Вопрос на тему «Литература, искусство...»
Из книги — Лапкин И.Т. «...открытым оком», том 23
Вопрос 3538:
Кого из поэтов и писателей считаете большими долгожителями по жизненности их творений?
Ответ И.Т. Лапкина:
Не
считая Надсона С.Я., Крылова Ивана
Андреевича, (13.2.1769 –21.11.1844)=
75 лет
жил. «Русский писатель, баснописец,
журналист. Род. в семье армейского
офицера, выслужившегося из солдат. Басни
К. стали «...книгой мудрости самого
народа» – Гоголь Н. В. Подлинная
народность, живописный и неиссякаемый
по своему богатству язык делают творчество
К. вершиной развития рус. басни, ставят
писателя в ряд мировых корифеев этого
жанра. А. С. Пушкин отмечал глубокое нац.
своеобразие басен К., к-рое видел в
«...весёлом лукавстве ума, насмешливости
и живописном способе выражаться...» Язык
басен К. явился примером для А. С. Пушкина,
А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя и др.
писателей. Образами и меткими выражениями
крыловских басен пользовался В. И. Ленин.
Басни К. переведены более чем на 50 языков
мира».
БСЭ. Если
бы сегодня были живы все умершие писатели,
то я в первую очередь поближе познакомился
бы с Иваном Андреевичем. Если из
стихотворений Лермонтова я смог взять
себе и другим на пользу 3, у Пушкина 7
стихов, у Соловьева В. 15, у Р.
Гамзатова – 17; у Некрасова – 24, у В.Кушнир
В. – 25, у о. Романа – 35, то у Крылова могу
взять свыше 70 его басен в свои книги. У
Крылова везде двойным смысл, явный
подтекст. Иван Андреевич не заканчивал
никаких университетов, а самоучкой
осилил два языка, был в дружбе с самыми
известными писателями. Язык его вполне
корявый, без правил на спряжения и
склонения, а иногда просто исковерканный.
Но в основном это язык народный. Из его
басен в наш язык вошла масса пословиц
и поговорок. Исследователи находят, что
большинство басен Крылова не его, а
только переработка басен Лафонтена,
восходящих к Эзопу.
Если
рассуждать о пользе для души, то в каждом
его стихе это можно без натяжки обрести
и сегодня, как и ровно двести лет назад.
Он мало говорит о душе, о Боге, но сие
скрыто у него почти сплошь в баснях. Я
так и вижу его застывшим пред каждым
объектом, и темы у него тут же роились.
Речь его текла свободно, он писал как
бы между порциями стерляжьей ухи, сытый
и довольный (
не
зря же современники называли его
Обжорой),
и подтрунивал над всякой мошкарой, видя
в твари мелконькой людей, которые считали
себя крутыми и крупными. Как автор басен
он видится добрым, желающим всем извлечь
пользу из окружающего мира. Если бы у
него был Евангельский настрой, он бы
был похож на баптистов Рябошапку и
Ч.Сперджена. Если давать комментарии
на басни Крылова, то я бы смог взять и
до сотни его басен, – настолько там
зримо выставлен порок и показан выход,
по человеческим меркам вполне достижимый.
Про басни в Новом Завете упоминается 4
раза и всегда только в отрицательном
смысле. Но речь идёт не о баснях в нашем
понимании, как о притче, а как о выдумках,
на чём пытались построить доказательства
о спасении.
2Пет.1:16,
1Тим.1:4; 2Тим.4:4, Тит.1:14 –
«
не
внимая Иудейским басням и постановлениям
людей, отвращающихся от истины».
И в неканонических книгах Библии это
слово упоминается дважды.
Сир.21:19 –
«
Неприятный
человек — безвременная басня; она всегда
будет на устах невежд».
Вар.3:23 –
«
Сыновья
Агари искали земного знания, равно и
купцы Мерры и Фемана, и баснословы и
исследователи знания; но пути премудрости
не познали и не заметили стезей её».
Басни,
как притчи, употреблялись всегда и в
Ветхом Завете, и в Новом, что и упоминается
95 раз в Библии.
Чис.23:18
– «Он
произнёс притчу свою».
2Цар.14:20 – «чтобы
притчею дать делу такой вид, раб твой
Иоав научил меня; но господин мой мудр,
как мудр Ангел Божий, чтобы знать всё,
что на земле».
3Цар.4:32 – «И
изрёк он три тысячи притчей, и песней
его было тысяча и пять».
Пс.48:5 – «Приклоню
ухо моё к притче, на гуслях открою загадку
мою».
Неужто на небе не будет таких голубей,
А я к ним привык, воркотнёю разбужен;
Но с ласточкой вместе туда же влетит воробей
И даже орёл, может, в Царствии царственно кружит?
Не знаю, на этот вопрос впопыхах не отвечу,
Настолько всё тускло, туманное - через стекло,
От копоти грешной продымлено, вытереть нечем,
Испачкано зрение грешное тщательным злом.
Я знаю, для смерти мой Бог Иегова не стал бы
Творить и считать дни творения все до шести,
На отдых уходит в субботу, как будто устал Он,
И нас пригласил не за деньги по-райски в раю погостить.
И вещий Адам безбородый и юный до слёз,
Играя мускулатурой и послушаньем отменным,
Вникает серьёзно в названия твари не вскольз,
В листве несторонний любовно накрыт полутенью.
А звери и птицы, и рыбы порхают и скачут,
Без отдыху гамма и какофония звуков.
Конечно, он счастлив, – задумано так, не иначе, –
И как же всё то в одночасье вдруг фукнет?
Лишь позже, потом был обучен змеиным сомненьям
И там, за пределами рая, обнявшись, согреется с Евой.
Останется райское в напоминание пенье
И вызовет горькие в сердце о прошлом напевы.
Придут размышленья о смерти не раз,
Захочется лучшее здешнее видеть за гробом;
А может, всё это лишь сказки, нетрезвый мираж,
Мечтания горести в сладком сиропе?
С язычником-князем кололи в могилу коней
И прочую живность, и плачущих женщин…
Летели столетья, за гробом не стало ясней,
Желания падших всё низменней, мельче.
Но Павел в послании к римлянам пишет,
Что тварь вся стенает и ждёт откровения верных;
И голубь вполне в небесах не окажется лишним,
Там рядом с ягнёнком лежат кровожадные звери.
17.10.07. ИгЛа