Поместный Собор - Константино­польский (двукратный), Правило 6

Один из обетов, которые дает монах при пострижении, есть нестяжательность. Василий Великий, в своих правилах для монахов, предписывает, между прочим, чтобы монахи ничего своего не имели, и это свое предписание основывает на Священном Писании (Деян. 4:32). Данное правило повторяет это предписание Василия Великого и лишь подробнее развивает его. В частности, оно предписывает, что лицо, желающее принять монашеский чин, имеет полное право распорядиться предварительно своим частным имуществом, уступив его кому хочет, если только это последнее лице может, согласно закону, принять таковое (Карф. 22, 81). Если же принимающий монашество не сделал этого до пострижения, то по пострижении теряет право уступать посторонним свое имущество, а таковое переходит в собственность монастыря. В случае, если монах восхотел бы удержать за собой, в частную собственность, прежнее свое имущество, все или только часть его, то игумен или епископ должны взять у него это и продать публично и полученные деньги от продажи раздать нищим; если же монах из этого все же утаил для себя кое-что, тогда он должен быть подвергнут примерному наказанию, а это наказание, согласно 13 правилу монашеских епитимий, предписанных Василием Великим, есть отлучение от общения.

В заключении этого правила есть замечание, что все то, что настоящий собор установил и предписал для монахов (прав. 2–6), должно иметь силу и для монахинь.

Данное правило (6), как видно, говорит вообще о лице, которое имеет что-либо в миру и вступает в монашество, но оно не касается случаев: 1) когда таковое лице имеет детей или родителей и 2) когда оно получит в наследство что-либо после вступления в монашеский чин. Касательно первого случая существовали предписания гражданского права, которые настоящее правило принимает и признает, о втором же впоследствии издано было специальное соответствующее распоряжение.

Касательно лица, которое желает поступить в монахи, а имеет в живых жену и детей, CXXIII новелла Юстиниана предписывает, чтобы имущество такового разделено было, согласно закону, между детьми, и только часть, оставшаяся от этого раздела, переходит в собственность монастыря. Это же относится и к родителям вступающего в монашеский чин. Касательно второго случая, т.е. что надлежит делать с имуществом, полученным монахом по наследству или иным каким-либо законным способом, – император Лев Мудрый (886–911) издал специальную новеллу, предписывающую, что монахи, получившие что-либо по принятии монашеского чина (μετά το υπελθεΐν τήν Αοναδικήνπολιτείαν), могут располагать таковым по желанию (είναι αυτούς περί των ύστερον τροσκεχτημένων κυρίους καθώς προαιρ οι ντο πάντα δωικεΐν), если дали кое-что и монастырю, когда поступали в него: если же ничего не дали, надлежит разрешить им распоряжаться этим (что впоследствии получили) по собственному усмотрению (αυτούς μενπερί τοδ διμοιροο εχειν optξsiv αδεκχν), но третью часть должны оставить монастырю. Михаил Атталиат, во второй половине XI века, внес эту новеллу, как обязательную для всех, в свой Ποίημα ναμιχόν, составленный по приказанию императора Михаила VII Дуки. Точно также приводит эту новеллу и Вальсамон в толковании настоящего правила.

Вступающие в монастырскую жизнь считаются как бы мертвыми для (мирской) жизни. И как умершие не имеют ничего, так и от монашествующих правило требует чтобы ничем не владели, и в доказательство приводит слова из Деяний, в которых божественный Лука повествует, что ни еди́н из верующих что от име́ний свои́х глаго́лаше свое́ бы́ти, но бя́ху и́м вся́ о́бща (Деян. 4:32). Поэтому имеющим наклонность к монашеской жизни правило внушает до вступления в монашество делать завещание относительно принадлежащего им и распоряжаться своею собственностию, как желают, с тем, впрочем, чтобы не оставляли ее лицам, которым нельзя отказывать по закону, именно еретикам, или незаконнорожденным детям – более двенадцатой части своего имущества, когда имеют и законных детей. А если примут монашество прежде, чем сделают завещание, то обитель должна быт госпожею всего принадлежащего им, а они уже устраняются от распоряжения своею собственностию. Так бывает в том случае, когда лице, вступившее в монашество, не имеет необходимых наследников, т. е. детей, или родителей, которым он по необходимости должен оставлять законную часть. Ибо 123-я новелла, содержащаяся в 4-й книге 1-го титула Васииик, говорит между прочим, что „если вступивший в монастырь прежде распоряжения своею собственностию имеют детей, то да будет позволено ему и после пострижения разделить своим детям имущество и каждому уделить законную часть в неотъемлемую собственность; а излишек после раздела детям утвердить за монастырем“. А если бы вступивший в монашество пожелал оставить своим детям все свое состояние, то новелла повелевает причиcлять и его к его детям, так чтобы, если, например, детей будеть трое, причислялось к ним и лице, вступившее в монашество, и если имущество состоит из ста монет, то дети получали бы не по третьей части из ста, но каждый четвертую часть, дабы и отцу их была отделена равная часть, которую должна получить обитель. Если же постриженный скончается в монастыре, прежде чем разделит детям свое состояние, тогда дети должны получить законную часть, а остальное поступит в собственность монастыря. А если окажется, говорит правило, что кто-нибудь имеет какое-либо стяжание после пострижения, то игумен монастыря, или местный епископ, взяв это стяжание и продав в присутствии многих, чтобы известно было, за сколько продано (дабы игумену или епископу не подать подозренія против себя), должен разделить нищим; а того, кто удержал за собою имение и как бы похитил его, вразумить надлежащею епитимиею. Тоже самое, говорит правило, что поставлено о монахах, должно иметь силу и по отношению к монашествующим женам.

Дозволительно вступающим в монашество предварительно делать завещание: если же не сделают, то принадлежащее им должно поступить во власть монастыря. А если кто присвоит себе что нибудь и не сделает наследием монастыря, то это должно быть публично продано игуменом, или епископом, и разделено нищим, и утаивший да будет подвергнут епитимии. Тоже должно иметь силу и по отношению к монахиням.

И другия правила предписывают, чтобы монахи были нестяжательны. Так точно и настоящее говорит, что блаженный Апостол Лука, представляя образ монашеского общежития, написал в Деяниях, что уверовавшие во Христа не имели ничего собственного, но бя́ху и́м вся́ о́бща (Деян. 4:32); по сему примеру должны поступать и монахи, принося принадлежащее им в обитель, чтобы оно стало общим. А чтобы такое требование не сделалось препятствием для желающих вступить в монашество (ибо имеющим в жизни большое состояние естественно желать, чтобы собственность их перешла к тем или другим лицам), отцы определили, что долженствующий вступить в монашество имеет право законным образом сделать завещание прежде пострижения, так как он вступает в жизнь, делающую его мертвым, и передать принадлежащее ему имущество, кому желательно, то есть родственным и другим, могущим получать по завещанию отказы, или наследства. Ибо некоторые не могут получать по завещанию, именно еретики и другие. Если же до пострижения не сделает этого и будет пострижен, то у него отнимается власть делать завещание, и имущество его поступает в собственность монастыря. А если кто вопреки предписанию правила вознамерится, после вступления в монашество, присвоить себе что нибудь из прежнего имущества; то епископ, или игумен должен взять оное и продать в присутствии многих людей, чтобы не было подозрения, и цену (проданнаго) разделить нищим; а монах, похитивший принадлежащее Богу, по примеру оного Анании, должен быть вразумлен епитимиею. В виду изложенных определений настоящего правила, некоторые говорили, что этим определениям противоречит 7-я глава 1-го титула 4-и книги Василик, или, что тоже. 58 глава 123-й Юстиниановой новеллы, где сказано: „если женщина или мущина изберут монашескую жизнь и вступят в монастырь, то повелеваем, чтобы в том случае, когда у них нет детей, имущество принадлежало монастырю, в который они вступили; если же такое лице имеет детей и не сделает распоряжения относительно своего имущества, прежде чем вступит в монастырь, и не выделит законной части своим детям, то и в таком случае должно быть позволено ему, после вступления в монастырь, разделить свое состояние своим детям, и при том так, чтобы ни для одного из детей законная часть не была уменьшена. А та часть, которая не будет отдана детям, должна принадлежать монастырю. Если же пожелает разделить между детьми все свое состояние, то, по причислении собственного лица к детям, всячески должен удержать за собою одну часть, имеющую перейти в собственность монастыря. А если живя в монастыре скончается прежде чем разделит свое имущество между своими детьми, то дети должны получить законную часть; а остальное имущество должно достаться монастырю“. Но мне кажется, что это не противоречит тому, что определено в правиле. Ибо правило упомянуло о тех, которые не необходимо пишутся наследниками, то есть о родственниках по боковым линиям и о чужих; а новелла, сказав и то, что содержится в правиле (то есть что желающий поступить в монашество имеет право, прежде пострижения, делать завещание и передавать свою собственность, куда хочет) и что после пострижения ему не позволительно делать что нибудь такое, так как он уподобляется мертвому (а мертвый не может ни иметь имущества, ни говорить о нем что нибудь), и его имущество поступает во власть монастыря, присовокупила, что эта соблюдается, когда поступивший в монашество не будет иметь детей; ибо если имеет и сделает завещание, как предписывает новелла, или даже не сделает, ему во всяком случае должны наследовать собственные дети и должно быть исполнено все прочее, что содержится в приведенной новелле. Если так разрешается кажущееся противоречие, то кто нибудь спросит: что должно быть с имуществом постриженного, если он имеет не детей, а родителей? Решение. Пo отношению к наследованию, дети и родители имеют одинаковое право друг пред другом. Таким образом, что написано о наследовании детей после пострижения (родителей), то должно быть и по отношению к родителем. А что будет, если (вступающий в монашество) имеет и детей и родителей? Решение. 118-я Юстинианова новелла, содержащаяся в конце 3-го титула 45-й книги (Василик), определяет, что прежде всего из наследников по необходимости должны быт написуемы дети: а когда нет детей – родители; другого же никого мы не обязываемся, против своей воли, писать наследниками. А если кто скончается без завещания, имея родителей и братьев, то они должны наследовать ему поровну. Прочти указанную новеллу: она необходима. Так должно поступать с имуществом, принадлежащим тому, кто хочет поступить в монашество, пока он еще не постригся. А что делать с тем, что перейдет к нему после пострижения по завещанию, или от умерших без завещания родных, или каким нибудь другим образом? Решение. Прочти 5-ю новеллу приснопамятного императора господина Льва Мудрого, в которой излагается в сокращении то, что сказано выше, а в конце прибавлено, что монахи не лишаются вполне права завещания, если они приобретут имущество после того, как сделались монахами. Но если будет усмотрено, что они уже пожертвовали что нибудь монастырю, когда вступали в него, то по отношению к прибретенному после они суть полные хозяева, так что могут распоряжаться этим, как захотят; если же они ничего прежде не пожертвовали в монастырь, то, по законам, имеют право отказывать и завѣщавать две части, а монастырь получаеть себе остальную часть, т. е. третью. Что же? Если монах не захочет сделать какого нибудь распоряжения относительно приобретенного им после пострижения, должна ли будет овладеть всем имуществом обитель, или такое имущество должны взять так называемые εξ αδιαθέτου (наследующие и без завещания), и особенно если умерший пожертвовал что нибудь в монастырь? Решение. Новелла Философа ничего не постановила об этом; и мне кажется, что в таком случае должно быть все то, что определяет выше приведенная новелла относительно имущества монаха, умершего до пострижения, и без завещания. Некогда происходил спор в гражданском суде о нетелесных правах монаха, которыми он не успел распорядиться до пострижения2. Именно: когда один монах привлек кого-то в суд, как должника, то было подвергнуто рассмотрению, может ли монах начинать такой иск, и было решено, чго он не имеет права на то. А когда явилась в суд обитель и начала иск о правах монаха, как перешедших к ней в силу (настоящего) правила, – потому именно, что он не распорядился ими до пострижения: то защитники ответчиков возразили, что ни обитель, ни монах не могут предъявлять такого иска: ибо первый, как уже умерший и не имеющий имущества, не может быть принят на суде в качестве истца; а последняя, которой не передано (умершим монахом) нетелесное право иска, поднимает иск, не будучи к нему причастна. Они сослались и на закон, в котором говорится: „нетелесное право, если оно не будет передано, не переходит к другому“, и хотели, чтобы ответчика не привлекали в суду, дабы таким образом иск прекратился в самом вачале. Но их доводы не были приняты. Ибо признано было, что так как имущество монаха, имеющего нетелесное право, не по его воле переходит в собственность обители, но в силу закона, то обитель в праве присвоить себе иск и без передачи. Другие возражали еще, что все это имеет силу только по отношению к монахам киновий, а ни как не к живущим в келлиях; но услышали, что они говорят не правильно, потому что ни законы, ни правила не знают (такого) различия между монастырями и монахами.

Настоящее правило определяет: монахам, поскольку они умерли для мира, не должно иметь никакой собственной вещи, но все свое имущество следует приносить в дар монастырю, в котором приняли постриг, чтобы и на них исполнились слова евангелиста Луки из Деяний, которые он произнес о христианах, уверовавших в самом начале проповеди Евангелия и давших образец общежительного монашеского жития. Никто из них не называл ничего своей собственностью, но имущество каждого было общим для всех. Поэтому те, кто намеревается стать монахами, прежде вступления в монашество вольны разделить свое имущество между теми, кому не запрещают этого государственные законы (т. е. не между еретиками, что возбраняется правилами Карфаг. 30 и 89, и не между внебрачными детьми. Однако, согласно Зонаре, если есть законные дети, можно выделить двенадцатую часть имущества и незаконнорожденным). А после принятия монашества уже не позволяется ни заботиться об имуществе, ни делить его. Оно целиком находится во власти монастыря(15). Если же кто после принятия монашества будет уличен в том, что удержал у себя какую-то вещь и не передал ее в общежитие, то эту вещь, какую бы то ни было, пусть возьмет игумен или местный архиерей и, продав ее при многих свидетелях ради того, чтобы не вызывать подозрений, разделит вырученное между нищими. А монах, подобно Анании совершивший святотатство, пусть будет вразумлен подобающей епитимьей. То, что мы определили для монахов, следует подобным же образом соблюдать и в отношении монахинь.

(Никон, 1 слово, 4). Аще кто пострищися хотя не управит ни завещает преже о именіи своем: по пострижении же всем имением его обладает монастырь. Аще же что свое сотворит. и не обещает монастыреви, епископ или игумен, яве таковое да продаст, и да раздаст нищим: утаивыи же, запрещение да приимет. Да держится правило се и на черноризицах.

Толкование. Иноци ничтоже должни суть имети, всем же тех приобщити монастырю. Якоже глаголет блаженныи Лука о вероваших Христу, иноческое житие вообразивших: яко ничтоже от имении своих глаголаше свое что быти, но бя́ху и́м вся́ о́бща (Деян., Зач. 12). Тем же хотящим иночествовати, воля дается о имениях своих устрояти прежде, и имжо хотят лицем не возбранны быти яве, яко от закона своя отдаяти. По пострижении же убо вся яже имут, под областию монастырскою бывают, и ничтоже о своих попеченіе имети, или повелевати попустится им. Аще ли же кто назрен будет, имея стяжание некое, еже не отдано бысть в монастырь, и особно хотя имети, любостяжаниа сластию поработився, то убо игуменом, или епископом, да возмется, и пред многими да продастся, и убогим и немощным раздастся. Таковое убо стяжание по древнему Анании скрыти поучившегося, приличным запрещением святыи собор повеле уцеломудрити. Яве убо яко елико о иночествующих мужех, святыи собор повеле и устави, тая же и о иночествуюицих женах оправда держатися.