размер шрифта

Поиск по сайту




Проповедь епископа Евтихия (Курочкина), произнесённая им 16 сентября 2005 г. в храме пос. Потеряевка после литургии, водосвятия и крестного хода – на престольный праздник в честь свмч. Анфима Никомидийского.

Проповедь из книги — Лапкин И.Т. «‎...открытым оком», том 13



“Хочу призвать нас к единству и, кроме этого, ещё призвать вас к простоте вашей веры. Христос недаром ставил посреди Своих учеников младенцев и говорил, что если не будете такими простыми, как сей отрок, то не войдёте в Царство Небесное. Для того, чтобы мы были открытее, в первую очередь наше сердце должно быть открыто Слову Евангелия – Библии, слова из которой на вас сыплются изобильно... Это действительно так, где ещё есть так, чтобы была такая золотая река – Слово Священного Писания. Другое дело, конечно, как мы его воспринимаем. Устаём и от сладкого, устаем и от приятного, и становится это нам уже приторным. И мы ищем причину, почему? Слово Божие – это хлеб небесный. Слово Божие – это дыхание души человеческой. Слово Божие – это свет. Почему для нас это вдруг стало таким раздражающим, неприятным? Начинаем искать, кто виноват, почему? А ошибка наша в то, что не в себе начинаем искать. А кто проповедник? А каков он? А что с ним? Вспомните, как Христос Апостолу Петру, самому горячему Своему последователю сказал: Мф.16:18 – “и Я говорю тебе: ты — Пётр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её”. Иоан.21:22 –Иисус говорит ему: если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того? ты иди за Мною”. Ответим сами себе: что мы придираемся? В нас много закваски фарисейской. Помните, что Иисус это говорит? Прекрасно помните. Из этих заквасок вспомните ещё такую: подходит к Христу человек, задавая благие, благонамеренные вопросы, а Евангелист, свидетель этого, замечает, что спрашивал тот человек, искушая Иисуса. И сколько раз так спрашивали, искушая, не себе ища пути к спасению, а именно искушая? И сколько скорбей Христос перенёс именно из-за того, что за Ним следили: как сделает, что сделает, что скажет? Лук.11:54 – “подыскиваясь под Него и стараясь уловить что-нибудь из уст Его, чтобы обвинить Его”. Вот где, братья и сёстры, был настоящий золотой поток Слова Божия. Даже буква, произнесённая этими устами, устами Христа, имела вечное значение и не могла и не может измениться до скончания века. И что же? Сколько нашлось народу, чтобы сопротивляться Ему, чтобы обвинять Его, что Он говорит от Велиара, исцеляет силой Велиара, и что даже имя Его нельзя помянуть в народе, иначе от церкви отлучат. Это кто проявил такие качества? Фарисеи. Следует нам принять это, как знак опасности? Обязательно следует, чтобы не погубило в нас плод Слова Божия наше фарисейство.
Стало быть, нужно не придираться к проповеднику и лично в данном случае и к Игнатию Тихоновичу, а лучше обратиться к себе. Сколько потом у нас бывает раздражений и к манере произнесения, и ко времени произнесения, и недовольства бывает у нас более, а потому что не переносим и говорим: “Ну хватит уже бить! Сколько ты бьёшь, чего ты от нас требуешь, что ты ковыряешься в наших душах, что ты придираешься?» Бывало такое? Бывало, наверное, с каждым, даже со мной. Вот в наших чувствах человеческих у нас у всех какое чувство самое неприятное? Чувство боли. Когда болит голова, когда болят зубы – света белого не видишь. Такая вроде чепуха, а не милы ни дети, никто, всё потемнело: “Оставьте меня, зубы болят”. Ну почему Господь нам дал это чувство боли? А медицина зафиксировала такие трагические случаи, когда младенец рождался, лишённый чувства боли. И это ставило уже крест на жизни этого младенца, и ни один из них не пришёл даже в совершеннолетний возраст. Почему? Потому что боль бьёт тревогу, боль заставляет человека позаботиться о своём здоровье и о своей жизни. Боль останавливает человека, когда он вредит своему организму, и поэтому выходит, что боль есть основная защитная функция организма человеческого, чтобы выжить, чтобы быть здоровым и здоровье употребить для своей жизни и во благо ближних своих. Вот для чего дал Господь чувство боли человеку.
Да, среди нас появляется человек, который приносит нам боль, который уязвляет нас; не посмотрим ли мы, братья и сёстры, на этого человека, как посланного нам от Бога, чтобы досаждать нам, чтобы отрезвлять нас для того, чтобы мы выжили, для того, чтобы мы не уснули на морозе. Многие из нас, имея любовь, неправильно её ориентируют. Многие из нас, желая доставить людям приятное, ошибаются. Убедимся на таком простом примере: замерзает человек на морозе; и по многократным свидетельствам людей, бывших в этом опасном состоянии, знаем, что перед смертью человек на морозе начинает чувствовать ложное тепло, разливающееся по организму, и покой. И если к нему, к такому замерзающему человеку, подойдём и скажем: “Тебе тепло, хорошо, ты сохрани это чувство, радуйся, пока есть возможность почувствовать радость”. Но если подойдёт Игнатий Тихонович, то он обязательно начнёт тормошить: “Поднимайся, иди скорее, шевелись, маши руками и ногами, топай, беги, потому что смерть тебе грозит!” Так вот и в нашей любовной жизни повелось. Я уже рассказывал, но как-то в более узком, может быть, кругу, что был у нас в Ишиме такой юродивый Геннадий, который с детства очень любил Бога и который никогда не говорил что-нибудь лукавое или что-нибудь ложное, никогда не говорил что-то в угоду себе, своей корысти. Этого неприятного в таком церковном отношении человека, как юродивого Христа ради, приходилось мне слышать, я старался в службе, даже в убранстве храма, в облачении угодить ему, потому что я боялся его. Я дорожил им, поэтому я его боялся, и было бы мне приятно, когда доставлял ему чем-то радость и удовольствие. И говорю: “Гена, смотри, какую вещь я сделал”. Ведь придерётся, ведь всегда он обязательно скажет: “А вот это ты неправильно сделал, да чем же ты думал?” И самыми нелицеприятными и грубыми словами наговорит про это. И действительно, чего я не замечал, увлечённый своим трудом, вещью, иконой, которую ставишь на новое место, украшаешь росписями, надписями, он подметит... Думаешь: ну надо же; так ведь найдёт человек, к чему придраться. Но сказано в Писании: Пр.9:8 – “Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя”.
Мы все мало награждены мудростью, но награждены Словом Божиим, в котором премудрость человеческая, обличающая нас и научающая дорожить обличением. Он не вечен, Игнатий Тихонович. Кто возьмёт от его духа? Многие бы хотели, многие бы хотели... И из молодёжи, я видел таких, и из духовенства есть, но не получается, всегда подмешивается своё. Всегда подмешивается что-то, какая-то ревность не по разуму. А пока он есть, надо слушать его. Не всё приятное. Конечно, нам бы хотелось, чтобы и Игнатий Тихонович иногда нас слушал, да? Но, братья и сёстры, если есть полезная вещь, вот, допустим, у вас комбайн есть. И если вы будете только ходить вокруг него: вот эту детальку надо переварить, эту шестерёнку надо заменить, побольше зубьев – больше будут скорости, значит, качество работы улучшится, если мы круглый год будем заниматься только усовершенствованием комбайна, то мы никакого зерна от этого комбайна не получим, так ведь это? И у нас есть такое желание усовершенствовать Игнатия Тихоновича, чтобы действительно менее грубую пищу он подавал нам, слабым. С другой стороны, нам бы хотелось, и мне бы хотелось, конечно, чтобы менее груба была пища и чтобы она не так сильно шокировала слушателей. Даже исподволь, потихоньку привести его к этому выводу. Ну, если у нас это не получается тем несовершенным механизмом, который у нас есть. Вот смотрите, дети малые, и мы их приучаем мыть руки с мылом. А дети уже знают, что такое мыло: на язык попадёт – горько, в глаз попадет – щипет. Не нужно детям это мыло, и они стараются как-нибудь схитрить, чтобы мылом не помыть руки. И со временем только они узнают, что есть такие болезнетворные бактерии, которых мы не видим невооруженным глазом, и что их много на грязных руках, что они проникнуть могут в организм, повлиять на жизненные функции разных наших желез, состава крови и прочее и причинить болезнь или смерть. И детям это не объяснишь, они сами должны прийти в возраст, но они должны сами обязательно пройти науки и только потом сказать: “Да, родители мои правы”. Но до этого возраста они должны руки мыть с мылом по послушанию.
Так и вы, дорогие братья и сёстры, пожилые и молодые, вооружитесь этим детским способом, что нужно проявить послушание, нужно проявить терпение. Если мне сейчас непонятно, я должен подтянуться и со временем, может быть, даже после его смерти, я по гроб жизни буду благодарный ему. Почему ему? Не потому, что у него очень много серого состава мозга, большой объём, а потому, что из него сыплется, как щедрой рукой, Слово Божие. Вот за это мы должны быть ему благодарны. И почему Слово Божие во мне вызывает обратную реакцию – реакцию непослушания, реакцию неприятности, дискомфорта, обиды и зависти, это должны, братья и сёстры, искать в себе. Потому что в этой притче Христос, говоря о семени, разбрасываемому по земле, не говорит, что семя одному клочку земли попало порченное, а другому полное, большое зерно попало, а Он говорит: почва была разная. Вот так-то. И в Слове Божием – в Библии – нет худого зерна, а есть разная почва наших сердец, и почва сердца по-разному воспринимает эти слова. Так что желаю вам, чтобы было у вас, как в одном организме: заболел один член – все переживают за него. Не было злорадства между вами: ага, вот он ушёл от нас, вот он без нас-то теперь пусть попробует, соплей-то на кулак помотает, узнает, почём фунт хлеба без нас-то! Нужно постараться сохранить в своей общине. Вы знаете, я подтвержу ваше мнение: в общине душеполезно и спасительно. Но вам нужно иметь больше взаимного терпения и помнить, что каждый член должен участвовать на том месте, где его Господь призвал, а не лезть на чужое место. То есть, если есть возможность, то со всеми человеками мир имейте, да и я буду прилагать усилия к тому. Это даром не даётся.
Ещё больше того, конечно, знайте, что есть у вас, у Игнатия Тихоновича во сто крат больше этого должно быть: кому больше дано, с того больше и спросится. Что мы скажем на эти слова? Раз здесь так много спрашивается с нас, то мы убежим куда-нибудь туда, где с нас не будет спрашиваться! Конечно, можно убежать, но это равнозначно тому, что сойти со своего креста – одно и то же. Потому что Апостольские Послания говорят о другом пути спасения: это нужно терпеть, терпением угождать Богу. И неприятное это лекарство – обличение, но оно – спасительное. Конечно, к лекарю с этим лекарством просьба такая – знать меру. Знать, что у хорошего врача должно быть всё: скальпель – для вскрытия, и бальзам – для снятия боли. Всё должно быть у него: и строгость, и снисходительность. И всё это должно быть растворено только любовью. Как проповедывать без любви? Это будет проповедь без любви, без Бога. Чего же это так? И он знает об этом необходимом. Кто? Игнатий Тихонович. “Нет меры, – знаю, что он скажет: – я уже провёл любви и довольно, и хватит”? Этому предела не существует. Она очень велика, потому что это Божие свойство и оно неизмеримо. И мы должны совершенствоваться и совершенствоваться, и копить, и копить любовь и терпение... Как она копится-то? Не то, что в себе, ибо это свойство любви. Замкнутая в себе, она не может существовать ни секунды! Любовь только тогда любовь, когда она светит, когда она распространяется на других – пострадай с ними, попереживай, подумай, почему он мог от этого пострадать. Помолись за него, подойди к нему, начни с белого листа: брат, что произошло с нами? Давай на камне жизни нашей, на вере, расследуем, где мы перестали друг друга слышать? И желаю вам, чтобы Господь послал молитв, чтобы от вас действительно не отпадали, а всегда были любовь и простота Евангельская, и взаимное терпение, чтобы друг друга тяготы носили. Аминь.

Чужой судьбой, но только не собой
Интересуется горбатый современник.
Писатель выдумает, режиссёр даст бой,
Артист закончит и отбросит веник.
Распялив рот, глаза от удивленья,
Придётся раскошелиться глупцам и ротозеям;
И вновь в костёр фантастики летят поленья, –
Так пестуют сорняк, разбрасывают семя.
Жрецы искусства, мерзок ваш котёл,
До тошноты в нём варево дымится,
Блевотиной вонючей заполонило стол,
Ни слова здравого и ни тарелки чистой.
Летят по небу Ангелы, дымятся чаши гнева,
Трубят и льют возмездьем неземным.
Настала жатва страшному посеву,
На сцене мира воплотятся сны.
А Библия от бед всех панацея,
Священное Писание кому укажет путь,
Великий Пахарь в нас словами сеет,
Пшеницу зрелую лишь Ангелы пожнут.
Из слова Божия гремят раскаты грома,
Закладка плавится на огненных страницах.
Шум крыльев Ангелов неимоверно громкий
От праздности и суетности воздымает мысли.
Закрыта Библия... нет и следа покоя,
Восход и зарево заката так тревожит;
Кто жаждущих живительным напоит,
Кто алчущих всех накормить возможет?
Готовлю проповедь к остывшим и заснувшим,
И в перенапряженье голосовые связки;
Суметь бы достучаться к сердцам, проникнув в уши,
Чело и руки запечатлеть им ясно.
Апокалипсис – кризис всех времён,
Итог подводят Ангелы, их крики...
Неверье, сгинь, как сон, каким пленён...
Сын громов - несменяемый политик. 24.9.05. ИгЛа

Список всех проповедей

205

Вопросы на тему «Проповедь, благовестие»: