Вопрос 3871

Вопрос на тему «Обращение ко Христу»
Из книги — Лапкин И.Т. «‎...открытым оком», том 26

Вопрос 3871:

Сильно ли разнятся биографии поэтов дореволюционных и современных? И в чём это выражается?

Ответ И.Т. Лапкина:

Неверие в Бога, идеи все приземлённые: накормить досыта себя и всех. Страх перед властями убивает свободу духа и талант делается приземлённым, тусклым. И что бы такой человек ни говорил, нужны усилия, чтобы его мысли связать с небесным, –давать комментарии.

Ахмадулина Бэлла. В числе предков - с материнской стороны итальянцы, осевшие в России. Поступив в Литинститут, она была там королевой, и в нее были влюблены все молодые поэты, включая и составителя этой антологии (Евтушенко), который стал её первым мужем. Хрупкая, нежная рука Ахмадулиной подписала все письма, которые только можно припомнить, в защиту диссидентов и многих других попадавших в беду людей. Ахмадулина ездила в ссылку к Сахарову, найдя мужество пробиться сквозь полицейский кордон.

Ахматова Анна родилась 23 июня 1889 года под Одессой. Читать я училась по азбуке Льва Толстого. В пять лет, слушая, как учительница занималась со старшими детьми, я тоже научилась говорить по-французски. Первое стихотворение я написала, когда мне было одиннадцать лет. Училась я в Царскосельской женской гимназии. Сначала плохо, потом гораздо лучше, но всегда неохотно. В 1910 (25 апреля ст. ст.) я вышла замуж за Н. С. Гумилёва. Вернер, друг Эдиссона, показал мне в «Taverne de Panteon» два стола и сказал: «А это ваши социал-демократы, тут - большевики, а там - меньшевики». Женщины с переменным успехом пытались носить то штаны (jupes-cullottes), то почти пеленали ноги (jupes-entravees). Стихи были в полном запустении, и их покупали только из-за виньеток более или менее известных художников… В Ташкенте я впервые узнала, что такое в палящий жар древесная тень и звук воды. А ещё я узнала, что такое человеческая доброта: там много и тяжело болела. После ареста сына сожгла весь архив. В 1962 году я закончила «Поэму без героя», которую писала двадцать два года.

Барто. В послевоенные годы Агния Львовна стала организатором огромного по своей массовости движения в СССР по поиску разлученных во время войны семей. Она предложила разыскивать потерявшихся родителей по детским воспоминаниям. Через программу «Найти человека» на радио «Маяк» удалось соединить 927 разлученных семейств. Барто потоком шли письма, она стала культовой фигурой. Агния Львовна Барто за свою писательскую и общественную деятельность неоднократно награждалась орденами и медалями. Она много ездила за рубеж, помогала детской интернациональной дружбе. Умерла писательница в 1981 году, прожив долгую и такую нужную людям жизнь.

Белый Андрей. Увлекшись Владимиром Соловьёвым, Ницше, Григом, Вагнером, он на всю жизнь остался открытым для других, очень часто противоречащих занятий. . Без противоречивой, судорожной, вдохновенной фигуры Андрея Белого невозможно представить атмосферу эпохи, предшествовавшей революции. Её он призывал вместе с Блоком как возмездие, которое заслужил разваливавшийся царский строй. Вряд ли представлял, на чьи головы обрушатся руины. Обладал необычайным импровизационным дарованием, но без предвидения.

Берггольц. Была женой Бориса Корнилова. Когда в связи с его арестом её, беременную, вызывали на допросы, то выбили сапогами ребёнка из её живота. Несмотря на свою личную трагедию, Берггольц нашла в себе мужество стать радиоглашатаем осаждённого фашистами Ленинграда, призывая к мужеству измученных, голодающих сограждан. Бессмертные слова: «Никто не забыт, ничто не забыто», сказанные Ольгой Берггольц, относятся, впрочем, не только к Великой Отечественной, но и к другой, подлой войне против собственного народа, выбивавшей не только детей из животов, но и веру в прижизненную справедливость. Для многих справедливость оказалась только посмертной.

Пастернак. Для совершенствования в области философии отправляется в Германию, где учится в университете в Марбурге. И хотя изучение философии идет у него успешно, он расстается с ней так же решительно, как раньше расстался с музыкой. М. Горький в письме к поэту после знакомства с его поэмой «Девятьсот пятый год»: «Книга - отличная; книга из тех... которым суждена долгая жизнь. Не скрою от вас: до этой книги я всегда читал стихи ваши с некоторым напряжением, ибо - слишком чрезмерна их насыщенность образностью».

Рождественский Роберт. В 1990 году по предложению Р. было написано письмо Горбачёву с просьбой, переходящей в требование, чтобы он раз и навсегда осудил антисемитизм. Уже теряющий своё положение лидер перестройки сделал это, но недостаточно громко, как-то боком. Последние стихи Р. погрустнели, приобрели иное, исповедальное качество.

Солоухин Владимир. Никто не знает, почему из ста четырнадцати сверстников и сверстниц в начальной школе одного обуяла страсть сочинять стихи. К четырёхлетнему же возрасту (если не раньше) относится и другое похожее обстоятельство. Моя старшая сестра Екатерина повредила тогда позвоночник, упав с лошади, и, будучи целую зиму малоподвижной, много занималась со мной, читая вслух. Но в целом стихи - самое радостное и дорогое, что было и есть у меня в жизни.

Сурков Алексей был, говоря языком его ровесника Николая Тихонова, из поколения «праздничных, веселых, бесноватых». Он не просто участвовал в Гражданской войне, он громил своих же собратьев, обезумевших от голода и насилия восставших крестьян Тамбовской губернии, которых он называл «кулацкими бандами Антонова». О своем прошлом Сурков со всею большевистской прямотой скажет в своей небезызвестной речи на Первом съезде писателей: «Вопрос о прощании с прошлым... никогда не стоял». Иными словами, он без колебаний и тени смущения признает, что в литературу и в жизнь ворвались люди без прошлого, без памяти, без культуры, без языка, без роду и племени - такие же, как и он сам. На Первом съезде советских писателей в 1934 году заматеревший Алексей Сурков бросается в бой с самим Бухариным. За свою долгую жизнь Алексей Александрович выпустил несколько десятков сборников стихотворений, за которые получал ордена, государственные премии. Был депутатом Верховного совета СССР и РСФСР, секретарем Союза писателей СССР, избирался членом Центральной Ревизионной комиссии КПСС, кандидатом в члены ЦК КПСС. Наконец, стал Героем Социалистического Труда. Ничего удивительного в том, что власть пригревает верных ей подданных, нет. Гаврила Романович Державин тоже принимал из рук Екатерины II табакерку с червонцами за ее прославление в оде «Фелица», а потом получал от нее же чины. С тою лишь разницей, что со времен Державина мало кто мог «истину царям с улыбкой говорить». И не нашлось у нас своего Андре Шенье, который, сначала поверив в народный энтузиазм и «в обновление человечества, достойное благ Свободы», все же сумел разглядеть звериный оскал революции и ценою собственной жизни бросить ей свою анафему.

Тушнова Вероника. В 1941 поступила в Литературный институт им. М.Горького, но учиться не пришлось. Началась война, и она стала работать в госпиталях, имея на руках маленькую дочь и больную мать. Продолжает писать стихи. После тяжёлой болезни в возрасте 50 лет Вероника Тушнова 7 июля 1965 скончалась.

Уткин. Очаровательное сочетание самоиронии в описании местечкового еврейского быта и сентиментальности, характерное для прозы Шолом Алейхема, для витебских картин Марка Шагала, через Уткина едва ли не впервые в поэзии. Над Уткиным жестоко подтрунивал Маяковский, по-детски завидуя его успеху у женщин, его роскошной игре на биллиарде (хотя сам был тоже очень сильным игроком). В Иркутске шлепнули не только уткинского мальчишку, но и адмирала Колчака: России пришлось расплачиваться и за то, и за другое. Популярность Уткина быстро прошла вместе с его молодостью. Но он, не впав в зависть, посвятил жизнь воспитанию молодых поэтов. Погиб в авиационной катастрофе, возвращаясь с фронта.

Цветаева Марина. Черёд её стихам пришёл лишь после её смерти. Цветаева была буйным гением, не умещавшимся в рамки каких-либо школ. Она сама стала школой, в которой была и учителем, и ученицей. Вся ее поэзия - от народной ворожбы, от заклинаний, обрядовых песен, причитаний. Но если Маяковский насмешливо ерничал по поводу Пушкина, Цветаева ему присягала. Но не как коленопреклоненная ученица, а как равный - равному. Её не убили, не арестовали. Ей уготовили другую мученическую жизнь - вокруг неё начали арестовывать самых близких и дорогих людей - мужа, дочь, сестру. Стихов её не печатали. Пастернак, провожая в эвакуацию, дал ей для чемодана верёвку, не подозревая, какую страшную роль этой верёвке суждено сыграть. Цветаева пыталась устроиться судомойкой в писательской столовой, но совет писательских жён счёл, что она может оказаться немецким шпионом. Уехала в город Елабугу, где стирала бельё местному милиционеру. Не выдержав унижений, Цветаева повесилась на той самой верёвке, которую дал ей Пастернак.

Шаламов Варлам. Сын священника. Учился на юрфаке МГУ в 1926-1929 годах. Впервые был арестован за распространение так называемого Завещания Ленина в 1929-м. Выйдя в 1932-м, был опять арестован в 1937-м и 17 лет пробыл на Колыме. Эти рассказы начали ходить из рук в руки на машинке года с 1966-го и вышли отдельным изданием в Лондоне в 1977 г. Ш. заставили отречься от этого издания, и он написал нечто невразумительно-унизительное, как бы протестуя. Он умер в доме для престарелых, так и не увидев свою прозу напечатанной.

2Кор.3:17 – «Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода». Исх.4:10-12 – «И сказал Моисей Господу: о, Господи! человек я не речистый, [и] [таков был] и вчера и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен. Господь сказал: кто дал уста человеку? кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? не Я ли Господь? итак пойди, и Я буду при устах твоих и научу тебя, что тебе говорить».


Их восемь – нас двое. Расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Серёжа! Держись, нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять.

Я этот небесный квадрат не покину.
Мне цифры сейчас не важны, –
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит, и шансы равны.

Мне в хвост вышел «мессер», но вот задымил он,
Надсадно завыли винты.
Им даже не надо крестов на могилы,
Сойдут и на крыльях кресты!

- Я – «Первый», я – «Первый», - они под тобою,
Я вышел им наперерез.
Сбей пламя! Уйди в облака! Я прикрою!
В бою не бывает чудес!

Сергей! Ты горишь! Уповай, человече,
Теперь на надёжность строп!
Нет! Поздно – и мне вышел «мессер» навстречу.
Прощай! Я приму его в лоб.

Я знаю - другие сведут с ними счёты.
А по облакам скользя,
Взлетят наши души, как два самолёта, –
Ведь им друг без друга нельзя.

Архангел нам скажет: «В раю будет туго!»
Но только ворота – щёлк,
Мы Бога попросим: «Впишите нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк!»

И я попрошу Бога, Духа и Сына,
Чтоб выполнил волю мою:
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою.

Мы крылья и стрелы попросим у Бога,
Ведь нужен им ангел-ас,
А если у них истребителей много,
Пусть впишут в хранители нас.

Хранить – это дело почётное тоже,
Удачу нести на крыле
Таким, как при жизни мы были с Серёжей,
И в воздухе и на земле.

1968. Высоцкий