Для благовестия условие всегда
Одно, оно как стимул и желанье,
Что если мы умолкнем, то вылезет беда –
Мы призваны тушить геенны пламя.
Благая весть, что грешникам есть выход –
Переменить на милость гнев Творца,
Там ропот на Создателя утихнет –
Бог любит небоскрёбы потрясать.
Среди уверовавших труд никак не меньший,
Учить, служить от сердца беднякам.
От испытаний вера только крепче,
От Слова Божия ни шагу и никак.
Да если бы по Слову всех учили
Без выдумок, без тонких сновидений,
То не было бы места для страшилищ,
Для заблуждений – то никуда не денем.
Мы видим страшное сегодня по церквам –
Авторитет у Библии ничтожен,
Лжепослушания губительный аркан
Канонизирован был дьявольскою ложью.
Сокрыто Слово Божие, под спудом,
Иконостас дубовый отгородил от паствы,
Паёк познаний мизерен и скуден,
Авторитет попа до горизонта застил.
У каждого есть дар… определись,
К чему способен, ближним послужить.
И сразу же в тот день заблагоухает жизнь,
И вылезем из храмовой тотальной лжи.
Народ ограблен тяжко и обезоружен.
Без Слова Божия он нищ, и слеп, и наг;
Не паства – сброд и Пастырь им не нужен,
И через то лишились вечных благ.
Не кризис веры – плачут угольки –
Тысячелетней тризны юбилей.
«На проповедь, беззубые младенцы, старики!»
Белее снега красное внезапно забелеет.
05.05.2007. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
***
«Для вас нужней, доколе я живу,
И мой талант, умноженный усердно,
Послужит немощным, в глухих пробудит звук,
И свет в прозревших вовсе не померкнет.
Моё ристалище: этапы, тюрьмы, бой,
И многодетность чуждая монахам;
Я не выпячиваюсь, не горжусь собой,
Болезненный, но стебель мой не чахлый.
Давно хочу закончить путь земной,
Насытившись скорбями и довольством;
Обременил себя совсем иной казной,
Не тротуаром шёл, тропою скользкой».
Примерно так сказал великий Павел,
Усердный воин, Евангельский раввин;
Четырнадцать посланий нам оставил,
Верней, осталось столько на крови.
А мы под старость нужны ли кому,
Заранее кто чувствует утрату,
Кто из друзей примерит мой хомут?
Своих сокровищ никогда не прятал.
А может, зря и небо прокоптили,
Напрасно портили и воздух и еду?
В чём умудрились среди всех рептилий?
Противоядие со мной, его найдут.
О ком мы тяжко, горько воздохнули,
Что вот лишились воина, кормильца;
Слезой о ком мы оросили скулы,
Чьи поскорбят о смерти нашей лица?
Уже сегодня поминальный стол
Я накрываю, наполняю блюда;
На поминки придите со Христом,
Я жил не в келье, на виду, прилюдно.
И с вам вместе о себе скорблю,
Что не успел чуть больше приготовить.
Ушко осталось, я же – не верблюд…
Из благовестия посмертно будет повесть.
05.01.2009. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
***
Для всех стать всем, себя не унижая -
Талант нечеловеческого сорта;
Всё для спасения… нездешним урожаем
Пропишется в раю, не будет стёртым.
Задача - высеять Евангельские строки,
Расположить к принятью чьё-то лоно.
Сверхпослушание своё нести оброком,
Доколе слышащих к словам Христа приклонит.
По мелочи, что различает часто,
Не ставить во главу угла при стройке,
Заметить, когда дуб начнёт качаться,
Помочь и подрубить его по кромке.
До сердцевины сразу не достать,
Обрядность не охаять, не возвысить;
Не спорить о моленьях и постах,
Когда у собеседника синдром зажатой крысы.
Умело, исподволь указывать на крест,
Не тот, что на груди, в кругу могил;
А на Голгофский, где от наших зверств,
Сын Божий чашу смертную испил.
Себя приходится не раз переломить,
Внимательно прислушаться к чужому;
Но на Голгофу протянувши нить,
Туда тащить свой крест весьма тяжёлый.
Для всех ты свой, укрыт одним смиреньем.
Не извлекая второстепенной пользы,
Не допускай при сеянии трений,
Среди козлов сам часто будешь козлик.
Вину умерших, предков несогласных,
Сумей прИгЛа(Игнатий Лапкин)дить и не оскорбить.
И для своих не стать, не быть соблазном,
Хотя от гнева и в глазах рябит.
Я неспроста об этом говорю,
Талант мне этот с первых дней достался.
Благовествовать пришлось среди попов, ворюг,
И страшно вымолвить – среди старообрядцев.
09.02.2005. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
***
Для многих кошка не последний друг,
Египетское чудо-совершенство,
У ног моих свернулась в спящий круг,
И греет электрическою шерстью.
С детьми умеет ласково играть,
Скрывая в каждой лапке пять кинжалов –
Безжалостно сумеет покарать,
Когда ей хвост, как недругу прижали.
Без кошек амба нашему амбару,
Каюк уюту в наших погребах;
С мышами бой ведём мы с ней на пару,
Чтоб с голодухи не пришлось рыдать.
Живой барометр уткнулся в непогоду,
И загодя нос спрятала к хвосту.
На всё такая тварь в хозяйстве годна,
Хотя и спит весь день, но уши начеку.
Малейший шорох распрямит пружину,
И взгляд зелёных фар прорежет ночи тьму;
Прыжок стрелой, не менее аршина,
И крысам не избыть смертельных мук.
Мурлычет, может, молится Тому
Христу Спасителю, Кого зовём на помощь,
У кошки свой от Господа хомут –
Дерёт диван, кинжалы остро точит.
Свободой наделёна эта тварь
И хвост не подожмёт подстать собакам;
В мышином царстве безраздельный царь,
На ней строгорежимная, в полосочку рубаха.
Иконы, идолы ли, в кринках ли сметана,
Какая разница, – ей лазить и сметать;
О ней так мало в Божием Писанье,
Хотя за пользу можно дать медаль.
Уж сколько раз ловил на голубятне,
Лупил нещадно воровскую подлость…
Проходит время, подсыхают пятна,
Мы с ней миримся, каемся чуть после.
10.10.2005. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
***
Для памяти остались голоса
Родных и близких или же артистов;
Голосовые связки чудно записать,
Как петь могли, беседовать, молиться.
Что в нашем голосе, отличном от других?
По молоточкам всем, по барабану,
Шипящие, картавые, впридых, –
У каждого в Божественной огранке.
Всем тварям голос нужен для чего,
И что за выгода без голоса остаться?
Сердитый клёкот издаёт щеглок,
И ласточка щебечет с нежной лаской.
Сонм какофоний изо всех углов,
Не только слышимое, но чаще ультразвуки:
Щелчки у рыб не хуже наших слов,
Там в камерах подводных с перестуком.
Отголосится некогда земля,
В мертвящей тишине всё онемеет,
Архангельские трубы прогремят,
Никто издать и звука не посмеет.
Мой голос потрудился много раз,
Начитывая Библию на русском.
И интонацией играл, давал окрас,
Зашкаливало в микрофон нагрузкой.
О голосе, гортанном переборе,
Вмещающем орган весьма компактный.
У каждого тропа-октава в горле,
То в гору выведет, а то слалом по скату.
Привыкли не задумываясь жить,
Без удивления на птичьи переливы,
Как рявкает медведь и увальни моржи, –
Нас передразнивает тварь не раз сварливо,
Всю фонотеку общих голосов
Вместит ли даже новенький компьютер?
В молитве так и слышу тембр Христов,
То гусли с арфою, то флейта с жаркой лютней.
23.12.2006. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
***
Для пользы ближнего прикинуться простым,
На языке заговорить понятном;
До этого суметь бы дорасти,
Расшифровать туманности и пятна.
Для пользы ближнего переучиться надо,
Смиренью детскому переоценку дать,
Для гнева выстроить бы частокол-ограду,
Незамутнённая тогда течёт в саду вода.
На прихоти уметь накидывать узду,
Расправиться с коварным «Я» повсюду,
И пользу ближнему я в мелочи найду,
Наедине и, главное, – прилюдно.
Напротив пользы – выгода своя,
Своей родне прибыток ущипнуть;
Хотел быть жертвенным, но требует семья, -
И снова в самости приходится тонуть.
Не для себя бы умножать талант,
Обогатить пришельцев, новосёлов,
От нищеты избавить, из цепких лап,
Нуждой задавленного сделать бы весёлым.
Для пользы приходящего во храм,
Понятным сделать чин богослуженья.
Мертвящая славянь, в ней пользы ни на грамм,
И в будущем сплошное пораженье.
Перевели Писанье знатоки,
И сделали понятным каждый стих.
Священство логике и смыслу вопреки
Стараются, чтоб русский даже в мыслях стих.
Где ближний обретётся, там и я,
Нам благовестники сготовили подарок.
Собранье есть и община-семья,
Талантом угощаем один другого даром.
Что пользы жить несытою утробой,
Не видеть пользы от себя другим.
Начни сейчас же с малого – попробуй, –
Пред Иисусом склонятся вчерашний враги.
29.12.2006. ИгЛа (Игнатий Лапкин)
***
Для чего пернатые поют,
И каков же общий их концерт;
Не за песнями ли их маршрут на юг,
Не взирая на опасности и смерть?
Для чего летят в такую даль,
Треплют крылышки, подчас едва живые;
Что им может снежный Север дать,
Позабыли, как там волки выли?
Говорят, заложен в них инстинкт
Неподвластный даже дрессировке.
Бог таинственное всюду поместил,
Потому и кажется, всё просто.
Эти птички, нам учителя:
Ласточки, журавль знают время,
Во время, по числам к нам летят,
И курлычут и щебечут, рея.
В человеке в каждом есть душа,
Иногда похожая на мощи;
Но никто не сможет помешать
Ей спешить к Творцу, когда захочет.
И никто не знает, сколько раз,
Даже без движенья губ, без звука
Бога славили, преоборовши страсть, –
К нам входил тогда Иисус без стука.
Что-то же влекло нас помолиться,
Выплакаться где наедине.
Горизонт вдруг становился чистым,
Суетность наглядней и видней.
Дух Святой при слабом дуновенье
Разгонял отчаянье, унынье.
Из глубин сердечных слышно пенье,
И без слов, нам неизвестных ныне.
Радует нас первые скворцы,
С нами меряют отпущенные сроки.
Тайну мыслями Писанья пересыпь,
И к таинственному пропунктирим строки.