Четвертый Вселенский Собор - Халкидонский, Правило 4

Как и предшествующее, правило это издано было собором по предложению императора Маркиана на 6-м заседании. Из протокола 4-го заседания собора видно, что евтихианские монахи и особенно архимандрит Варсума, своими поступками приведшие в замешательство весь восток, обратили на себя внимание как церковной, так и гражданской власти, и таким образом послужили главным поводом к изданию настоящего правила.

Правилами Василия Великого и Пахомия Великого установлено с точностью, какова должна быть монашеская жизнь. Между прочим, в правилах этих есть предписание, согласно которому монах должен пребывать в безусловном послушании как своему монастырскому начальству, так и епархиальному епископу, должен пребывать в постоянной молитве и посте; не смеет оставлять монастыря, в котором принял постриг, не смеет по своему произволу основывать новый монастырь, заниматься мирскими делами, если на это не уполномочен своим епископом. Правила эти, в первое время свято соблюдавшиеся, с течением времени начали терять силу, так что, особенно в первой половине V столетия, мы встречаем множество монахов, которые, забывая правила своего звания, переходят с одного места на другое, сооружают себе, по собственному усмотрению, жилища, одеваются лишь для вида в монашеское одеяние, вмешиваются в мирские дела и даже производят бунты и беспорядки в обществе. Законодательная власть церковная должна была положить всему этому конец: строгими правилами обуздать своеволие монахов и тем сохранить порядок в церкви и обществе, равно и доброе имя монашеского звания. Халкидонский собор издает первый специальное об этом правило, а вслед за ним соборы трулльский, VII вселенский и двукратный издают несколько правил о монахах и их жизни. О монашестве, впрочем, мы будем еще говорить в толкованиях правил упомянутых соборов.

В настоящем правиле на первом месте выдвигается то значение, которое в церкви имеет монашество, и та честь, которая должна быть оказываема членам оного, когда они строго и искренно живут по правилам. Этим собор делает не что иное, как выражает то общее мнение, которое в отношении монашества господствовало в церкви. «Истинно монашествующих и искренно, то есть от чистого сердца, а не притворно, или с примесью каких-либо худых расположений проходящих монашескую жизнь, святый собор признал достойными чести», говорит в толковании на это правило Зонара. Говоря о чести, которой удостаиваются истинные монахи, правило тут же указывает на злоупотребления, допускаемые монахами, перечисляет эти злоупотребления и осуждает. Имея в виду множество лже-монахов, которые из честолюбия, равно из стремления освободиться от подчинения своим архимандритам, основывали для себя новые монастыри, настоящее правило определяет, чтобы ни один монах не смел, без разрешения своего епископа, основывать новый монастырь или молитвенный дом. Под молитвенным домом (εύκτήριον οΐκον, orationis vel oratoriam domum), надо разуметь небольшие келлии, которые имели обычай строить себе евтихианские монахи отдельно от своего монастыря, где жили сами или совместно со своими единомышленниками, присвоивая при этом себе звание архимандрита. В деяниях 4-го заседания читаем, что некоторые архимандриты обратились с прошением к императору, чтобы снято было с них обвинение, которое тяготело над ними, вследствие их приверженности к Евтихию, и чтобы признаны были невинными. Прежде чем приступить к разбору дела, позваны были известные православные архимандриты, чтобы перед собором сказать, знают ли они подписанных на прошении архимандритов, и на самом ли деле они архимандриты, и те, чрез почтеннейшего Фавста, отвечали: «Карос и Дорофей суть архимандриты; Елпидий же только блюститель памятников Прокопия; Фотина не знаем, кто он; Евтихий монастыря не имеет, а живет при мученической церкви Целерины (Целестины); Феодор живет при памятнике одного мученика; Моисея не знаем; Максим – архимандрит, ученик Евтихия; Геронтия не знаем; Немезина не знаем, и имя его удивляет нас. Имени самого Феофила удивляемся. Фому также не знаем; Леонтий – только казначей; Гипсис живет в памятниках, имея два или три имени (т. е. двух или трех человек, живущих под его начальством в Ксилоцирке). (Каллиник имеет десять имен, в памятнике, в Ксилоцирке). Павел вифинский живет уединенно в памятнике, Гавденций живет в памятниках филипповых, имеет пять имен. Евгномония не знаем. А посему просим, чтобы от сего святаго собора высланы были несколько человек, которые посетили бы их монастыри и убедились, действительно ли они существуют, или же эти люди издеваются над званием архимандрита; и в случае, если это будет доказано, пусть будут наказаны, дабы впредь не назывались архимандритами те, которые живут при какой-либо келлии или мученическом памятнике». Вот этих-то архимандритов, которые строили себе келлии и в них уединенно жили, распространяяложное учение Евтихия и тем самым производя большое замешательство на востоке, и имели в виду отцы халкидонского собора, постановляя, чтобы никто не смел строить молитвенные дома, без разрешения епископа.

Следуя существующим правилам монашеского жития, собор перечисляет далее главные обязанности монахов и определяет на первом месте, что они должны состоять в полном подчинении у своего епископа. Это определение направлено было особенно против приверженцев Варсумы, которые отложились было от своих епископов и в послушании им отказали. Подчиняяих епископам, как таковым, могущим всего лучше наблюдать за исполнением существующих правил, имея притом в виду современные злоупотребления, допускаемые со стороны монахов, собор определяет, чтобы монахи пребывали в безмолвии, на которое себя обрекли и которое есть цель монашеской жизни. Далее определяет, чтобы не смели оставлять свои монастыри, а должны навсегда в них оставаться, как в таковых местах, в которых от мира отреклись.

Определение это, в виду пренебрежительного к нему отношения монахов, подтверждено было и гражданской властью, специальными указами: «Те, которые дали обет монашеской жизни, читаем в одном из указов, не должны ни под каким видом оставлять монастыря, чтобы скитаться по Антиохии и в других местах, исключая апокрисиариев, которым разрешаем оставлять монастырь, когда этого требует их служба». И далее: «Монах, который, оставив свой монастырь, направится в другой, должен быть возвращен обратно, и в нем искать того, что ему надо. Святые епископы данных местностей пусть наблюдают, чтобы ни монахи, ни монахини, не скитались по городам, а если имеют что-либо искать, пусть это делают чрез посредство определенных на это лиц, сами же пусть из монастыря не выходят».

Эти распоряжения имели полное оправдание особенно в виду тогдашних обстоятельств. «Да не вмешиваются, гласит далее правило, ни в церковные, ни в житейские дела, и да не приемлют в них участия, оставляя свои монастыри: разве токмо когда будет сие позволено епископом града по необходимой надобности». По своему обету монахи не могли заниматься делами, которые непосредственного отношения к монашеской жизни не имели. Однако, были случаи, когда монахи специально вызываемы были из своих монастырей для исполнения разных церковных поручений. Правила 41-е трулльского, 4-е двукратного соборов и др. убеждают нас в этом; Вальсамон же в своих толкованиях говорит, что монахам поручалось ведение не только церковных, но и гражданских дел, и что многие епископы и монахи исполняли государственные и общественные поручения (βασιλιχάς καί δημοσιακάς δουλείας). Таким образом всевозможные дела мог вести монах, однако только с разрешения епископа и когда в этом есть неотложная надобность, иначе он был отлучаем от церкви (άκοινώνητον είναι). Наказание, которому подвергались монахи, погрешающие против правил, то же самое, что и для мирян, и это потому, что, как мы видели из 2 правила этого собора и как далее увидим из 8, они, или, по крайней мере, большинство из них, не имели рукоположения и, следовательно, клириками в тесном смысле слова не были, так как в таком случае подвергались бы наказанию извержения, а не отлучения. Собор, таким образом, определяет, чтобы таковые преступные монахи были отлучаемы, дабы не хулилось имя Божие, и будут хульно говорить о святой схиме и монахах; а хула на них перейдет и на само Божество, – говорит Зонара в своем толковании на это правило. А дабы со строгостью соблюдались определения этого правила, отцы халкидонского собора рекомендуют епископам иметь особенное попечение о монахах, держать их в безусловном повиновении, посещать их и не допускать в них, без разрешения, никаких перемен, и «таким образом одним разом, говорит Зонара, достигают двух целей, то есть, чтобы с одной стороны монахи не имели дел и хлопот из-за дел происходящих, но чтобы ничем не были развлекаемы, проводили жизнь безмолвную и заботились только о том, что относится к пользе душевной; с другой стороны, чтобы и епископ приобретал отсюда себе душевную пользу и служил к прославлению Бога». Зависимость монастыря от местного епископа утверждена была позднее и на других соборах, равно и некоторыми гражданскими законами.

В настоящем правиле говорится еще и о том, что раб не должен быть принят в монастырь без разрешения своего господина. Это была общая норма, утвержденная и гражданским законом, что ни один раб не смеет быть принятым ни в клир, ни в монахи, пока его не освободит господин его. Лишь потом Юстинианом установлено, что рабы могут быть принимаемы в монахи, если три года проведут в монастыре и если за это время хозяева не требовали их возврата. Вообще и церковные и гражданские законы строги были по отношению к принятию в монахи лиц, которые, по своему общественному положению, могли бы потом быть причиной замешательств в монастырском братстве, а целью и тех и других всегда было сохранение святости монашеских правил и доброе имя монашеской жизни.

Истинно монашествующих и искренно, то есть от чистого сердца, а не притворно, или с примесью каких либо худых расположений проходящих монашескую жизнь святый собор признал достойным чести. А тех, которые употребляют монашескую одежду для вида, то есть для приведения только в обман, чтобы ею обмануть людей, и иметь от них честь воздаваемую облеченным в святую одежду, тех, которые тайно входят в церкви, берутся может быть и учить, или совершать другое что церковное, вмешиваются в городские дела, желая управлять ими, – и таким образом заводят смуты и в церквах и в гражданских обществах, – таковых собор не почитает истинными монахами. Посему собор совершенно не дозволил никому строить монастырь, или молитвенный дом нигде, ни в городе, ни в селе, ни в пустынях и горах без дозволения местного епископа, и монахам повелел быть в подчинении у епископа каждого города, жить в безмолвии в тех местах, которые им назначены, упражняясь в добродетели и не вмешиваясь в дела как церковные, так и гражданские, не оставлять своих монастырей и не принимать участия в управлении делами, кроме того случая когда епископ города поручит кому нибудь из них заведывание делами, по необходимой нужде, признав их может быть способными к такому управлению и не имея других для такого дела. Тоже самое повелевает и собор, собранный во храме святых Апостолов, в первом правиле, и 17-е правило Седьмого Собора. Далее настоящее правило установляет не принимать рабов желающих монашествовать в монастыре иначе как с согласия их господ, «да не хулится имя Христово». Ибо если, без воли господина, чей нибудь раб будет пострижен, это тяжким для себя почтет его господин и будет хульно говорить о святой схиме и монахах; а хула на них перейдет и на само Божество. Будет хулимо имя Божие от неверных и в том случае, когда увидят, что монахи бродят в городах и занимаются гражданскими делами. Но подчинивши монахов и монастыри местным епископам правило присовокупляет: «впрочем епископу града надлежит имети о монастырях должное попечение», – и таким образом одним разом достигает двух целей, то есть чтобы с одной стороны монахи не имели дел и хлопот из за дел происходящих, но чтобы были ни чем не развлекаемы, проводили жизнь безмолвную и заботились только о том, что относится к пользе душевной; с другой стороны чтобы и епископ приобретал отсюда себе душевную пользу и служил к прославлению Бога. Ибо Господь говорит: да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела: и прославят Отца вашего, иже на небесех (Матф. 5, 16). А как церковные деньги называются деньгами бедных и должны быть издерживаемы на нуждающихся, и епископу не дано права издерживать из них на себя ничего, кроме самого необходимого и то – когда не имеет своего, как говорит 41-е правило святых Апостолов и 25-е правило Антиохийского собора; то правило требует, чтобы епископ и монахам, не имеющим имущества и нуждающимся в необходимом подавал потребное для жизни, как бедным.

Молитвенный дом, или монастырь не может быть построен без воли епископа. А каждый монашествующий должен подчиняться епископу и не оставлять своего монастыря без позволения от епископа. Раб же может быть монахом только с согласия господина. Без дозволения епископа не должно созидать монастыря, или церкви. Но и все монахи должны быть у него в подчинении и не уходить из монастыря, к которому причислены, разве только получат дозволение от епископа ради другой какой пользы. Раб без ведома господина не должен быть принимаем в монастырь для пострижения в монашество. Преступающий эти определения должен быть лишен общения. Но и епископ со своей стороны должен иметь надлежащее попечение о монастырях.

Заметь, что дозволяется епископам поручать монахам ведение гражданских дел; а если епископам дано такое право, то тем более оно принадлежит царям. Чисто, то есть истинно, а не лицемерно монашествующих правило предписывает удостаивать чести; но тех, которые монашескую одежду употребляют только для вида и прельщают людей, повелевает наказывать и отсылать в места их пострижения, как производящих смятения в церквах и в гражданских делах. Бродя по площадям, вступаясь в мирские дела, дозволяя себе, может быть и учительство, они именно возмущают, то есть разделяют и смешивают божеское и человеческое, не дозволяя им действовать по их собственной природе, то есть – чтобы мирские дела делались мирянами, а монашеские и церковные – людьми, которые посвятили себя Богу. А как они, говорит правило, по любоначалию покушаются устроять и вновь монастыри, дабы не быть подчиненными епископу, то определено, чтобы никто нигде не имел власти воздвигать монастырь, или молитвенный дом, без дозволения епископа, а все монахи были в подчинении местному епископу, и безотлучно пребывали в том монастыре, в котором приняли пострижение. Присовокупляет правило и то, чтобы они не принимали участия в церковных делах, или житейских, то есть гражданских и управления ими, если только не дозволит сего епископ города по необходимой надобности. Рабов определено не постригать без согласия их господ; а кто нарушит это определение, тому быть без общения. Впрочем, говорит правило, епископ города должен заботится о монастырях. Итак, заметь, что монахи должны безотлучно пребывать и проводить монашескую жизнь там, где они причислены, то есть пострижены; и что с дозволения епископа монахи могут исправлять не только церковные дела, но и житейские, то есть гражданские. Но если епископское дозволение имеет такую силу, то еще большую силу должна иметь царская власть, которая производит и епископов. Ибо по этому, вероятно, и занимался беспрепятственно государственными делами известный митрополит Сиды от лица императора Господина Михаила Дуки; и митрополит неокесарийский писал светские морские законы, и многие архиереи и монахи исполняли подобные же служения царские и народные. Читай так же 1-е правило собора, бывшего во храме святых Апостолов, 17-е Седьмого Собора. А о рабах монашествующих без воли господина ищи 36-ю главу 1-го титула настоящего собрания.

Настоящее правило определяет следующее. Истинно и без всякого лицемерия проходящие монашескую жизнь пусть удостаиваются подобающей чести. Но некоторые, для того чтобы их почитали, пользуются монашеским одеянием напоказ, вызывая этим соблазн, и, желая управлять церковными и гражданскими делами, приводят их в беспорядок, а также произвольно расхаживают по городам и стремятся строить собственные монастыри. Поэтому показалось здравым, чтобы никакой монах ни в селе, ни в городе, ни в пустыне или каком угодно другом месте не строил и не учреждал монастырь или молитвенный дом без соизволения местного епископа. Монахи же, живущие в любом городе и стране, пусть подчиняются местному епископу и пребывают в безмолвии, прилежа лишь молитве и посту, пребывая в тех монастырях, в которых приняли постриг, не оставляя их (см. VII Всел. 21) и не вмешиваясь в церковные и гражданские дела, разве только по настоятельной необходимости епископ поручит им это, рассудив, что они к тому способны. Кроме того, показалось разумным, чтобы никакого раба без согласия его господина не принимали в монастырь с целью постричь в монахи и чтобы ни люди, видя, как монахи вмешиваются в мирские дела, ни владельцы, огорчаясь из-за своих рабов, не хулили монашеский чин, а тем самым не хулилось через них имя Божие. Нарушитель же правила да будет отлучен. Однако как монахам подобает проводить жизнь в приличествующих им занятиях, точно так же и епископу подобает иметь соответствующее попечение о монастырях, защищая обители и подавая милостыню на необходимые нужды или из собственных средств, или из средств Церкви, предназначенных для нищих, по Апост. 41 и Антиох. 25. Это нужно делать по двум причинам: во-первых, чтобы иноки жили в безмолвии и не развлекаясь, а во-вторых, чтобы и сам епископ получил от этого подаяния душевную пользу.

Согласование

Подобным образом и правило VII Всел. 17 повелевает, чтобы епископ препятствовал тем монахам, которые оставляют свои монастыри и берутся строить молитвенные дома, не имея средств окончить и завершить постройку. Двукратный собор 1-м правилом также не дает никому разрешения строить монастырь без соизволения епископа или после постройки становиться его господином.

Прочти толкование Апост. 82 и 24-е правило настоящего Собора.

(Ник. 37). Мнихом от обещания не исходити. Молитвенный храм, или монастырь, без ведения епископля не поставляется. Всяк же мних да повинуется епископу, и от монастыря без повеления его да не изыдет. И раб без воли господина своего да не пострижется.

Без воли сущего в той области епископа, не подобает монастыря, или церкви создати, но всем мнихом повиноватися епископу, и от монастыря в нем же пострижени быша, инамо не отходити, разве аще повелит им епископ, другим на пользу изыти, да идут. Раб же без ведения господина своего в монастырь да не будет прият на пострижение. Аще же кто преступит повеленая правилом, да будет без общения (причащения). Подобает же епископом подобное промышление монастырем творити.