Святаго Василия Великаго, Правило 53

Рабыня некая, овдовевши, желала опять выйти замуж; однако, боялась сделать это явно, детей ли ради, или же ради родни первого мужа, а потому прикинулась, будто ее похитил человек, за которого собиралась выйти замуж. Такая женщина, согласно настоящему правилу, не подлежит осуждению, ибо фактической умычки не было, а так это сделано было только для видимости с целью дать возможность заключить второй брак, ибо – говорит св. Василий – «не наружные виды судятся, но намерение» (αλλ» ή προαίρεσις). Во всяком случае настоящее правило требует, чтобы подобная женщина подвергнута была епитимии, назначенной для второбрачных.

Раба овдовевшая была кем-то похищена, а потом добровольно предалась похитившему и вступила с ним в законное сожитие. О таковой великий отец говорит, что она под видом похищения согласилась на второй брак, – притворно устроила похищение для брака; а мы судим не наружные виды, а намерение. Она сошлась с мужем не за тем, чтобы просто пользоваться блудным смешением, но для брака, так что не должно обвинять ее, как учинившую блуд, но и не освобождать от епитимии за второбрачие. А поелику правило наименовало ее рабою, то должно разуметь, что господин ея после этого притворного похищения согласился на брак; иначе бы случившееся было блудом, по 40-му правилу сего святаго отца.

Поелику рабы не могут вступать в брак без согласия своих господ, то поэтому кажется, что не тяжко согрешила раба, если показала вид, что она похищена кем-либо, между тем как она согласилась на брак с ним. Следовательно по отношению к ней не должны иметь места и постановления о похищении свободных женщин, так как она хотя по-видимому и была похищена, но добровольно последовала (за похитителем); а правила судят не наружные виды, но намерение. Итак, брак с ней, если согласится господин ея, должен быть тверд; но она должна понести епитимию двоебрачных.

Раба, говорит святый, которая сделалась вдовою и желала вступить во второй брак, – но, может быть, стеснялась сделать это, опасаясь порицания со стороны своих детей, или родственников по первому супружеству, и поэтому сделала вид, будто она похищена своим будущим супругом, не подлежит обвинению, потому что похищение было не истинное, но притворно устроено с целью вступить во второй брак; а справедливость требует осуждать кого-либо не на основании наружного вида и притворства, но на основании расположения и намерения, так что если бы тут не имелся в виду второй брак, но она была притворно похищена для блуда, то подверглась бы наказанию, как блудница. А о вдове не скажи, что она раба, но что была некогда рабою, а теперь свободна; ибо таковая может вступать и в первый и во второй брак, но не раба, не признаваемая законом (за лицо) и не способная к законным соглашениям. А поелику некоторые, поняв правило о рабе, сказали, что после притворного похищения господин ея согласился на второй брак, и думали, что, может быть, таким образом она избежала (вины) любодеяния, так как брак был утвержден согласием господина, то пусть выслушают, что поелику первый брак был со свободным, и в этом случае по необходимости последовало и согласие господина, то излишне, или, лучше сказать, не возможно утверждать, чтобы она во время притворного похищения была рабою; ибо посредством первого брака, состоявшегося с согласия господина, раба тем самым сделалась уже свободною и не нуждалась в согласии на второй брак бывшего некогда ея господина. Но кто-нибудь спросит: если законы и правила, как сказано в различных местах, не дозволяют похитителям сочетаваться законным образом с похищенными, хотя бы похищение произошло по желанию похищенных, то каким образом настоящее правило говорит, что второбрачию не препятствует притворное похищение? Решение. Здесь не было похищения со стороны мужа, и никакого действия, составляющего похищение, но жена, желая вступить во второй брак, притворно согласилась на похищение по выше указанным причинам; ибо если бы на самом деле произошло похищение, то не состоялся бы и брак между ними, они подверглись бы епитимиям, назначенным для похищающих и любодействующих.

Если овдовевшая рабыня, будучи подвластной и желая выйти замуж второй раз, сделала вид, будто ее похитил тот, кто намерен взять ее замуж, то она не совершила этим великого греха и не осуждается как впавшая в блуд. Ведь следует смотреть не на ее похищение, которое было притворным, а на ее намерение – она, в действительности желая брака, добровольно отдала себя похитителю. Поэтому такую наказывают епитимией только за второбрачие, т. е. одним или двумя годами отлучения, однако только в том случае, если на брак рабыни согласился и ее господин. Без его согласия происшедшее считается блудом. Смотри также правило Василия Велик. 38 и примеч. к IV Всел. 27.

Не велик грех, аще вдовица раба ко второму браку восхищена будет: обаче двоеженца запрещение имать.

Немного согрешает вдова раба, если восхищается для второго брака; но она должна понести епитимию за двоебрачие.

Понеже рабы без повеления господий своих, составити брака не могут, посему убо и великий сей не вменяет греха, вдовице рабе восхищене бывши от некоего, и еже к ней брак изволиши: прочее ни восхищении свободных жен запрещения на ся и места не имут. Понеже аще и мнешася восхищена сущи, но (обаче) своею волею последова: и правила не образы, но изволение судят. Да будет убо брак ею тверд, аще и господин ея повеле. Обаче двоеженца запрещение да приимут.