Святаго Василия Великаго, Правило 26

В настоящем правиле речь идет о свободном мужчине и свободной женщине, которые, через блуд, находятся в плотском сожительстве (κατά πορνείαν συναπτομένους, per fornicationem conjuncti), между тем не сочетались законным браком и, следовательно, не суть муж и жена. Относительно таковых Василий Великий говорит, что нужно стараться во что бы то ни стало разлучить их, ибо блуд не есть ни брак, ни начало брака, или, по выражению Зонары, не может считаться поводом к браку (γάμου αφορμή). В случае же, если не удастся разлучить их или побудить ко вступлению в законный брак, тогда надлежит их подвергнуть епитимии за блуд и предоставить им продолжать совместную жизнь, дабы не случилось чего-либо худшего (ίνα μή χείρον τι γενηται), т.е. дабы, по словам Зонары, в случае насильственного разлучения, не начали тайно встречаться и грешить, или чтобы жена, принужденная выйти за другого замуж, не впадала впоследствии в грех прелюбодеяния, наконец, чтобы не случилось самоубийства, к чему могли бы прибегнуть влюбленные, видя, что им препятствуют наслаждаться взаимною любовью.

Чтобы надлежаще понять настоящее предписание, надо вспомнить время, когда оно издано, и каковы понятия тогда в общественной жизни господствовали, под покровительством греко-римских законов. Много веков должно было пройти, пока в христианском обществе утвердилось понятие, что законен только тот брак, который церковь благословила. Регламентировано было это только в IX веке, когда император Лев Мудрый издал свою LXXXIX новеллу, согласно которой только тот брак надлежит считать законным, который церковь благословила. До этого времени, и особенно в более ранние века, брак регулирован был почти исключительно греко-римским законодательством.

Предписания этого законодательства, помимо законного брака (legitimum matrimonium), допускали и другой род совместного сожительства двух свободных лиц, не связанных узами законного брака, причем таковое сожительство в римском праве называется concubinatus (сожительство). Сожительство вызвано было в римском обществе разными обятоятельтвами, главным же образом сословными различиями, препятствовавшими влюбленным вступить в брак. Император Юстиниан дал конкубинату форму своего рода законности. Если двое, мужчина и женщина, публично, перед свидетелями, выразят желание вести совместную жизнь, и если эта их совместная жизнь не противоречила законам, то, согласно законодательству Юстиниана, таковую надлежало считать дозволенной и в определенных случаях дети от такого сожительства могли быть детализированы (узаконены), равно и сама конкубина (сожительница) имела право наследовать имущество, оставшееся после смерти ее сожителя. Этот род сожительства подразумевает Василий Великий, в настоящем правиле (26), под словом τό συνοικεσιον (consortium); и как он вообще, при издании своих правил, принимает во внимание существующие предписания гражданского законодательства, так это он делает и здесь, и, хотя, с точки зрения церковной, и не хочет, да и не может признать за конкубинатом какое-либо юридическое значение, все же, в крайних случаях, терпит таковой, дабы не случилось чего-нибудь худшего.

У конкубината, как законом признанной формы сожительства мужчины с женщиною, отнято было прежнее значение только в половине VIII века, когда издана была эклога императоров Льва Исаврянина и Константина Копронима; впоследствии, во второй половине IX века, император Василий Македонянин издал предписание, по которому никто не вправе держать конкубину в своем доме, а должен или обвенчаться с нею, или изгнать ее из дома.

Предписание это императора Василия в нашей Кормчей гласит: «Понеже убо от древних оставлено обретохом общение к наложнице, хотящему общитися ей, рекше пояти ю, не годе бысть нам без памяти оставити такового законоположения, да не сквернится наше житие нелепыми браки; повелеваем отселе никомуже подобно быти, имети наложницу в дому своем: мало бо или паче никакоже различно от блуда се мним; но аще кто и восхощет приобщитися, брачное да сотворит к ней сложение по законному извещению; аще же недостойну себе мнит, таковую жену законом пояти, ни единого же к ней по смешению, да не имать общения, но да отженет сию, и поймете юже обрящет себе подобну». Когда конкубинат лишен был греко-римским законодательством всякого законного значения и когда упомянутой новеллой императора Льва Мудрого провозглашена была законность только того брака, который церковь благословила, тогда перестало, конечно, иметь силу и предписание настоящего правила Василия Великого, так что безусловно должна была быть расторгнута всякая связь мужчины с женщиной, кроме законной брачной.

Тайное совокупление кого-нибудь с женщиною не может быть признано ни за брак, ни за повод к браку, так чтобы кто-нибудь мог сказать: так как я совокупился с этой женщиной, то она должна быть моею женою. Лучше разлучать их, потому что такой брак в самом основании своем порочен и нетерпим законами. Если же оба упорно держатся сожития друг с другом, не желая разлучиться, то пусть подвергнутся епитимии, как учинившие блуд, но да будет им дозволено сожительствовать, чтобы не случилось чего-нибудь худшего, именно – чтобы и после развода не стали опять тайно совокупляться и грешить блудом, или женщина, выйдя за другого, но любя того, кто растлил ее, не увлеклась бы в прелюбодеяние, или оба, любя друг друга и встречая препятствие к сожитию, не умертвили бы себя по причине горячности любви и (не вынося) разлучения друг с другом.

Брак в том случае имеет свое достоинство и честь, что чист от всякого блуда; поэтому блуд не есть ни брак, ни начало брака, но грех и преступление божественного закона. Таким образом если кто совокупился с женою посредством блуда, то всего лучше, чтобы он оставил ее, если возможно; если же они всемерно будут настаивать на неразрывности своего союза и пожелают жить с тех пор на условиях брака, то должны принять епитимию за блуд, но оставлены в таком положении, дабы не было чего-нибудь худшего.

Сказав прежде о том, как должно поступать с растлившим деву, святый отец делает теперь постановление и о тех, которые сходятся блудным образом, и говорит, что блуд не считается ни браком, но поводом к браку, так чтобы обе стороны уже принуждены были соединиться между собою брачным образом; но лучше разлучать их, то есть не допускать между ними брачного сочетания, потому что основание такого брака противузаконно и достойно осуждения. Если же и та и другая сторона неотступно держится сожития, не желая разлучаться друг с другом, то пусть подвергнутся епитимии, как учинившие блуд, и затем получат дозволение сожительствовать, дабы не было чего-нибудь худшего, например, чтобы они по разлучении опять не стали тайно грешить блудом, то есть, соединяясь с другими лицами, не нарушили законного брака, и не совершили прелюбодеяния, или чтобы, в случае препятствия (из союзу), не наложили на себя руки вследствие горячности своей любви. Такие постановления, как мне кажется, имели место тогда, когда брак составлялся по одному соглашению, но никак и не ныне, когда брак совершается чрез молитвословие и божественное причащение тела и крови Христовой. Ибо каким образом соединятся друг с другом брачным союзом те, которые подверглись епитимии за блуд и не причащаются Таин? Если же скажешь, что они, после наложения на них трехлетней епитимии за блуд, не совершили блуда, то не встретишь препятствия к тому, чтобы дозволить им сочетаться законным образом после трехлетия. Но кто-нибудь спросит, почему святый определяет, что дева после растления должна сочетаваться с растлителем законным образом, а учинившим блуд не прямо дозволяет совокупляться браком, но с ограничением? Решение. Деву после растления, может быть, никто не решится взять в брак, и если не будет дозволено жениться на ней ея растлителю, то она может остаться бесчестною и достойною жалости; а блудница не потерпит такой невыгоды, если не выйдет за муж за того, кто совершал с ней блуд, ибо она лишена была девства другим. Итак, если не предстоит какого-нибудь большего зла от разлучения сожительствовавших блудно и они не от всей души желают брака, то нужно предпочесть разлучение и таким образом прекратить зло. Еще кто-нибудь спросит: если 3-я глава 37-го титула 60-й книги (Василик) определяет, что имеющий наложницею целомудренную женщину принуждается взять ее в брак, то каким образом настоящее правило определяет разлучать совершивших блуд? Решение. Есть различие между наложницею и блудницею; ибо одна, то есть наложница, греша только с тем, кто имеет ее наложницею, признается и законом; а другая, так как гремит блудом с разными лицами, не прощается законом, напротив изгоняется из дома блудника, как говорит и указанная глава. Итак, настоящее правило, говоря о блуднице, хорошо и согласно с законом делает ограничительное постановление о том, что состоящие в блудной связи должны соединяться законным образом.

Св. Василий в 22-м и 25-м правилах позволил заключать брак тем, кто прежде брака потерял целомудрие, а в настоящем правиле он в заключение дает общее и самое точное определение. Для тех, которые сначала вступили в связь с девушкой или блудницей, а после блуда хотят на ней жениться, самым верным и лучшим было бы не жениться, и даже если уже вступили в брак – расстаться. Ведь брак потому называется честным, а ложе – непорочным162, что они чисты от всякого предшествовавшего греха и растления, а блуд и растление – это и не брак, и даже не начало брака. Но если впавшие в блуд никак не хотят разлучаться, то должны понести епитимию блудников, т. е. семилетнюю, но могут оставаться в браке, чтобы не случилось чего хуже (иначе говоря, чтобы они не блудодействовали тайно и после разлучения, или, вступив в брак с другими, не прелюбодействовали тайно, или не убили самих себя, от чрезмерной любви не вынеся разлуки).

Иже совокупився с женою по блудодеянию, аще распустится, добре есть. Аще же не расторжен сочетався, да прощен будет, прием запрещение.

Если вступивший в половую связь посредством блуда расторгнет эту связь, лучше; если же сочетался нерасторжимо, пусть получит дозволение на это, с принятием епитимии.

Брак всем имать чистоту и честь, еже очищатися от блуда. И сего ради блуд, не брак есть, ни браку начало, но грех и преступление закона Божия: якоже аще кто по блудодеянию совокупится с женою, да отступит от нея, аще есть мощно, уньше бо есть се. Аще же всем образом не отторженно имата друг к другу, и хощета оттоле жити брачного сожития любовию, блудодеяна примета запрещение: оставлена же будета, тако жити, да не горше что будет.