- И сколько бы ни жили на земле,
Определяться будут, кто же ближний,
Потом же каемся и в прахе и в золе,
Следы от дружбы с огорченьем лижем.
Конечно, не по выгоде избрать,
Тем более, когда сиюминутной,
И тащат ближних в церковь и в кровать,
Затем разрыв, час расставанья стукнет.
Кто помощь оказал моим костям,
Кто плоть израненную вынес к лазарету?
Ночами нянчатся, неделями не спят…
Ко мне такой пришёл из Назарета.
В моей судьбе наитруднейший час,
Меня под выстрелы поставил на морозе.
Воспоминания о встрече той кричат,
Что лучший Тот, Кто никогда не бросит.
И не моя заслуга или опыт
Приобрели такого Сострадальца;
Жизнь выжимала из меня остатки сока,
Не разбежались кто – им счёт на пальцах.
Вина с елеем Он не пожалел,
Из пригоршней пронзённых дал напиться.
Нашёл и место на Своём осле,
Наведывался, присылал гостинцы.
Уже потом, осмысливая случай,
Перебинтованный, под капельницей скучной,
Себя корил нещадно, думой мучил:
«Как мной Незнаемый вдруг оказался Лучшим?»
Осиротелый морщился в палате,
Припоминал внезапность нападенья.
Хотя до этого казалось всё так гладко,
Друзья роились, поглощая деньги.
В час испытания, расплаты по деньгам,
Подобно мошкаре рассеялись в несчастье;
Есть даже те, кто к пропасти толкал,
Но Иисус исхитил из драконьей пасти.
08.07.2005. ИгЛа (Игнатий Лапкин) - ***
- И снова взрыв. Базар Владикавказа,
Курбан-Байрам – но режут не барашков.
Кто с чем явился к Богу через плазму,
А может быть, черта подскажет: жили зряшно.
Ещё с утра заботы, стол, покупки,
Неоценённое здоровье и движенье;
Враз всё оборвано, не частью – совокупно,
Болтам и гайкам стали все мишенью.
Ни слова на прощанье, ни даже полсловечка,
Летят куски живого мяса, тряпок;
И это навсегда, и это всё – навечно.
Ответь себе, на что себя истратил.
Так далеко от нас, а я стою в слезах,
В своём лесу и руки простираю
К тому Творцу, кто кисти те поотрезал,
Из нашей тишины подвигнулся к их краю,
И ничего никак уже не изменить –
Душа из тела тяжко отлетела,
Оборван был челнок и не завяжешь нить.
И никогда душе не возвратиться в тело.
Скорблю и плачу и о погорельцах –
Совсем недалеко пылали хаты;
Состав с бензином опрокинул рельсы.
В руках лишь то, что за минуту схапал.
Перевожу на вечность, с ней соприкасаясь,
Предупрежденья грозные летят со всех сторон.
Всё волчья стая, а посредине заяц,
Сокрытие Евангелия плодило нам воров.
Гремят теракты, рушится метро,
Не оставляет душам секунды к покаянью;
Вгоняет кто-то пули и для меня в патрон,
И кто-то же и мне копает где-то яму.
Всю чувственность из нас развеет же Иисус,
В молитву углубляться учи нас постоянно.
И если вижу суету, то на подъёме плюс,
Иначе неприкаянные ноги все протянем.
ИгЛа (Игнатий Лапкин), 10.09.2010 г. - ***
- И вот теперь, уже на склоне лет,Деян.20:2421.07.2003. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
Умиротворенный, с верой и делами, 2Пар.24:15
Смотрю на выпавший когда-то мне билет. Еф.1:4
Быть шизофреником, ослом при Валааме. Чис.22:23
Там на Амуре, сорок лет назад, Исх.16:35
Мой путь, учёбу, службу так тряхнуло,
Что опьяненный вольницей казак
Был этапирован в психушку Барнаула.
Конечно, не стихи о том писать,
А песни петь, не перепеть в экстазе.
Там в ломовую лошадь превращен рысак,
В телеге ось прошприцевали мазью. Сир.33:5
Там Ангел путь мне преградил уже, Чис.22:22
И справа от скалы давил мне выступ. 1Фесс.2:18
А слева пропасть, ближе чем в сажень - 1Тим.6:10
Коммунистическая бездна – жить корыстно. 1Цар.8:3
Благословен тот день… Я пал на землю, Иер.20:14
Заговорил с погонщиком своим. Чис.22:30
Впервые хлеб вкушал - не атеизма зелье… Пр.9:5
И сорок лет прошло, и сорок зим. Втор.8:2
О, сколько Валаамов с той поры, Деян.20:30
Пророчествуя, лезли, запрягая. Гал.4:17
Пытались вновь зажать у той горы, 3Иоан.1:9
Пугать бряцанием епископских регалий. 2Кор.11:13
Отныне и до самого конца Откр.2:10
Хребёт мой – не седалище трусливым. Откр.21:8
День Благовещенья и въезд на мне Христа, Неем.9:29
Считаю самым лучшим и счастливым, 1Иоан.3:2
Нахлебники с чужих столов тащили Ис.28:8
Поклажу к непокорному ослу. Песн.1:8
Не по-Писанию, по прихоти учили – Ис.8:20
Им рабский нужен дух и много слуг. 1Пет.5:3
Мне бремя лёгкое, не тяжкое досталось: Матф.11:30
Гоненье, поношенье, и тюрьма. 2Кор.11:23
Потеть и горбить, не наживши сала, Втор.32:15
Чужого нет ни нитки, ни ремня. Быт.14:23
- ***
- И это всё затянется, пройдёт,
Всё кончится, забудется, сотрётся;
Мудрец всесветный или идиот,
Мы не хозяева в дому своём, а гости.
А гость... он гость и есть, уже вчерашний –
Мы однодневки и всегда летим.
Прощально поп своим кадилом машет,
А дальше каждый сам, совсем один.
Нельзя настаивать, что будто всё равно,
И нам, мол, безразлично, где мы будем.
Ведь человек с душой а не бревно,
Он образ Божий, а не просто пудель.
И это всё пройдёт, запорошится,
Болячки заживут, порезы зарубцует.
И с каждым вздохом приближает пристань,
Всё ярче холмик, с крестиком рисунок.
Блажен, кто искренно готовится к исходу,
И ежечасно помнит о кончине;
Закончим чем, припомнят что при гробе,
Не буря ли незрима, хотя всё тихо, чинно.
Всё временно, нетвёрдо, мимолётно,
Но что лишь в Боге, по его Завету.
Утешит, усладит нездешним мёдом,
И оживит истлевшие скелеты.
Мы временны и это ли не факт,
Как можно вечность разменять на деньги,
И не в геенне ли безбожники кипят,
Так Библия гласит, то никуда не денем.
И это всё пройдёт.. не забывай,
И повторяй, увлекшись светотенью,
Есть муки вечные, а есть блаженный рай,
Во что по смерти душеньку оденем?
О, Боже, дай ума не заблудиться
Среди всего, что кажется надёжным.
Кровь Иисуса сделать может чистым,
Воскреснет труп, который черви сгложут.
11.06.2007. ИгЛа (Игнатий Лапкин) - ***
- Играет дитя, в песочнице возится,
Яростно дует и дует в свистульку.
Кем оно будет? В стакане утопится,
Или «ништяк» с рецидивами жулика?
Мать прикрывает курносика сонного, -
Добрый кормилец растёт…
Жар, разметался, дыханье со стонами
«Скорая! Скорая!» – ну как умрёт…
С детства, с пелёнок отступником прозван,
Нету спасительной веры в душе
Лень поглотила, он – куча навоза.
Жилы железные в Хамовой шее
Медному лбу не докажешь ничуть,
Что урожаи дарует нам небо.
Штампом манкурта отринет он: чушь!
Нет ничего… на том свете ты не был.
Сердце гранитное всходы не сулит.
Быстрые ноги бегут на разбой.
Руки – на взятки, но он же не жулик!
Ест как телец на убой.
Тешится детище… пьяный топорщится.
К небу заплывшие глазки не смотрят.
Пузом лишил премиальных уборщицу,
Речи лишился, всё маты, да окрик.
Мать свою старую в дом престарелых.
Жён поменял – не упомнить теперь.
Грудь от наград тяжело запестрела,
Сердце в бездушность обита, как дверь.
Скажут: Герой – не типичная личность,
Чёрное, тёмное видите зря.
Он же не пойман за взятки с поличным,
А если не пойман, не вор, - говорят.
Доводом этим железно прихлопнут…
Давит на мать: подари мне квартиру.
Из грязи и в князи с привычной холопа,
Мыслит себя он властителем мира.
Играет ребёнок, в песочнице возится…
Мама, скорей его в церковь веди,
Иначе строго с родителей спросится,
Будет ребёнок страдать не один.
11.09.1986, тюрьма. - ***
- Дети играют в войну.
Пока ещё всё не взаправду…
Потом, замерзая, поймут:
Им грезились только парады.
Но жизнь кадиллак-катафалк...
Как часто, играя, пророчим
Про войны, террор и инфаркт…
Что снилось не раз, между прочим.
Предчувствие смутно тревожит,
И места себе не найдём.
Мы чувствуем сердцем и кожей
Грозящее ночью и днём.
Тоскует душа, изнывая…
Но связана грубою плотью,
Временем, местом и званьем…
И сгинула в топком болоте.
Притворство, приросшие маски,
Вся жизнь – постоянная сцена.
Здесь роли из жизненной сказки
Играют мужчины и жены.
Жеманство немытой посуды,
Кривлянье ночного горшка:
Пилат, Каиафа, иуды
Об Истине смеют решать.
За взятки под правду подпорки, -
«Отмазать» от армии чадо.
Слепец нарицается зорким…
Привыкли. Кричим: так и надо!
И верим: без лжи не прожить!
Лишь курица прочь отгребает.
На совесть по три паранджи.
На сцене три гейши под баем.
16.09.2001 г., ИгЛа (Игнатий Лапкин), п. Потеряевка - ***
- Идейный цербер бредит прошлым нюхом,
Как лаял на меня, кусал, на храм мочился.
В тысячелетье новом мне врезал оплеуху,
Что не сошлись в его игре шестые числа.
Кровь утираю кровяным платком,
От прошлых бурых пятен заржавевшим, -
Их идеолог, КПСС, партком
Своих собак решил на мне навешать.
К судье мирскому вышли на рубеж,
Нет бруствера, за что бы мог укрыться.
Осколок подлой партии из СМЕРШ -
Крадётся в мой уют райкома-крыса.
Бесстыжий расстрелял в меня обойму,
Всё мимо, суматошно завизжал;
Теперь уж мой черёд устроить бойню,
Из ножен выхватить Евангельский кинжал.
Что ж ты дрожишь обритым подбородком,
Зря озираешься на помощь от ком.банды?
В ГУЛаге выжил я в укор таким уродам -
Идеи ваши здесь и закопаем.
Вы тешились над нашими родными,
Влезали в наше тёплое бельё;
Крик раскулаченных, как всполох из Нарыма:
«Вы пили кровь страдающих взахлёб!»
Ощерился яйцеголовой пастью
Идео-идиотский лысый вождь.
Бог допустил ад сатанинской власти,
Семидесятилетие эпиграфом: «Убийство! Ложь!»
При пенсиях в постели и в тепле
Род лиходеев дотлевает в рухлядь;
При орденах и в галстуке-петле,
Пока в геенну с их вождём не рухнет.
Но не булатный меч из ножен достаю -
Святую Библию во имя Иеговы;
Разбойник вздрогнул, думал, что каюк…
Прозрел бы и увидел, что он слеп и голый.
21.11.2004. ИгЛа (Игнатий Лапкин).