Вопрос на тему «Внутренний мир человека»
Из книги — Лапкин И.Т. «...открытым оком», том 26
Вопрос 3865:
Поучительны ли биографии тех поэтов, которых приводите в своих книгах?
Ответ И.Т. Лапкина:
Поучительным
может быть только то, что сравниваешь
со Священным Писанием и прилагаешь к
себе
.
1Кор.10:6 –
«
А
это были образы для нас, чтобы мы не были
похотливы на злое, как они были похотливы».
Крылов Иван
Андреевич родился 2 февраля 1768 г., по
преданию - в Москве. Отец его «наукам не
учился», служил в драгунском полку, в
1772 г. отличился при защите Яицкого
городка от пугачевцев, был председателем
магистрата в Твери и умер в 1778 г., оставив
вдову с двумя малолетними детьми. Иван
Крылов детство провел в разъездах с
семьей; грамоте выучился дома (отец его
был большой любитель чтения, после него
к сыну перешел целый сундук книг);
французским языком занимался в семействе
состоятельных знакомых. В 1777 г. он был
записан в гражданскую службу
подканцеляристом калязинского нижнего
земского суда, затем тверского магистрата.
Эта служба была, по-видимому, только
номинальной, и Крылов считался, вероятно,
в отпуску до окончания ученья. Учился
Крылов мало, но читал довольно много.
По словам современника, он «посещал с
особенным удовольствием народные
сборища, торговые площади, качели и
кулачные бои, где толкался между пестрою
толпой, прислушиваясь с жадностью к
речам простолюдинов». В 1788 г. Крылов
лишился матери; на руках его остался
младший его брат, Лев, о котором он всю
жизнь заботился, как отец о сыне (тот в
письмах и называл его обыкновенно
«тятенькой»). В 1797 г. он встретился в
Москве с князем С.Ф. Голицыным и уехал
к нему в деревню, в качестве учителя
детей, секретаря и т. п. - во всяком случае,
не в роли дармоеда-приживальщика. В это
время Крылов обладал уже широким и
разносторонним образованием, хорошо
играл на скрипке, знал по-итальянски и
оказался способным и полезным
преподавателем языка и словесности. В
1801 г. князь Голицын был назначен рижским
генерал-губернатором, и Крылов определился
к нему секретарем. Несмотря на дружеские
отношения с своим начальником, Крылов
в 1803 г. вновь вышел в отставку. Что делал
он следующие два года, мы не знаем;
рассказывают, что он вел большую игру
в карты, выиграл один раз очень крупную
сумму, разъезжал по ярмаркам. Прекрасный
знаток простого языка, всегда любивший
облекать свою мысль в пластическую
форму аполога, сильно наклонный к
насмешке и скептицизму, Крылов,
действительно, был создан для басни, но
все же не сразу остановился на этой
форме творчества. В 1809 г. он выпускает
первое отдельное издание своих басен,
в количестве 23, и этой книжечкой
завоевывает себе почетное место в
русской литературе. С этого времени
жизнь его - ряд непрерывных успехов и
почестей. В 1810 г. он вступает помощником
библиотекаря в Императорскую Публичную
Библиотеку, под начальство своего
прежнего покровителя, А.Н. Оленина; тогда
же ему назначается пенсия в 1500 рублей
в год, которая впоследствии (1820), «во
уважение отличных дарований в российской
словесности», удваивается, а ещё в
позднее (в 1834 г.) увеличивается вчетверо,
причём он возвышается в чинах и в
должности (с 1816 г. он был библиотекарем);
при выходе в отставку (1841) ему, «не в
пример другим», назначается в пенсию
полное его содержание по библиотеке
(11700 рублей ассигнациями). 16 декабря 1811
г. он избран членом Российской Академии,
14 января 1823 г. получил от неё золотую
медаль за литературные заслуги, а при
преобразовании Российской Академии в
отделение русского языка и словесности
Академии Наук (1841) был утверждён ординарным
академиком (по преданию, император
Николай согласился на преобразование
с условием, «чтобы Крылов был первым
академиком»).
2
февраля 1838 г. в Петербурге праздновался
50-летний юбилей его литературной
деятельности с такою торжественностью
и задушевностью, что подобного
литературного торжества нельзя указать
раньше Пушкинского праздника 1880 г. в
Москве. Скончался 9 ноября 1844 г. Много
сохранилось анекдотов об его удивительном
аппетите, неряшестве, лени, любви к
пожарам, поразительной силе воли,
остроумии, популярности, уклончивой
осторожности. Собрание его «Новых басен»
стало во многих домах любимой книгой,
и злостные нападки Каченовского («Вестник
Европы», 1812) гораздо более повредили
критику, чем поэту. В 1814 г. Крылов написал
24 басни, все до одной оригинальные, и
неоднократно читал их при дворе, в кружке
императрицы Марии Федоровны. По вычислению
Галахова, на последние 25 лет деятельности
Крылова падает только 58 басен, тогда
как на первые двенадцать - 140. Сличение
его рукописей и многочисленных изданий
показывает, с какой необыкновенной
энергией и внимательностью этот, в
других отношениях ленивый и небрежный,
человек выправлял и выглаживал
первоначальные наброски своих
произведений, и без того, по-видимому,
очень удачные и глубоко обдуманные.
Истинный художник, талант которого
выступает тем ярче, чем скромней
отмежеванная им себе область. Басни его
в целом - не сухая нравоучительная
аллегория, а истинное «зрелище жития
человеческого». Насколько назидательна
басня Крылова была для современников
и продолжает быть для потомства. У него
другая задача - казнить зло безжалостным
смехом: удары, нанесенные им разнообразным
видам подлости и глупости, так метки,
что сомневаться в благотворном действии
его басен на обширный круг их читателей
нельзя.
Пр.1:6 -
«
чтобы
разуметь притчу и замысловатую речь,
слова мудрецов и загадки их».
Еккл.12:9 - «
Кроме
того, что Екклесиаст был мудр, он учил
еще народ знанию. Он [все] испытывал,
исследовал, [и] составил много притчей».
Кюхельбекеру Вильгельму
в жизни крупно повезло один только раз,
когда в 1811 году он стал лицеистом,
одноклассником Пушкина.
Вся его последующая жизнь - череда
поражений, неудач, физических и душевных
страданий. В Лицее над ним издевались.
Нескладная внешность: высокий рост,
худоба, длинный нос, тугоухость; нескладный
характер: простодушие и вспыльчивость;
нескладные стихи: очень уж высокопарные
и тяжеловесные - все это высмеивалось
самым безжалостным образом. Вильгельма
снабжают шлейфом обидных прозвищ: Кюхля,
Кюхель, Гезель, Бехеркюхель. «Вы знаете,
что такое Бехелькюхериада? Бехелькюхериада
есть длиннейшая полоса земли, страна,
производящая великий торг мерзейшими
стихами; у неё есть провинция «Глухое
Ухо», - так утонченно измывались юные
острословы над Кюхельбекером. И довели
его до того, что неуклюжий долговязый
Вильгельм попытался утопиться в
царскосельском пруду, насилу вытащили
- мокрого, несчастного, облепленного
вонючей тиной. Однако и не любили лицеисты
никого так, как Вильгельма. Пущин и
Пушкин стали его друзьями. При выпуске
из Лицея Кюхельбекер получает чин
титулярного советника, серебряную
медаль и завидный аттестат. Вместе с
Пушкиным и будущим канцлером князем
А.М.Горчаковым он становится чиновником
российского внешнеполитического
ведомства. В 1820 г. Вильгельму улыбается
судьба: в качестве личного секретаря
он сопровождает в поездке по Европе
обер-камергера А.Нарышкина. В Германии
Кюхельбекера принимает великий Гете,
некогда дружный с его отцом. Родился
Вильгельм Кюхельбекер в Петербурге, по
старому стилю - 10 июня 1797 года. Отец его
- Карл фон Кюхельбекер, из саксонских
дворян, некоторое время был приближен
к Павлу I. Мать, урожденная фон Ломен,
была в свойстве с М.Б.Барклаем-де-Толли.
В одном из писем Кюхельбекер признался:
«По отцу и матери я немец, но не по языку:
до шести лет я не знал ни слова по-немецки;
природный мой язык - русский...» 14 декабря
1825 года Вильгельм Кюхельбекер - на
Сенатской площади. Он пытается стрелять
в Великого Князя Михаила Павловича, но
пистолет дважды дает осечку. Будь
пистолет исправен, висеть Кюхельбекеру
13 июля 1826 года на кронверке Петропавловки
- шестым, с Пестелем, Рылеевым,
Каховским. Это даже не пушкинский вздох:
«И я б так мог...», Кюхельбекер именно
МОГ, и получил по максимуму: десять лет
в каменных мешках Шлиссельбурга,
Динабурга, Ревеля, Свеаборга. Затем -
поселение в Сибири: Баргузин, Акшинская
крепость, Курган, Тобольск. Тяжелейший
удар - известие о гибели Пушкина: Как
поэт он, пожалуй, неинтересен.
Пс.137:6 -
«
Высок
Господь: и смиренного видит, и гордого
узнает издали».
Лермонтов Михаил
Юрьевич. Красота и столичный лоск Юрия
Петровича, будущего отца поэта, пленили
единственную дочь Арсеньевой, нервную
и романтически-настроенную Марию
Михайловну. Несмотря на протесты своей
гордой матери, она вскоре стала женой
небогатого «армейского офицера».
Семейное их счастье продолжалось,
по-видимому, очень недолго. Постоянно
болея, мать Лермонтова умерла весною
1817 г., оставив в воспоминаниях сына много
смутных, но дорогих ему образов. «В
слезах угасла моя мать», - говорил
Лермонтов и помнил, как она певала над
ним колыбельные песни. Бабушка Лермонтова,
Арсеньева, перенесла на внука всю свою
любовь к умершей дочери и страстно к
нему привязалась, но тем хуже стала
относиться к зятю; распри между ними
приняли такой обострённый характер,
что уже на 9-й день после смерти жены
Юрий Петрович вынужден был покинуть
сына и уехать в своё поместье. Он лишь
изредка появлялся в доме Арсеньевой,
каждый раз пугая её своим намерением
забрать сына к себе. До самой смерти его
длилась эта взаимная вражда, и ребёнку
она причинила очень много страданий.
Лермонтов сознавал всю неестественность
своего положения и всё время мучился
между отцом и бабушкой.
...Старая
болезнь
духа сказывается
также в том, что он вновь возвращается
к «Демону», пишет свой
последний,
пятый очерк,
в котором опять ставит с прежней остротой
прежнюю проблему о назначении жизни,
об отношении человека к Богу, земли к
небу. Здесь
Лермонтов
уже окончательно сливается со своим
демоном.
«Он умер, не успев окончательно примириться
с жизнью, и следовавшие за ним поколения
его всегда воспринимали как бунтаря
Прометея, восставшего на Самого Бога,
как трагическую жертву внутренних
противоречий, как воплощение вечно
печального духа отрицания и сомнения.
Полны поэтому глубокого смысла те слова,
в которых Белинский, сопоставляя
Лермонтова с Пушкиным, резко подчеркивает
их полярность: «Нет двух поэтов, - говорит
он, - столь существенно различных, как
Пушкин и Лермонтов. Пафос Пушкина
заключается в сфере самого искусства,
как искусства, пафос поэзии Лермонтова
заключается в нравственных вопросах о
судьбе и правах человеческой личности.
Пушкин лелеял всякое чувство, и ему любо
было в тёплой стороне предания;
встречи
с демоном нарушали гармонию духа его,
и он содрогался этих встреч;
поэзия Лермонтова растёт на почве
беспощадного разума и гордо отрицает
предание.
Демон
не пугал Лермонтова: он был его певцом».
«Гордая вражда с небом, презрение рока
и предчувствие его неизбежности» - вот
что характерно для его поэзии. Это -
самые верные слова из всех, которые
когда-либо были сказаны про историческое
значение Лермонтова; они указывают на
ту внутреннюю интимную связь, которая
существует между творчеством Лермонтова
и всей последующей русской художественной
мыслью, главным образом в лице Достоевского,
Толстого и их школ. Когда Столыпин стал
при Лермонтове порицать Пушкина,
доказывая, что Дантес иначе поступить
и не мог, Лермонтов моментально прервал
разговор и в порыве гнева написал
страстный вызов «надменным потомкам»
(последние 16 строк). Стихотворение было
понято как «воззвание к революции»;
началось дело, и уже через несколько
дней (25 февраля), по Высочайшему повелению,
Лермонтов был переведен в Нижегородский
драгунский полк, действовавший на
Кавказе. Лермонтов отправлялся в
изгнание, сопровождаемый общими
сочувствиями; на него смотрели как на
жертву, невинно пострадавшую. Под Новый
1840 г. Лермонтов был на маскарадном балу
в Благородном собрании. Присутствовавший
там Тургенев наблюдал,
как поэту «не давали покоя, беспрестанно
приставали к нему, брали его за руки;
одна маска сменялась другою, и он почти
не сходил с места и молча слушал их писк,
поочередно обращая на них свои сумрачные
глаза». На балу у графини Лаваль (16
февраля) произошло у него столкновение
с сыном французского посланника,
Барантом. В результате - дуэль, на этот
раз окончившаяся благополучно, но
повлекшая для Лермонтова арест на
гауптвахте, а затем перевод (приказом
9 апреля) в Тенгинский пехотный полк на
Кавказе. Во время ареста Лермонтова
посетил Белинский. Они познакомились
ещё летом 1837 г. в Пятигорске, в доме
товарища Лермонтова по университетскому
пансиону Н. Сатина, но тогда у Белинского
осталось о Лермонтове самое неблагоприятное
впечатление, как о человеке крайне
пустом и пошлом. На этот раз Белинский
пришел в восторг «и от личности и от
художественных воззрений поэта».
Лермонтов снял свою маску, показался
самим собою, и в словах его почувствовалось
«столько истины, глубины и простоты».
В половине января 1841 г. Лермонтов получил
отпуск и уехал в Санкт-Петербург. На
другой же день по приезде он отправился
на бал к графине Воронцовой-Дашковой.
«Появление опального офицера на балу,
где были Высочайшие Особы», сочли
«неприличным и дерзким»; его враги
использовали этот случай как доказательство
его неисправимости. По окончании отпуска
друзья Лермонтова начали хлопотать об
отсрочке, и ему разрешено было остаться
в Санкт-Петербурге ещё на некоторое
время. Надеясь получить полную отставку,
поэт пропустил и этот срок и уехал лишь
после энергичного приказания дежурного
генерала Клейнмихеля оставить столицу
в 48 часов. Говорили, что этого требовал
Бенкендорф, которого тяготило присутствие
в Петербурге такого беспокойного
человека, как Лермонтов. На этот раз
Лермонтов уехал из Петербурга с очень
тяжёлыми предчувствиями, оставив родине
на прощание свои изумительные по силе
стихи: «Прощай, немытая Россия». В
Пятигорске, куда он приехал, жила большая
компания веселой молодежи - все давнишние
знакомые Лермонтова. «Публика - вспоминает
князь А.И. Васильчиков, - жила дружно,
весело и несколько разгульно... Время
проходило в шумных пикниках, кавалькадах,
вечеринках с музыкой и танцами. Особенным
успехом среди молодёжи пользовались
Эмилия Александровна Верзилина,
прозванная «розой Кавказа». В этой
компании находился и отставной майор
Мартынов, любивший пооригинальничать,
порисоваться, обратить на себя внимание.
Лермонтов часто зло и едко вышучивал
его за «напускной байронизм», за
«страшные» позы. Между ними произошла
роковая ссора, закончившаяся «вечно
печальной» дуэлью. Поэт пал жертвой
своей двойственности. Нежный, отзывчивый
для небольшого круга избранных, он по
отношению ко всем прочим знакомым
держался всегда заносчиво и задорно.
Недалекий Мартынов принадлежал к
последним и не понял «в сей миг кровавый,
на что он руку поднимал». Похороны
Лермонтова, несмотря на все хлопоты
друзей,
не
могли быть совершены по церковному
обряду.
Официальное сообщение об его смерти
гласило: «15 июня, около 5 часов вечера,
разразилась ужасная буря с громом и
молнией; в это самое время между горами
Машуком и Бештау скончался лечившийся
в Пятигорске М.Ю. Лермонтов». По словам
князя Васильчикова, в Петербурге, в
высшем обществе, смерть поэта встретили
словами: «туда ему и дорога».
Ис.66:2 -
«
Ибо
всё это соделала рука Моя, и всё сие
было, говорит Господь. А вот на кого Я
призрю: на смиренного и сокрушенного
духом и на трепещущего пред словом
Моим».
Ломоносов. Михаил
Васильевич Ломоносов родился
8 (19) ноября 1711 года в деревне Денисовка,
близ Холмогор, около Архангельска, в
семье государственного крестьянина,
который занимался земледелием и рыбным
промыслом. Ломоносов помогал отцу и
выходил с ним на небольшом судне в океан.
Уже в детские годы он выучился грамоте,
мог читать и писать. В декабре 1730 года
без ведома отца ушел в Москву и поступил
в Славяно-греко-латинскую академию.
Крестьяне не получали в нее доступа, но
Ломоносов скрыл свое «низкое»
происхождение. За пять лет он прошел
восьмилетний курс обучения, овладел
латынью и успешно усвоил другие науки.
Закончив обучение в Славяно-греко-латинской
академии, он был в 1736 году послан в
Германию для изучения механики, физики,
химии, горного дела и языков. В июне 1741
года он вернулся в Петербург.
С
этого времени началась его блестящая
академическая деятельность. В 1745 году
он становится профессором химии. Научные
открытия следуют одно за другим. Диапазон
исследований ученого необычайно широк:
химия и физика, навигация и мореплавание,
астрономия, история, филология. Нет,
пожалуй, такой области знания, куда бы
не проник светлый ум Ломоносова. По его
инициативе был открыт в 1755 году Московский
университет. Впрочем, он сам был, по
глубокому и верному замечанию Пушкина,
«первым нашим университетом».
Действительно, Ломоносову присущ
поистине энциклопедический размах.
Смыслом жизни Ломоносова до самого
последнего дня было «утверждение наук
в отечестве», которое он считал залогом
процветания своей родины. Тем же пафосом
просвещения проникнута его филологическая
и поэтическая деятельность. Многостороннее
дарование Ломоносова проявилось в этих
областях с исключительной силой и
подлинным новаторством. Учёный стремился
проникнуть и в тайны языка, и в загадки
стихотворства.
Лохвицкая.
Мария Александровна Лохвицкая (в
замужестве Жибер), подписывавшая стихи
«Мирра Лохвицкая», еще при жизни получила
имя «Русской Сафо»; любовь была главной
темой ее творчества, строка «Это счастье
- сладострастье» воспринималась как
девиз поэтессы. В её ранних стихах любовь
- светлое чувство, приносящее семейное
счастье и радость материнства; впоследствии
жизнь лирической героини осложняется
вторжением греховной страсти, вносящей
в ее душу разлад. Чувственная и жизнелюбивая
по поверхности лирика Лохвицкой,
воспевающая греховную страсть, таила
душевную чистоту и простодушие, глубокую
религиозность; склонность к мистицизму
явственно сказалась в поздних стихах
с их предчувствием близкой смерти.
Умерла от туберкулеза в 36 лет, оставив
пятерых детей.
Майков Апполон
Никол. Древний
род их был богат одаренными людьми.
Среди них - русский богослов XV века Нил
Сорский, поэт екатерининских времен
Василий Майков. Отец Майкова - академик
живописи, мать - поэтесса и переводчица,
брат Валериан известен как литерат.
критик и публицист, другой брат, Леонид,
стал историком литературы, издателем.
И. А. Гончаров, который в юности давал
уроки словесности братьям Майковым,
вспоминал: «Дом... кипел жизнью, людьми,
приносившими сюда неистощимое содержание
из сферы мысли, науки, искусств». В ранние
годы Майков почти в равной степени
увлекался и живописью, и литературой
(лишь сильная близорукость не позволила
ему в дальнейшем пойти по стопам отца).
Гармонический взгляд на природу, до сих
пор свойственный антологической лирике
Майкова, теперь дает себя знать в
зарисовках русских деревенских пейзажей.
Золотой дождь, памятный всем по греческой
мифологии (именно в виде золотого дождя
взошел Зевс к Данае), становится у Майкова
постоянным атрибутом сельского пейзажа
и сквозной метафорой цикла, а античный
Пан, теряя свои зримые очертания,
трансформируется в олицетворение
природы как таковое. И всё же Майкову
пришлось на склоне лет вновь вернуться
к «грекам и римлянам», но уже включив
их в контекст общих размышлений о ходе
развития цивилизаций. Еще в конце 40-х
годов он работал над лирической драмой
«Три смерти», столкнув в ней две
господствующие философские системы
древнего мира - эпикурейство и стоицизм.
А в 1872 году в трагедии «Два мира» вновь
обратился к теме гибели вечного Рима,
сохранив как художник свои симпатии
более на стороне язычества, нежели
христианства. В книге «Вечные спутники»
Мережковский писал: «Судьба сделала
жизненный путь Майкова ровным и светлым.
Ни борьбы, ни страстей, ни врагов, ни
гонений. Путешествия, книги, стихи,
семейные радости, мерцание не бурной,
но долговечной славы». Пожалуй, и в самом
деле, для русского поэта Майков имел
малопоэтическую биографию: не был
преследуем, не умирал на дуэли или на
эшафоте, его не раздирали мучительные
страсти. Все внешнее у него ушло глубоко
внутрь. Но именно его внутренняя, духовная
эволюция, его путь от «греков и римлян»
к русской действительности, русской
истории, истории чужих народов, поэзии
Священного Писания, к вечным вопросам
бытия - всё это и стало его биографией.
Мей Лев
Александрович - известный поэт. Родился
13 февраля 1822 г. в Москве; сын обрусевшего
немца-офицера, раненного под Бородином
и рано умершего; мать поэта была русская.
Семья жила в большой нужде. В начале
50-х годов Мей получил место инспектора
2-й московской гимназии, но интриги
сослуживцев, невзлюбивших кроткого
поэта за привязанность к нему учеников,
вскоре заставили его бросить педагогическую
деятельность и перебраться в Петербург.
Еще из лицея, а больше всего из дружеских
собраний «молодой редакции» «Московитянина»
он вынес болезненное пристрастие к
вину. «Большие графины расшатывали
здоровье Мея и порой доводили его до
совершенной нищеты. Он сидел в лютые
морозы в нетопленной квартире и, чтобы
согреться, раз разрубил на дрова дорогой
шкап жены. Беспорядочная жизнь надорвала
его крепкий организм; он умер 16 мая 1862
г., выдающийся виртуоз стиха, и только.
У него нет внутреннего содержания; он
ничем не волнуется и потому других
волновать не может. У него нет ни глубины
настроения, ни способности отзываться
на непосредственные впечатления жизни.
Общий недостаток их - растянутость и
отсутствие простоты. Из стихотворений
Мея с нерусскими сюжетами заслуживают
внимания: «Отойди от меня, сатана» - ряд
картин, которые искушающий диавол
развертывает перед Иисусом Христом:
знойная Палестина, Египет, Персия, Индия,
угрюмо-мощный Север, полная неги Эллада,
императорский Рим в эпоху Тиверия,
Капри. Это - лучшая часть поэтического
наследия Мея. Так, в наиболее слабой из
драм его - «Сервилии», рисующей Рим при
Нероне, он задался целью показать победу
христианства над римским обществом и
сделать это с нарушением всякого
правдоподобия. Превращение главной
героини в течение нескольких дней из
девушки, выросшей в строго-римских
традициях, и притом в высоконравственной
семье, в пламенную христианку, да еще в
монахиню (неверно и исторически:
монашество появляется во II - III в.),
решительно ничем не мотивировано и
является полной неожиданностью как для
ее жениха, так и для читателя. Те же белые
нитки предвзятой мысли лишают жизненности
«Царскую невесту» и «Псковитянку». В
особенности, испорчен тенденциозным
преклонением перед всем древнерусским
Иоанн Грозный. Но Мей, это - сентиментальный
любовник и государь, весь посвятивший
себя благу народа.
Мережковский.
Писать стихи Дмитрий Сергеевич начал
в 13 лет. В «Автобиографии» он упоминает
о том, как его отец, столоначальник в
придворной конторе, привез пятнадцатилетнего
гимназиста к Достоевскому, который
нашел ученические стихи Мережковского
плохими и слабыми: «Чтоб хорошо писать,-
страдать надо, страдать!» В 1888 г. женился
на начинавшей тогда поэтессе 3. Гиппиус.
К тому времени относится пережитый
Мережковским религиозный переворот,
давший новое направление его творчеству
и литературно-общественной
деятельности. Брюсов связывал
с именем Мережковского возникшее в
русском общества начала 1900-х годов
движение, суть которого «состояла в
призыве к религиозному возрождению и
в проповеди неохристианства», способного
объединить евангельский идеал с
полножизненным «языческим» началом,
утвердив «равносвятость» духа и плоти.
По его признанию, решающее значение для
него имели события 1905 г., когда он
безуспешно пытался заручиться поддержкой
официальной церкви в борьбе против
черносотенных погромов, а затем против
измены царского правительства его
собственному манифесту 17 октября. «Я
понял... - писал он,- связь православия
со старым порядком в России, понял также,
что к новому пониманию христианства
нельзя иначе подойти, как отрицая оба
начала вместе». Октябрьской революции
не принял, с 1920 г. в эмиграции. Отойдя от
художественной прозы, писал
историко-религиозные эссе.
Мятлев Иван
Петрович родился в Петербурге в старинной
и богатой дворянской семье. С пяти лет
он числился в Коллегии иностранных дел.
В 1813 и 1814 годах воевал против Наполеона
в звании корнета Белорусского гусарского
полка, участвовал в заграничных походах,
затем уволился из армии и обосновался
в своем прекрасном петербургском доме,
среди роскоши и знаменитых произведений
искусства. В 1821 году он решил поступить
на службу в канцелярию министра финансов
по департаменту мануфактур и внутренней
торговли. Дела не обременяли Мятлева,
чины и звания шли исправно, и спустя
несколько лет он уже стал действительным
статским советником и камергером. В
1836 году он оставил службу, отправился
в заграничное путешествие, посетил
Германию, Швейцарию, Италию, Францию.
Вернувшись в Петербург, открыл в своём
доме-музее музыкальные вечера, куда
приглашались все приезжие и отечественные
знаменитости. Куплетные формы с их
легкими ритмами создавали впечатление
необыкновенной бойкости и даже
развязности, свойственной Курдюковой,
а ее речь, составленная коварным автором
из разноязычных слов и оборотов,
разоблачала сомнительную образованность
недалекой барыни, которой не помогали
никакие иностранные слова для выражения
сбивчивых мыслей. В этой драматической
сценке, заслужившей похвалу критики,
диалог между барином-несмышленышем и
слугой, который прикинулся дурачком,
простофилей, обнаруживает полную
несостоятельность господина: он ничего
не смыслит в сельской работе, он уже
разорился, но все еще напускает на себя
важный вид и продолжает куражиться.
«Сенсации» выходили трижды. Последний
раз - в год смерти поэта, неожиданно
скончавшегося в Петербурге среди
масленичных развлечений.
1Кор.10:11-12 –
«
Всё
это происходило с ними, [как] образы; а
описано в наставление нам, достигшим
последних веков. Посему, кто думает, что
он стоит, берегись, чтобы не упасть».
В стране лучей, незримой нашим взорам,
Вокруг миров вращаются миры;
Там сонмы душ возносят стройным хором
Своих молитв немолчные дары;
Блаженством там сияющие лики
Отвращены от мира суеты,
Не слышны им земной печали клики,
Не видны им земные нищеты;
Всё, что они желали и любили,
Всё, что к земле привязывало их,
Всё на земле осталось горстью пыли,
А в небе нет ни близких, ни родных.
Но ты, о друг, лишь только звуки рая
Как дальний зов, в твою проникнут грудь,
Ты обо мне подумай, умирая,
И хоть на миг блаженство позабудь!
Прощальный взор бросая нашей жизни,
Душою, друг, вглядись в мои черты,
Чтобы узнать в заоблачной отчизне,
Кого звала, кого любила ты,
Чтобы не мог моей молящей речи
Небесный хор навеки заглушить,
Чтобы тебе, до нашей новой встречи,
В стране лучей и помнить и грустить!
1856. А.К.Толстой