводится в монастырь» – читаем в одной новелле Юстиниана; a император Лев постановил, чтобы безрассудно сбросившие с себя одеяние клирика не смели быть принимаемы на службу, а должны быть наказаны по церковному закону, который он и своим законом провозглашает. И эта строгость вполне основательна, когда примем во внимание возвышенность священного служения алтарю и возвышенность цели монашеского жития. Поэтому, если где-либо необходима большая осторожность при выборе звания, то таковая осторожность необходима именно здесь, когда известно, как важно само по себе священное служение и как трудна монашеская жизнь. К тем, которые оставляют службу, которой себя однажды посвятили, относятся слова евангелиста о человеке, который начал строить башню и не мог окончить (Лук. 14:28–30), а также слова: никто же возложь руку свою на рало, и зря вспять, управлен есть в царствие Божие (Лук. 9:62). Дополнение к толкованию этого правила мы приведем в толковании 21 правила Трулльского собора.

Восемьдесят третье правило святых Апостолов излагает постановление о тех, которые, оставаясь в одежде клириков, упражняются в воинском деле и принимают на себя мирские начальства, и повелевает извергать таковых. Там истолковано и то, что значит упражняться в воинских делах. А настоящее правило рассуждает о тех клириках и монахах, которые сняли с себя священное одеяние и облеклись в воинскую одежду, как будто сами были воинами, или в светскую одежду, как будто желали светского достоинства. Таковых правило определило подвергать анафеме, если они не раскаются, не обратятся к той жизни, которую прежде избрали, и не примут опять одежды свойственной этой жизни. Ибо уже не признано было нужным подвергать их извержению, как наказанию, потому что сами они сложили с себя священническое достоинство; почему и признаны достойными большего наказания.

Если причтенный к клиру, или монашествовавший будет упорно оставаться в воинской службе, или в светском достоинстве; то он подлежит проклятию. Если монашествующие, или однажды причисленные к клиру, оставив монашескую жизнь или жизнь в клире и переменив одежду, поступят в воинскую службу, или займут мирскую должность, и не раскаются и не возвратятся к тому образу жизни, который прежде избрали ради Бога, должны быть преданы анафеме. Итак, с настоящим правилом согласна и осмая новелла императора господина Льва Философа, которая не дозволяет монашествующим опять одеваться в одежду мирского человека; хотя одиннадцатое постановление, содержащееся в 62-й главе первого титула четвертой книги Василик, противоречит и настоящему правилу, и этой новелле.

Не думай, что противоречишь 83-му правилу святых Апостолов, в котором говорится, что пресвитеры, или диаконы, упражняющиеся в воинском деле, подвергаются только извержению; но скажи, что там посвященный занимался воинскою службою в священнической одежде; а здесь он сложил священную одежду и воинствовал из желания мирского достоинства; и поэтому-то там и после увещания не обращающийся извергается, а здесь не раскаивающийся предается анафеме. Ибо к извержению он сам себя приговорил, прежде осуждения сложив с себя священную одежду и сделавшись мирянином. А как при изъяснении 83-го Апостольского правила мы сказали, что не тотчас извергается отправляющий мирскую службу, но после увещания; то иной может спросить: должно ли тоже быть соблюдено и в отношении к тому, кто сложил с себя священную одежду и воинствовал, или и прежде увещания он тотчас должен быть подвергнут анафеме? Думаю, что и таковый должен быть предан анафеме, если после увещания не обратится. Так говорить заставляют меня следующие слова правила: «предавать анафеме дерзнувших на сие злое дело и не возвращающихся с раскаянием к тому, что прежде избрали для Бога». И указанное 83-е Апостольское правило истолковано так потому, что прямо говорит: «извергати упражняющегося в воинском деле и хотящего удержати обое, то есть римское начальство и священническую должность». При сем знай, что 7-я и 8-я новеллы царя господина Льва Философа определяют, чтобы клирики и монахи, которые переменили одежду и сделались мирянами, были облекаемы в прежнюю одежду и против воли их. А как при этом они предаются и анафеме, то по необходимости они уже не должны считаться клириками, или монахами, но на всю жизнь заключаются в монастыри. Я впрочем думаю, что из переменивших таким образом свою одежду, те должны быть подвергнуты наказанию по настоящему правилу, которые вступили в воинскую службу, а не вступившие в воинскую службу – должны быть подвергнуты какому нибудь другому более умеренному наказанию, но и таковые не должны совершать что нибудь священническое. Прочти еще 62-е правило святых Апостолов и толкование на него.

Настоящее правило определяет, что клирики и монахи не должны ни становиться воинами, ни занимать мирские должности, а все дерзающие на это и не возвращающиеся с раскаянием к образу жизни по прежнему обету, который они дали ради Бога, должны быть преданы анафеме.

Но почему правило Апост. 83 таких только извергает, а это еще и анафематствует? По мнению Зонары и других толкователей, апостольское правило говорит о тех, которые носят одежду клирика и занимаются такими служениями, а настоящее правило говорит о тех, которые, отложив одеяние клирика и монаха, затем принимаются за эти служения. Но возможно, данное правило говорит о тех, которые, дерзнув на это однажды, уже не хотят покаяться и обратиться к прежней жизни (о чем не говорит апостольское правило), а потому их как нераскаянных правило наказало строже.

Смотри также Апост. 6 и IV Всел. 16.

Причетник, или мних, в воинство, или в который сан от своего изступив, проклят.

Аще который мниси, или причетницы неции церковнии: мниси убо оставльше монастырь, или причетницы причет, и ризы изменьше, в воинскии чин внидут, или мирскии сан приимут, и не покаются ни обратятся, ни восходят взяти свого образа, его же прежде Бога ради изволиша, да будут прокляти. Подобно же сему правилу повелевает, и осмая заповедь новая, царя Леона Философа, не прощающи мнихом мирского образа на себя паки взимати. Аще и 11-ая заповедь повелевает в 62-й главе лежащи первые грани, четвертых царских книг, и сему правилу ино ведати противится.