размер шрифта

Поиск по сайту



Вопрос 3947

Вопрос на тему «Разное»
Из книги — Лапкин И.Т. «‎...открытым оком», том 28

Вопрос 3947:

Почему Вы относитесь отрицательно к личности поэта Шевченко? Он же не менее велик, чем Солженицын.

Ответ И.Т. Лапкина:

Ознакомьтесь сначала с тем, что написал Шевченко. Жизнь его была нелёгкой, но он не вынес из неё то, что Солженицын, который своей жизнью показал для многих пример мужества, примирения с Богом и церковью.

«В 1911 году все четыре издания «Кобзаря» были объявлены запрещёнными, и это обстоятельство побудило меня вновь обратиться к творениям любимого поэта моего детства. Тяжко мне было перечитывать страстную проповедь ненависти к «поганим москалям», братьям по вере и крови, призывы к дикой кровавой расправе с власть имущими и даже цареубийству, но невыразимым гнётом на мою душу легли кощунственные выходки Т.Г.Шевченко против самых заветных святынь христианства: богохульная поэма «Мария» заглушила во мне всякие колебания и последние сомнения, ибо для моей совести не всуе звучат непререкаемые евангельские глаголы: «Кто отречётся от Меня перед людьми, отрекусь и Я от того перед Отцом Моим Небесным» (Мф.10:33). «Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нём» (Иоан.3:36)… Узнав мучительным путём правду, я не смею её утаивать, ибо верую, что «открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою» (Рим.1:18), и памятую назидание Спасителя: «Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновый камень на шею и бросили его в море» (Мрк.9:42).
Для каждого искренне верующего человека грозным предостережением является апостольское назидание: «Если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам – да будет анафема» – Гал.1:8-9.
Между тем Т.Г.Шевченко в целом ряде своих произведений подрывает главные устои христианства и совершенно расходится с евангельским благовествованием, причём самые кощунственные и богохульные произведения написаны им не до ссылки, а именно после возвращения из неё, что совершенно разрушает построение проф. Н.Ф.Сумцова. «Раскаяние» и «умиротворение» Шевченко существовали на показ в его «Дневнике», а в действительности Высочайше помилованный в 1857 году Шевченко, будучи уже в Нижнем Новгороде, пишет в том же году полное злобы, глумления над царём и богохульства стихотворение «Юродивий». Революционное настроение пропитывает грубые «вирши» «Я не нездужаю…», написанные в ноябре 1858 г. в Петербурге. К 1859 году относятся переполненное ненавистью и зовущее к кровавой расправе подражание «Осии гл. XIV» и самое мерзкое и богохульное из произведений Шевченко – поэма «Марiя», гнуснейшим образом искажающая евангельское повествование о Благовещении и Рождестве Христовом, равно как изображающая Успение Божией Матери так, что должно содрогнуться от негодования и омерзения сердце не только всякого верующего христианина, но и просто уважающего чужие верования человека. Каждый культурный «интеллигент» после знакомства с этой, действительно, «поганой» поэмой Шевченко не сможет забыть его наглое глумление над священными церковными и народными верованиями, ибо истинная культурность развивает в людях взаимную терпимость и уважение к исповедуемой другими вере, тогда как только грубый духовный дикарь может позволить себе издевательство над «святая святых» целых миллионов людей.
Наконец, последний (1860) год жизни Т.Г.Шевченко особенно богат произведениями, изъятыми ныне, по государственным соображениям, из свободного обращения. Так, в мае он пишет «Молитви», в коих резко выступает против царей, в июне составляет кощунственный «Гимн Черничий» и в стихотворении «Свiте ясний, свiте тихий…» предлагает «з багряниць онучi драти, люльки з кадил закуряти, «явленними» пiч топити, кропилами нову хату вимiтати». В сентябре следует новый выпад против царей («I Архимед i Галiлей»; в октябре те же мысли проводятся в «Сауле» и в стихотворении «Хоча лежачого…», где воспевается, как «люди тихо, без всякого лихого лиха царя до ката поведуть»…

В ноябре «благодарный» за помилование Шевченко опять обрушивается на царскую власть («О, люди, люди небораки»), отрицает бытие Божие («Якось то йду я у ночi») и высмеивает Галагана, Киселя и Кочубея, выражая надежду на наступление времени, когда «розтрощить трон, порве порфiру»… («Бували войни»).

Одним из последних произведений Шевченко является отвратительное ругательство над женской чистотой в известном стихотворении «Великомученице куме», призывающем к блуду хранившую «цiломудрiе» девушку, которая, якобы «гнiвiла Матiрь Божiю своiм смиренiем лукавим». Таким образом, хронологическая справка показывает полную несправедливость утверждения проф. Сумцова, будто Т.Г.Шевченко, подобно Пушкину, отрёкся от своих «зарубежных произведений» и окрестил их в письме к другу «погаными виршами»: письмо это написано ещё в 1853 году, а громадное большинство запрещённых и ныне стихотворений падает на 1857-1860 годы, тогда как из ранних произведений остаётся под запретом лишь стихотворение «Царi», написанное ещё в ссылке в 1848 году. Стоит его сопоставить с указанными выше творениями Шевченко и тогда каждый беспристрастный читатель убедится, что проф. Сумцов жестоко ошибается, ставя рядом «отречение» Пушкина и «раскаяние» Шевченко, который, очевидно, не мог предшествующей ссылкой искупить последующие оскорбления им религиозных чувств своих соотечественников. При таких условиях чествование Т.Г.Шевченко приобретает характер нового оскорбления, бросаемого в лицо верующей и верноподданнической России. Верные алтарю, престолу и семейному очагу люди, без различия в оттенках своих общественных и политических взглядов, не могут примириться с мыслью, что в стольном граде святого Владимира сооружается памятник кощуннику и богохульнику, который забросал грязью многие страницы нашего славного прошлого.

К сожалению, по цензурным условиям, нет возможности раскрыть всю омерзительную пошлость выпадов Шевченко… именно над теми историческими деятелями, чьи памятники уже воздвигнуты в Киеве. Среди них не место изображению того, кто глумился над ними, кто является разрушителем их исторического подвига и предтечею мазепинства, вносящего рознь и вражду в единую великую семью русского народа. Нет места памятнику хулителю Пречистой Девы Марии в городе, где издревле высится славная обитель Печерская. Её храмовый праздник, День Успения Пресвятыя Богородицы, дерзко поруганного Шевченко, сугубо чтится всем православным людом, во множестве стекающимся из разных мест России в старый Киев именно к 15 августа. Неужели же необходимо вливать отраву в души многочисленных богомольцев, воздвигая среди вековых религиозных и исторических святынь памятник тому, кто попирал их ногами? Не будет ли это чествование посевом ветра, сулящего бурю, источником вечных насмешек и издевательством для еретиков, сектантов и евреев над святой православной верой и русской государственностью? Святый Апостол увещевает нас «не подавать брату случая к преткновению или соблазну» (Рим.14:13). Но чествование богохульного и кощунственного писателя, при участии православного духовенства, несомненно, будет опаснейшим соблазном, чреватым неисчислимыми последствиями. Нельзя в месте святе ставить «соблазн нечестия», нельзя трусливо и малодушно молчать, когда ввергаются в великое искушение сонмы слабых, неосведомлённых, не готовых к отпору братий по вере и крови. И я потерял бы всякое уважение к себе самому, если бы заглушил голос своей свободной совести, которая немолчно повелевает мне открыто и гласно протестовать против соблазнительного, легкомысленно принятого одними и тонко задуманного другими празднования столетней годовщины рождения врага главной опоры Святой Руси – христианской веры».

«Тарас Григорьевич Шевченко родился 25 февраля (все даты по старому стилю) 1814 г. в семье крепостного крестьянина в Звенигородском уезде Киевской губернии. Грамоте он учился у местного дьячка. Когда Тарасу было девять лет, у него умерла мать. А после того, как в доме появилась мачеха со своими тремя детьми, то, по словам самого Т.Г.Шевченко, наступил «ад в самом отвратительном торжестве». Когда Тарасу было 11 лет, умер и отец. После трёх трудовых лет, занятий рисованием, в том числе и у дьячков-иконописцев, Тарас попадает в слуги («комнатным казачком») к молодому пану П.В.Энгельгардту, с которым немало попутешествовал. Желая иметь своего домашнего художника и увидев в подростке талант, пан, пребывая в Вильно, отдал его в обучение преподавателю Виленского университета Яну Рустему. В Вильно Шевченко пробыл около полутора лет. Шестнадцатилетним увлёкся полькой, швеёй, благодаря ей научился бегло разговаривать по-польски и познакомился с польской литературой (к русской литературе его приобщала жена П.В.Энгельгардта). Осенью 1830 г. началось восстание в Варшаве, П.В.Энгельгардт был переведён в Петербург. Сюда же, сопровождая хозяйский обоз, в начале 1831 г. прибыл и Тарас Шевченко. Через год он был отдан на обучение живописному мастеру, достаточно известному декоратору Василию Ширяеву, расписывал с ним Сенат, создал множество эскизов для росписи Каменного театра и т.д. Т.Г.Шевченко хорошо изучил Петербург и его знаменитые окрестности, посещал выставочные залы Академии художеств, познакомился со многими известными художниками, писателями, заботами которых (особенно В.А.Жуковского и К.П.Брюллова) 22 апреля 1838 г. был отпущен П.В.Энгельгардтом «вечно на волю». Т.Г.Шевченко поступает в Академию художеств, где его учителем становится К.П.Брюллов, благодаря которому он глубже знакомится с шедеврами мирового искусства. И всё большее место в его жизни и творчестве начинает занимать литература, молодой художник начинает писать стихи. Есть основания предполагать, что свои первые стихотворения юный Шевченко писал по-русски, а в виленский период и по-польски. Первое из сохранившихся произведений (до 1835 г.) – баллада «Порченая» (по-украински «Причинна»), стала впоследствии одной из любимых народных песен («Реве та стогне Дніпр широкий…»). 5 апреля 1847 г. Шевченко был арестован, 17 апреля доставлен в Петербург, а 30 мая 1847 г. был объявлен окончательный приговор, который гласил: «Художника Шевченку за сочинение возмутительных и в высшей степени дерзких стихотворений, как одарённого крепким телосложением, определить рядовым в Оренбургский отдельный корпус, с правом выслуги, поручив начальству иметь строжайшее наблюдение, дабы от него ни под каким видом не могло выходить возмутительных и пасквильных сочинений» с добавлением императора Николая I: «Под строжайший надзор, с запрещением писать и рисовать». Такая резолюция объясняется тем, что Т.Г.Шевченко дал карикатурно-сатирическое изображение императрицы Александры Фёдоровны в поэме «Сон». Правда, это предписание не имело практически никакого воздействия и его никто не выполнял. Прибыв в июне 1847 г. в Орск, Т.Г.Шевченко с первых дней имел возможность жить не в казарме, а на квартире, переписываться, выходить из крепости. Он записывает свои стихи в маленькие тетради из почтовой бумаги. Используя Библию, Шевченко начинает писать обличительные произведения. Но ему была доступна и обширная художественная литература. Немало он и рисовал, ему были присланы акварельные краски, кисти, карандаши, бумага.

С 11 мая 1848 г. до поздней осени 1849 г. Т.Г.Шевченко участвовал в работе Аральской экспедиции, выполняя обязанности художника. Им было создано свыше 700 акварелей и рисунков, не считая официальных альбомов и служебных зарисовок. Здесь он написал и много поэтических произведений.
Вернувшись в Оренбург, он располагается на частной квартире, читает новинки периодики, пишет стихи, ходит в штатском, рисует портреты оренбуржцев, сближается с ссыльными польскими революционерами. В конце июня 1850 г. Т.Г.Шевченко оказался на гауптвахте, а затем отправлен в Новопетровское укрепление на Мангышлаке. Летом 1851 г. вместе с приятелями-поляками Т.Г.Шевченко участвует в экспедиции в горах Каратау, где сделал более ста акварелей и зарисовок. Впоследствии он играл в театральном кружке, часто гостил у нового коменданта крепости, ночевал вне казармы, занимался рисованием, вёл переписку и получал от знакомых деньги, встречался с останавливающимися в Новопетровском путешественниками, в том числе с К.М.Бэром, Н.Я.Данилевским и др., отлучался из крепости, посещал казахские кочевья и рыбацкую станицу… В Новопетровске Т.Г.Шевченко постоянно читал газеты и журналы, в том числе «Новины русской литературы…», создал около двух десятков повестей на русском языке, 12 июня 1857 г. начал он писать на русском языке и дневник. Получив разрешение выйти в отставку и благодаря ошибке батальонного начальства, он получает пропуск прямо в Петербург, куда и направляется 2 августа через Астрахань, по Волге до Нижнего Новгорода, прибыв сюда 20 сентября 1857 г. 8 марта 1858 г. он отправляется из Нижнего Новгорода через Москву в Петербург, прибыв в столицу 27 марта и поселившись в Академии художеств. В Петербурге Т.Г.Шевченко рисует, пишет поэтические произведения, знакомится со многими писателями, художниками, посещает театры, делает многочисленные визиты. В 1859 г. в Лейпциге выходят его запрещённые произведения. В мае-сентябре 1859 г. он побывал на Украине, где за неподобающие высказывания о вере и царе был арестован и доставлен в Киев под надзор полиции. После возвращения в Петербург Т.Г.Шевченко ещё более тесно сближается с революционерами (в том числе польскими). Утром 28 февраля 1861 г. Т.Г.Шевченко скончался в своей мастерской от паралича сердца. Похоронен он был на Смоленском кладбище Петербурга, а 10 мая 1861 г. перезахоронен на Чернечьей горе под Каневом».

Пс.77:34-42 – «Когда Он убивал их, они искали Его и обращались, и с раннего утра прибегали к Богу, и вспоминали, что Бог - их прибежище, и Бог Всевышний - Избавитель их, и льстили Ему устами своими и языком своим лгали пред Ним; сердце же их было неправо пред Ним, и они не были верны завету Его. Но Он, Милостивый, прощал грех и не истреблял их, многократно отвращал гнев Свой и не возбуждал всей ярости Своей: Он помнил, что они плоть, дыхание, которое уходит и не возвращается. Сколько раз они раздражали Его в пустыне и прогневляли Его в [стране] необитаемой! и снова искушали Бога и оскорбляли Святого Израилева, не помнили руки Его, дня, когда Он избавил их от угнетения»,


Однажды к попадье заполз червяк на шею;
И вот его достать велит она лакею.

Слуга стал шарить попадью...
«Но что ты делаешь?!» – «Я червяка давлю».

Ах, если уж заполз к тебе червяк на шею,
Сама его дави и не давай лакею.

Козьма Прутков

215

Смотрите так же другие вопросы:

Смотрите так же другие разделы: