Spuria. Слово о трех отроках и о печи вавилонской

Слово о трех отроках и о печи вавилонской

Новое, поистине, и величайшее зрелище благочестие пред­ставляет лик трех отроков, выдержавший в Вавилоне пре­красное состязание и чудом мученичества поразивший всю все­ленную. Слава святых не ограничивается местом и память о праведных не исчерпывается временем, но в память вечную будет праведник (Пс.111:6). Поэтому и в том случае, когда мученичество совершено в древнейшее время, подвиг терпе­ния воспевается во все века. Память истории сохраняет для нас события, чтение делает известными дела, а слово как на картине изображает и беззаконие тирана, и исповедание свя­тых, и печь, пылающую огнем, но не попаляющую вопреки ве­лению мучителя, и неугасимую угрозой огня веру мучеников. Впрочем, что препятствует нам изложить подвиги поистине боголюбезных и преблаженных отроков по порядку с начала? Навуходоносор царь, или вернее тиран (таково должно быть настоящее имя этого гонителя), хотя и был обладателем Ва­вилона, но по душе был варвар, а по нраву неукротим. Опьяненный великим богатством, неправдой и нечестием, он дошел до забвения своей природы и, не считая себя человеком, требовал, чтобы ему поклонялись как Богу. Развитие в нем этой чрезмерной гордости было обусловлено, с одной стороны, свойственным ему безумием, а с другой — долготерпением Божиим, потому что Бог терпит нечестивых, попуская их нечестию для упражнения благочестивых. Сделал беззаконник золотое изображение, то есть золотую статую, и созданных по образу Божию принуждал поклоняться образу, который он сде­лал. Великое честолюбие побудило его дать своему истукану высоту шестьдесят локтей, а ширину шесть; вместе с тем он позаботился о соразмерности частей и изяществе произве­дения, чтобы не только размерами, но и красотой истукана обес­печить победу лжи, восставшей против истины. Итак, искус­ство сделало свое дело, золото блестело, вестник трубил, мучитель угрожал, печь пылала, а так называемые мусикий­ские органы возбуждали безумных к безбожию; вообще вся обстановка этого зрелища была направлена к тому, чтобы со­вершенно подавить ум зрителей. Однако, не смотря на все, нечестивое повеление не могло превозмочь над святыми. Но когда сильный поток обмана, подобно великой буре, всех увлек в пучину идолослужения, эти три прекрасные отрока, непоколебимо утвердивши себя в благочестии как бы на какойскале, устояли среди потока неправды. Они с полным правом могли говорить: если бы не было Господа с нами, когда восстали люди на нас, то живыми они поглотили бы нас, когда рассвирепела ярость их на нас, то вода потопила бы нас: но поток перешла душа наша, душа наша перешла чрез стремительную воду (Пс.123:2-5). Они не были по­топлены потоком, не были унесены водою, но мужественно под­визались в благочестии и, как бы взлетев на крыльях веры, спаслись по приточнику: спасайся, как серна из руки и как птица из руки птицелова (Пр.6:5). Сети диавола были раскинуты на весь род человеческий, но отроки могли сказать о них вместе с псал­мопевцем: падут в сеть свою грешники (Пс.140:10). Три пленника, притесняемые столькими, не взирали на свою сла­бость, но твердо знали, что и ничтожнейшей искры достаточно для того, чтобы попалить и уничтожить всю силу нечестия. По­этому, будучи только втроем, они укрепляли друг друга и утверждали. Ведь они знали, что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф.7:14). Они помнили, что патриарх Авраам, оставшись на всей земле един­ственным почитателем Бога, не последовал за множеством нечестивых, но ставил себе законом последование правде и благочестию, почему вполне справедливо явился добрым кор­нем, от которого произрасло столько плодов благочестия. От него и патриархи, и законодатель Моисей, и пророки, и все бо­гословы; от него же по преимуществу этот спасительный и бессмертный цвет правды — воплотившийся Спаситель; и сами три отрока сознавали свое благородное происхождение от него. Вспоминали они и Лота, который жил среди содомлян, но далеко отстоял от них своими нравами; приводили на память Иосифа, как он один во всем Египте держался целомудрия и соблюдал благочестие. Так и они, одинокие среди этого множества, раз­мышляли о том, что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф.7:14). Оглядываясь же на себя самих и на печь, они вспоминали, с другой стороны, что мудрость где-то говорит, что горнило — для золота, а сердца испытывает Господь (Притч.17:3). Поэтому, ни труба, прозвучавшая воинственную песнь, их не устрашила, ни лира, чарующая слух, не разрушила силы благочестия, ни все прочее согласие мусикийское не расстроило их прекрасного и благозвучного согласия в благочестии, но прекрасной мелодии они противопоставили прекрасное единодушие. Когда же было возвещено о друзьях Анании, что они нарушили нечестивоеповеление, тогда злоумный и нечестивый мучитель, диавольским духом надмив свою душу и, так сказать, восприняв самый вид начальника злобы, призывает их и говорит: с умыслом ли вы, Седрах, Мисах и Авденаго, богам моим не служите, и золотому истукану, которого я поставил, не поклоняетесь (Дан.3:14)? Он счел их благочестие только кажущимся, и спрашивает, действительно ли дерзают противоречить царским повеле­ниям проповедники благочестия? Но ему предстояло на опыте убедиться, что люди Божии не только пренебрегают угрозами мучителя, но и самую силу огня могут попрать силою благо­честия. Отныне, если вы готовы, как скоро услышите звук трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей, симфонии и всякого рода музыкальных орудий, падите и поклонитесь истукану, которого я сделал (ст. 15).
Хорошо выразился он о поклонении демонам: падите и поклонитесь . Невозможно кланяться демонам, не падая в пучину гибели, не отпадая от истины. Если же не поклонитесь, то в тот же час брошены будете в печь, раскаленную огнем (15 ст.). Во всяком случае, если есть печь, то очевидно — есть и огонь; если же есть огонь, то очевидно — горящий; но (мучитель соединяет все вместе, стараясь) увеличить и усилить угрозу, чтобы поколебать их твердость в благочестии. В тот же час брошены будете в печь, раскаленную огнем . До сих пор можно еще было сносить притя­зания его высокомерия, но смотри, что прибавляет он дальше: и тогда какой Бог избавит вас от руки моей (ст. 15)? Вот другой фараон: и тот ведь говорил Моисею: кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его? Я не знаю, говорит нечестивый, Господа и Израиля не отпущу (Исх.5:2). О, великое высокомерие человеческое! О, великое долготерпение Божие! Изрекает человек, и Бог сно­сит. Говорит брение, и Создатель долготерпит. Плотской язык издает звуки, и Владыка бесплотных духов снисходит, Вла­дыка, Ты творишь Ангелов Своих духами и слуг Своих пламенем огненным (Пс.103:4). Благовременно при этом вспомнить слова Исаии (Сираха): что гордится земля и пепел (Сир.10:9)? Хочешь уразуметь вполне долготерпение Божие? Сообрази, насколько не­стерпимою показалась бы тебе обнаруженная здесь гордость, если бы она коснулась тебя. Случается, что кого-нибудь оскор­бит слуга; тотчас обиженный, ограждая свое достоинство сво­бодного человека, требует наказания за дерзкий поступок и подвергает обидчика беспощадной казни. Или обыкновенный частный человек нанесет оскорбление другому такому же члену общества; тотчас оскорбленный, уязвляемый обидой, спе­шит отомстить, не обращая внимания ни на общность природы, ни на равночестность всех, с полным пренебрежением кдостоинству обидчика. Между тем одно достоинство равночестно­сти свойственно всему нашему роду: все мы созданы из земли и в землю обращаемся; одним, общим для всех, путем мы являемся в жизнь, и один, общий для всех, исход (пред­стоит нам). Из праха создан всякий из нас — и вот прах требует себе таких преимуществ пред равночестными. А Бог, обладая всем и по природе, и по закону, и будучи на­столько выше, насколько только можно представить Творца сравнительно с тварью, хулимый и уничижаемый безрассудными, не раздражается, но остается бесстрастным. Но затем пребы­вающих в безумии немного спустя наказывает, будучи Судией истины и Судией нелицеприятным. Он откладывает наказание, чтобы не истребить сразу всех грешников, и вооружается терпением, чтобы привлечь к покаянию. Возвратимся, однако, к предмету беседы. Человек, облеченный плотью, дерзнул сказать: и тогда какой Бог избавит вас от руки моей (15 ст.)? Треблаженные отроки, слыша это, не воспротивились хуле, по­тому что и сами были проникнуты духом божественного долго­терпения, но против слов неверия возвысили голос веры и отвечали мучителю, низлагая законом беззаконие и побеждая угрозу неправды свободою правды, такими словами: да будет известно тебе, царь, что мы богам твоим служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся (ст. 18). Оставь это безумие, о, человек, устыдись унизительного поклонения образу! Ведь если ты сам поставил изображение, то как кланяешься тому, что сделал? Кто чьим должен быть создателем - люди Бога или Бог людей? Если твои истуканы действительно боги, то они должны быть и творцами, но — как часто мы говорили прежде, — если бы искусство не пришло на помощь людям, язычники совсем не имели бы богов. Между тем, если бы идолы обладали каким-нибудь чувством, они сами стали бы воздавать поклонение людям, которые их сделали. Закон природы — чтобы создание поклонялось Создателю, а не Создатель созданию. Поэтому мы, совоспитанные в благочестии, следуя божественному закону, мы богам твоим служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся , но есть Бог на небесах, Который избавит нас от руки твоей. Потом, чтобы не показалось, что они искушают Бога, или что пренебрегают огнем в надежде на избавление, они тотчас прибавляют: если же и не будет того , то есть: если даже и не избавит, но попустит огню сжечь наши тела, то и тогда мы не изменим благочестию, потому что не за плату слу­жим Богу, но чистосердечно исповедуем истину. Услышав эту проповедь веры, мучитель еще более распаляется и приказывает разжечь печь седмерицею. Ведь чистейшее серебро должно быть очищено седмерицею: слова Господни - слова чистые, серебро расплавленное, испытанное в земле, семикратно очищенное (Пс.11:7). Потому и печь разжжена седмерицею, чтобы святые были очи­щены седмерицею. А что святые Божии называются серебром, вспомни слова мудрости: отборное серебро — язык праведного (Притч.10:20), и послушай, что говорит Иеремия о тех, кото­рые не выдержали испытания в благочестии: отверженным серебром назовут их, ибо Господь отверг их (Иер.6:30). Если же слабые в благочестии оказываются серебром отверженным, то очевидно — совершенные являются серебром искушенным: в та­ком случае, чем больше разжигается печь, тем больше блеску приобретает мученичество. Итак, три святые отрока с верою взошли в печь и попрали пламень, дыша тонким и влажным воздухом в самом пылу огня. Творец и Виновник всего умягчил жар огня и пресек попаляющую его силу, так что этим чудом на деле оправдались слова песни: глас Господа высекает пламя огня (Пс.28:7). Огонь был кроток и тих и святые ликовали, наслаждаясь тем обетованием, ко­торое чрез пророка Исаию Бог возвещает всякой душе, пол­ной веры и благочестия: будешь ли , говорит Он, переходить через воды, Я с тобою, не обожжешься, и пламя не опалит тебя (Ис.43:2). Это-то обе­тование исполнилось здесь на деле. Не коснулся огонь членов святых: не опалил глаз, устремленных к благочестию и чрез красоту видимых вещей познававших Мироздателя; не повредил слуха, исполненного божественных законов; не до­стиг уст и не опалил губ, уважая языки песнословившие и самих песнопевцев. И каждый член святых имел соб­ственное охранительное средство: руки — молитвенное воздеяние и раздачу милостыни, грудь — обитающую в ней силу благочестия, чрево и подчревные члены — упражнение в благочестии, ноги — хождение в добродетели. Но нужно ли тратить время на пере­числение всего в отдельности? Ведь и волос не дерзнул ко­снуться огонь, потому что благочестие покрывало их лучше вся­кой тиары; пощадил он и одежды их, охраняя благообразие святых. И что еще? Огнь опаляет халдеев, чтобы не поду­мали, что сила огня уничтожена волшебством, и тем не по­мрачили славу мучеников и не оклеветали чудо истины, — по­этому те внутри пребывали спокойно, а халдеев наружу попа­лил огонь, чтобы вполне убедить зрителей, что не по собствен­ной природе он бездействовал по отношению к святым, но из уважения к благочестию, как и львы во рве (пощадили) Даниила. Итак, составивши в огне лик поистине ангельский,преблаженные отроки обратились к прославлению Бога, соединяя в один лик песнопения всю тварь — и премирную, и созерцае­мую глазами.
Нельзя оставить без исследования того обстоятельства, ради чего они не обозначили всю тварь вообще, но перечислили все мироздание по частям. Сколько требовалось для истины, ко­нечно, достаточно было сказать: благословите, все дела Господни (Дан.3:57); но так как это великое торжество благо­честия совершалось в стране нечестивых, то нужно было дать вавилонянам урок, что именно есть творение, и кто Творец всего. И они начинают с ангелов, оканчивают же людьми. Ангелы почитались богами, и у язычников существовал миф, что те боги, которым они кланялись, будто бы, ангелы вели­кого Бога. И вот, чтобы безумные научились, что ангелы не из поклоняемых, а из поклоняющихся, (отроки) взывают: благословите, Ангелы Господни (ст. 58). Солнце, луна и весь лик звезд также были предметом поклонения, поэтому и их привлекают к поклонению в гимнах. Блогословите , говорят, солнце и луна, Господа ,звезды небесные Господа (3:62-63). Затем далее: всякий дождь и роса, Господа (ст. 64). Нелишне рассмотреть, что означают эти слова: всякий дождь и роса, и все ветры (ст. 65). Нередко случается бездождие; иногда несвоевременно дуют сильные ветры. Служители лжи и суеты обыкновенно все подобные беспорядки приписывают какому-нибудь злому веще­ственному началу, не зная, что ничто не бывает без воли Вла­дыки, ничто не случается напрасно, но что всем управляет Бог, все направляющий к вразумлению людей и изгнанию не­честия. Если порядок создания обыкновенно возвещает о Соз­дателе, то нарушение порядка свидетельствует против обого­творения тварей. Ведь если бы дождь или духи имели божест­венное достоинство, то в них не могло бы быть беспорядка, потому что беспорядочность не мирится с божественностью. По­тому-то (отроки) и говорят: всякий дождь и роса, и все ветрыГос­пода. Обоготворялись дожди и ветры, отчасти как питатели, отчасти как возделыватели земных плодов. Обоготворялась самая земля, и плоды ее приписывались различным божествам: виноград — Дионису, маслина — Афине, другим — другие произве­дения. И вот само слово истины, подтверждая (божественное уча­стие в земных произведениях), говорит: благословите все произрастания на земле Господа (ст. 76). Он ведь есть Владыка и Тво­рец всего — и прозябающего, и прозябаемого. Затем далее при­зываются горы и холмы (ст. 75). Что же, разве горы и холмы не на земле? Конечно; но так как на холмах совершались бесовские мерзости и воздавалось поклонение кумирам, то в виду этого упомянуто о них (отдельно): благословите горы и холмы Господа . А вспомнив о холмах, вспоминают затем и об источниках, реках и морях: ведь они были обоготворяемы, причем источники назывались нимфами, море — Посейдоном, какими-то сиренами и нереидами. Такое почитание распространя­лось и на реки, как это подтверждается сохранившимся в Египте до сих пор обычаем: там приносили жертву в честь Нила, не в благодарность Творцу за это дело природы, но именно са­мую воду почитая как Бога. Вот почему (отроки) и перечи­сляют в своем песнопении реки наравне с морями и источ­никами. Далее следуют птицы небесные и скоты, так как обоготворение простиралось и на них. Так, из птиц были почитаемы орел и ястреб; а египтяне даже зверей и скотов именовали богами, и это заблуждение было так сильно, что на­звание городов заимствовалось от обоготворяемых животных: у них есть города, названные по имени собак, овец, волков и львов. После всего создания призывается наконец и чело­веческий род. Благословите , говорит, сыны человеческие Гос­пода (ст. 82). Человеческий род занимает последнее место — не по достоинству, но в порядке творения. Благослови, Израиль, Господа (ст. 83). Призывается (благословлять Господа), конечно, и избранный народ Божий, а так как в нем было много подраз­делений, то из них в частности призываются священники Господни (ст. 84), в обличение жрецов лжеименных богов. Далее (упоминаются) рабы Господни (ст. 85). А затем, чтобы не остались чуждыми этому лику и предки, (отроки) вместе с живыми исчисляют и их, как участников славословия, говоря: благословите, духи и души праведных, Господа (ст. 86). Благословите, праведные и смиренные сердцем, Господа (ст. 87). Зачем упоминаются преподобные и сми­ренные? Чтобы показать, что Бог гордым противится, смирен­ным же дает благодать (Притч.3:34): гордых попаляет вне печи, праведных и смиренных сохраняет среди огня. Так как и огонь соприсутствовал святым, то и он наряду с дру­гими творениями получает повеление воспевать Творца: благо­словите огонь и жар Господа (ст. 66), — чтобы вразумились этим вавилонские маги, для которых огонь был предметом покло­нения, что и он относится к поклоняющимся, а не к покла­няемым. Но обратимся к заключению песни, чтобы прекратить затем и беседу. Благословите , говорят отроки, Анания, Азария и Мисаил, Господа (ст. 88). Зачем понадобилось к стольким исчисленным чинам прибавлять в конце концов и свои собствен­ные имена? Разве вместе с Израилем они не благословлялиГоспода? Разве не включали себя в число рабов Господних, когда говорили: благословите, рабы Господни, Господа , или, говоря о преподобных и смиренных сердцем, не подразумевали и себя между ними? Итак, что означает эта прибавка: благосло­вите Анания, Азария и Мисаил ? Телесно вступивши в печь, они попрали огонь. Это чудо было настолько необычайно, настолько выше человеческой природы, что зрители от одного заблужде­ния могли перейти к другому — признать их самих богами и почитать их вместо огня, которого они оказались сильнее: ограждая зрителей от соблазна впасть в такое заблуждение, они и объявляют о своем собственном рабстве и воздают поклонение, говоря: благословите Анания, Азария и Мисаил, Господа . Вместе с этим становится понятным и то, почему именно Бог не допустил Даниила принять участие в этом мучени­честве. После истолкования Даниилом царского сна, царь воз­дал ему поклонение как богу и почтил его именем Валта­сара, производным от имени вавилонского бога. Так вот, чтобы не подумали, что этим именно божественным по их мнению именем Валтасара побеждается сила огня, Бог устроил так, что Даниил не присутствовал при этом, чтобы чудо благоче­стия не потерпело ущерба. Впрочем, довольно. Да сподобимся же и мы по молитвам просиявших подвижников, вооружившись тою же самою ревностью, удостоиться тех же самых похвал и достигнуть того же самого царства, благодатию и человеко­любием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и дер­жава во веки веков. Аминь.