SPURIA. Беседа об отречении Петра, и о кресте, и о том, как Иосиф послужил прообразом Христа

БЕСЕДА
об отречении Петра, и о кресте, и о том, как Иосиф послужил прообразом Христа

Настоящим случаем мы должны воспользоваться, чтобы, с одной стороны, заплатить долг Иосифу, с другой – возвестить славу креста. Сегодня и Иосиф увенчивается, и крест произрастает; сегодня и Петр отрекается, и разбойник услаждается; сегодня и закон исполняется, и предсказанный пророками Христос славословится; сегодня в полном смысле исполняется слово, сказанное о смерти Господней: в своей сети запутался грешник (Пс. 9:16). И какой грешник? Изобретатель греха – дьявол. И какая это сеть была приготовлена им? Крест – не что иное. Он именно побудил иудеев устроить крест, думая хитростью уловить Того, Кого нельзя перехитрить, и предать смерти Того, Кто и между мертвыми остался свободным. Не уразумел того лукавый, что крест притупит жало греха, сотрет главу его гордости, заградит его хульные уста, оборвет крылья его противления и сделает его слабым и бессильным. Сегодня же оправдывается и слово пророка Давида: "свидетельство для Иосифа" (Пс. 80:6), - т.е., в Иосифе Господь образно предначертал то, что хотел осуществить на Себе самом в последние дни. В Иосифе оказывается много сходного с Господом. Например: на Иосифа злоумышляли его родны[1])… С Иосифа был снят разноцветный хитон, и тот хитон - "тканый сверху" (Иоан. 19:23), который имел Господь, взяли воины и делили между собою. "Разделили" – говорит евангелист - "ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий" (Иоан. 19:24). Иосиф был оклеветан перед отцом; равным образом и на Господа клеветали перед Отцом – иудеи, называя Его сыном плотника, а их подражатели, дети еретиков, уча о Нем как об иносущном. Иосиф был продан измаильтянам, а Господь Иудою фарисеям. Иосиф, брошенный в пустой ров, вышел оттуда невредимым; и Господь, погребенный в новом гробе, воскрес тридневно. Да что говорить много? Иосиф посрамил египтянку, Господь унизил синагогу; Иосиф открылся братьям, Господь по воскресении явился ученикам. Иосиф, заключенный в темницу двумя евнухами, истолковал им сны, после чего один из них был съеден птицами, а другой возвратился в свое отечество; Господь, распятый посреди двух разбойников, неверного предал в пищу геенне, а верного сделал первым гражданином рая. [Иосиф послал отцу своему колесницы], Господь показал Отцу своему евангельскую колесницу, запряженную четырьмя животными; Иосиф был объявлен съеденным зверем, а потом провозглашен почти царем, и Господь был распят как человек и прославлен как Бог. А вот еще другое пророчество, относящееся к кресту: "восшед на высоту, пленил плен и дал дары человекам" (Ефес. 4:8). Какая высота? Кто восшедший? Какой плен? Что это такое - "дары человекам"? Высота – честный крест, как непостижимое таинство; восшедший - это Владыка Христос, потому что "Нисшедший, Он же есть и восшедший" (Ефес. 4:10). Что же значит - "пленил плен"? Это значит: порабощенных греху Господь в пришествие Свое воссоздал благодатью, дав людям дары. Какие дары? Отпущение грехов, благодать усыновления, наследие царства, залог бессмертия и обетование сидения одесную. И кто свидетель этого? Сам Господь, говорящий: "и когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе" (Иоан. 12:32), т.е., когда Я буду распят, тогда все уверуют в Меня. Еще более ясное свидетельство о кресте ты только что слышал, именно Исайя пророк восклицает: "как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен" (Ис.53:7). Какое это "овца"? Какой агнец? Какое заклание? Какое стрижение? Кто это закалывающие и стригущие? Овца и агнец – Владыка Христос, прообразовательно: овца – в виду волны крещения, агнец – в виду жертвоприношения по плоти; заколение – это прободение ребра, исцеляющее ребро. Кто это закалывающие и стригущие? Саддукеи и фарисеи: сначала они остригли Его хулами, а потом убили посредством клеветы. Ведь как в обыденной жизни человек остригаемый не терпит при этом боли и становится благообразным, так и Христос, получая удары, принял их как острижение, не потерпев боли и восприняв вслед затем красоту воскресения. О Нем написано: "Ты прекраснее сынов человеческих" (Пс. 44:3). Согласно с Исайей и Иеремия провещал так: "я, как кроткий агнец" шел на заколение (Иереем. 11:19). Его должно назвать агнцем, потому что Он не противился страданиям, не восставал против заклания. Иудеи убили Спасителя, но и мы причастны этому убийству: вина лежит на них, а успех достался нам; удары их, а свобода наша; наказание им, а благословение нам. Свет приходит, Христос прославляется. Исполняется сегодня и Давидово пророческое слово, относящееся к воспоминаемому кресту. "И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом" (Пс. 68:22). Вспомни, возлюбленный, как Господь, вися на кресте, возопил: "жажду" (Иоан. 19:28)! – и тотчас один из воинов подбежал и, напитав губку уксусом, смешанным с желчью, поднес ее Господу. Почему однако почувствовал жажду Господь, источивший некогда воду из рассеченного камня? Конечно, что написано было, то должно было исполниться: "И дали мне в пищу желчь, и в жажде моей напоили меня уксусом". Вот какое вино произвел иудейский виноград! "Виноград их от виноградной лозы Содомской и с полей Гоморрских" (Втор. 32:32). Их – точило, уксус и горечь, а плоды, наслаждение и бессмертие – наши. К нам-то и относится увещание пророка: "вкусите, и увидите, как благ Господь" (Пс. 33:9).

Что еще остается сказать нам? Господь, призвав учеников Своих, сказал им прямо: "все вы соблазнитесь о Мнев эту ночь, ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы стада" (Мф. 26:31). Видишь, как все засвидетельствовано, как все точно? Ничего лишнего, ничего не оправдываемого делом? "Все вы соблазнитесь о Мне, ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы стада". Вот точность Святого Духа! Пророк возопил, и Дух Святой ответил делом. Не сказал пророк: поражу пастыря, и погибнут овцы, но сказал: "и рассеются", т.е. на время соблазнятся, а немного спустя утвердятся в вере. Называет Господа Пастырем, так как Он есть Пастырь добрый, оставивший девяносто девять овец, чтобы отыскать одну заблудшую, т.е. оставивший небесные силы и пришедший к падшему Адаму. Овцами же названы апостолы, как послушные спасительному жезлу, пасущиеся на Его теле и имеющие стойла в обителях царства небесного. Ведь как и в настоящей жизни, когда волк врывается в стадо и похищает овцу, остальные овцы пугаются, отскакивают и бегут, но как только услышат свирель пастуха, тотчас бегут и собираются вместе, так и ученики Господа, увидевши крест, отступили, бежали как от волка, но только услышали о воскресении Господа, тотчас собрались около Него, узнали Его и не отлучились от небесных обителей. Итак, вот что говорит Господь Своим ученикам: "все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь" (Мф.26:31). Петр же, желая показать, до какой степени он готов защищать учителя, и выставить себя более других учеников преданным Господу, а на самом деле – как бы с тем, чтобы подчеркнуть свое отречение, стал говорить Господу: что говоришь Ты, Господи? Мы все соблазнимся о Тебе? Ты и меня ко всем причисляешь? Так-то доверяешь моей твердости! И я отрекусь от Тебя, - я, ходивший по морю (Мф. 14:29)? Я, удостоившийся быть свидетелем Твоего преображения на горе (Мф. 17:1)? Я, обративший в бегство стадо бесов? Я, исцеляющий всякую болезнь? Не я ли раньше всех узнал Тебя и исповедал, что "Ты - Христос, Сын Бога Живаго" (Мф. 16:16)? И Ты принял это мое свидетельство, ублажил меня и назвал камнем Церкви, сказав: "ты - Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф. 16:18). Итак, я-то отрекусь от Тебя, верховный из апостолов, столп церкви? Нет, я уверен в себе и громко заявляю: "если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь" (Мф. 26:33)! Господь говорит ему: что говоришь и возражаешь, Петр? Что на словах восстаешь против Бога? Ты находишь, что Я говорю ложь? Ты не ищешь подкрепления себе, но уверяешь в своей непоколебимости? Разве эта твоя горячность не делает тебя худшим? Такое же безрассудство обнаружил ты тогда, когда пошел по морю, - а что получилось бы, если бы Я не поспешил протянуть тебе руку? Разве и на горе Преображения ты не ошибся во Мне, желая построить три палатки, уравнивая Меня – Владыку с Моими друзьями (Мф. 17:4)? Разве ты не умолял Меня не ходить в Иерусалим из-за угроз иудеев (Мф. 16:22)? Я не хотел обличать тебя, Петр, но ты отнесся с недоверием к Моему божественному предведению. Смотри же, Я предрекаю тебе, что с тобою случится: пусть эти события вразумят тебя, каков ты. Аминь, "истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня" (Мф. 26:34)! Петр же опять, в самообольщении пренебрегая изменчивостью человеческого духа, отвечал Господу: что устрашаешь меня? Я не боюсь смерти и не отрекусь от Тебя. На это Господь сказал ему: хорошо, что ты так готов стоять за Меня, но немного спустя ты узнаешь: время при дверях – когда обнаружится и твое содействие, и Мое предведение. Однако, когда же конец нашей беседе: уже наступил ведь вечер? Когда Господь был взят и введен на двор архирейский и все ученики разбежались, один только Петр последовал за Ним во двор архиреев, как бы намереваясь привести свое обещание в исполнение. Когда Господь внутри двора содержался в узах, Петр на внешнем дворе сидел твердый и непреклонный, как бы уже одержавший победу. Что же случилось? Когда он довольно времени посидел здесь, не увидев ни меча обнажаемого, ни скалы для низвержения, не слыша ни угрозы лишения имущества, ни предстоящего изгнания, - маленькая служанка, ничтожная рабыня, приблизившись к нему, спросила его: что ты тут делаешь, человек? Где сила твоего Учителя? Вот Он в узах, а скоро будет и на кресте. Петр, забыв о своей решимости, ответил ей: что такое говоришь ты, девица? Я не знаю Его. О, какое дело! Тот, кто только что говорил: "хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою" (Мф. 26:35), теперь уже отрекается. Когда же совершилось это первое отречение, смущенный им Петр как бы отскочил от огня, разложенного на дворе, и отошел к воротам. И что же? Другая опять служанка встретила его там. Удивительное дело! Ни воина, ни меча нигде нет, но слабая служанка встретила Петра и стала говорить ему: что ты волнуешься? Чего хочешь? Что мучаешь себя? Разве тебя не видели всегда вместе с этим Галилеянином? Что же ты прячешься у ворот? На это Петр уже не просто, но с клятвою отвечает: "не знаю Человека Сего" (Мрк. 14:71)! Как предсказал Господь, так и случилось. За вторым отречением последовало третье; произошло оно так: "Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека" (Мф. 26:73,74). Где столь решительное обещание Петра? Ты, сказавший прежде: "Ты - Христос, Сын Бога Живаго" (Мф. 16:16), теперь говоришь: "не знаю Человека Сего" (Мрк. 14:71)? Может быть Петр невольно был на-стороже при этих словах и не сказал: я не знаю Бога Слова, но произнес: я не знаю этого человека. Он отнес это к тому, что видел, а не к тому, о чем он думал. Почему и Господь в предведении сказал: "всякому, кто скажет слово на Сына Человеческого, прощено будет" (Лук. 12:10). Что же Петр? "Не знаю Сего Человека", сказал он, "и вдруг запел петух" (Мф. 26:74), - этот неумолимый обвинитель Петра, заранее приглашенный свидетель Владычняго приговора, обличитель отречения, доказатель предведения и напоминатель о покаянных слезах.

Но ограничимся сказанным об этом, займемся лучше беседой о милостыне, убеждая вашу любовь вот этими евангельскими словами: "приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители" (Лк. 16:9). Хорошо сказал Он: "в вечные". Здесь, как бы ни был великолепен твой дом, он обветшает от времени и непременно разрушится, а не то и прежде его разрушения смерть изгонит тебя из твоего великолепного жилища; затем, и помимо смерти, превратности судьбы, злоумышления и клеветы легко могут лишить тебя этого крова. Иное дело там – в вечных кровах: там не нужно опасаться ни тления, ни смерти, ни разрушения, ни угроз клеветников и ничего подобного. Вот почему и назвал Господь вечным это незыблемое и нетленное жилище. "Приобретайте себе друзей богатством неправедным". Вот каковы человеколюбие Владыки, Его доброта и снисходительность! Не без цели сделал Он такую прибавку, но так как у многих богачей богатство собрано грабежом и жадностью, то Он говорит: это дурно, и не следовало тебе так собирать деньги; но так как ты уже собрал, то отстань от грабежа и жадности и воспользуйся для должного своими деньгами. Не то я говорю, чтобы ты грабя оказывал милостыню, но чтобы ты, прекратив жадность, воспользовался богатством для милостыни и человеколюбия. Кто не удерживается от грабежа, тот не может совершать и милостыни; но, хотя бы он отдавал множество денег в руки нуждающихся, грабя деньги других и жадничая, он будет сочтен Богом наравне с человекоубийцами. Поэтому нужно наперед отстать от жадности и тогда подавать милостыню бедным. Велика сила милостыни! Впрочем пусть никто не принимает частого напоминания об этом за укоризну слушателям. И в состязаниях зрители поощряют тех из бегущих, которых видят находящимися ближе к награде и имеющих больше надежды на победу. Так и я, видя, что вы всегда с великим усердием принимаете слова о милостыне, и сам чаще предлагаю увещание об этом. Бедные – врачи наших душ, благодетели и предстатели, потому что ты не столько даешь им, сколько получаешь; даешь серебро, а получаешь царство небесное; облегчаешь бедность, и примиряешь себя с Владыкою. Видишь ли, как неравномерно воздаяние? То – на земле, а это – на небе; то гибнет, а это остается; то – тленность, а это – выше всякого тления. Для того отцы наши и поставили бедных перед дверями молитвенных домов, чтобы один вид бедных мог даже в самом нерадивом и бесчеловечном пробудить воспоминание о милостыне. Когда здесь стоит сонм стариков, согбенных, одетых в рубища, иссохших, загрязненных, с палками, с трудом могущих держаться, часто слепых и изувеченных всем телом, то кто будет таким каменным, чтобы устоять против этой старости, немощи, увечья, бедности, жалкой одежды и вообще всего, преклоняющего его к состраданию, и остаться неподдающимся на все это? Поэтому они и стоят перед нашими дверями, видом своим сильнее всякого слова склоняя и призывая входящих к человеколюбию. Как в преддвериях молитвенных домов обыкновенно устрояются умывальницы, чтобы идущие молиться Богу сначала омыли руки и тогда уже простирали их на молитву, так и бедных отцы поставили перед дверями, подобно источникам и умывальницам, чтобы мы, как умываем руки водою, так, очистив наперед душу человеколюбием, потом приступали к молитве. Подлинно, не так вода по природе своей омывает нечистоты тела, как милостыня силою своею стирает нечистоту души. Поэтому, как не осмеливаешься ты войти на молитву с неумытыми руками, - хотя и меньшая то вина, - так не входи никогда на молитву без милостыни. Притом часто, имея и чистые руки, мы не простираем их на молитву, не омыв их наперед водою: такова привычка. Тоже будем делать и с милостынею. Хотя бы мы и не сознавали за собою никакого значительного греха, однако будем очищать свою совесть милостынею. Ты на торжище приобрел себе много дурного: враг огорчил тебя; судья принудил тебя сделать что-нибудь ненадлежащее; ты извергал неуместные слова; друг склонил тебя сделать что-нибудь греховное, и ты во многом другом провинился, в чем легко провиниться человеку, вращающемуся на торжище, заседающему в судилищах, участвующему в городских делах; во всем этом ты приходишь просить у Бога прощения и защиты. Брось же серебро в руки бедных и оботри эти нечистоты, чтобы с дерзновением ты воззвал к Тому, кто может отпустить тебе грехи. Если ты поставишь себе в обычай никогда не приступать к этому священному преддверию без милостыни, то волею или неволею никогда не опустишь этого доброго дела: такова привычка. И как ты никогда - допустим это – не позволяешь себе молиться с немытыми руками, потому что однажды навсегда поставил это себе в привычку, так и в отношении к милостыне, если ты точно также поставишь ее себе законом, то волею или неволею будешь исполнять его ежедневно, побуждаясь привычкою. Молитва есть огонь, особенно когда она возсылается трезвенною и бодрствующею душою; но этот огонь нуждается и в елее, чтобы достигнуть до самых небесных сводов, а елей для этого огня есть не что иное, как милостыня. Подливай же этот елей щедро, чтобы, ободряясь правым делом, ты мог совершать молитвы с большим дерзновением и большим усердием. Как незнающие за собою ничего доброго не могут и молиться с дерзновением, так сделавшие что-нибудь правое и после праведного дела приступающие к молитве, ободряясь воспоминанием о сделанном добре, возносят молитву с большим усердием. Поэтому, чтобы наша молитва сделалась сильнее, благодаря тому, что наша душа во время молитвы будет ободряться воспоминанием о добрых делах, будем приходить на молитву с милостынею и тщательно помнить все сказанное; а больше всего другого соблюдайте в памяти то мое сравнение, по которому я сказал, что бедные, стоя перед дверями молитвенных домов, выполняют такое же назначение в отношении к душе, какое умывальница в отношении к телу. Если мы будем всегда помнить это, очищая таким образом свой ум, то будем в состоянии возносить чистые молитвы, приобресть великое дерзновение перед Богом и достигнуть царства небесного, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, через Которого и с Которым Отцу со Святым Духом славы, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.


[1]Второй части сравнения в тексте недостает.