Что главное было для старообрядцев в Евангелие на русском языке?

Вопрос 2993:

Что главное было для старообрядцев, которые приняли Евангелие на русском языке?

Ответ И.Т. Лапкина:

Жажда слышания слов Божьих, неудовлетворённость обрядоверием. Живая душа ищет путь к живому Богу, к Христу воскресшему. Здесь нужна большая решимость.

«Родилась я в верующей старообрядческой семье. О Боге с детства от мамы слышала, и всегда я верила, что Бог есть! Соблюдали с мамой посты и молились. Но о Христе, как о Спасителе, я не знала, что за грехи мои умер Христос, об этом я узнала только много лет спустя от Игнатия Тихоновича Лапкина. Слава Богу за всё! Я очень благодарна за всё Господу нашему Иисусу Христу, что Он привёл меня к познанию истины и дал силы свидетельствовать о Нём, дал духа небоязни, и в годы гонений было свидетельство всегда и везде. А уж когда разрешено было, в годы демократии, я преподавала в школе. Читала лекции в санатории и в др. местах. Мама говорила о Христе, о Его страданиях, книгу «Страсти Христовы» всегда в Великий пост читали. Но сердце было закрыто и ничего не воспринимала я, ибо грех имеет силу притяжения – купалась в грехе. Но наступил момент, когда Христос нашел меня и остановил на греховном пути. После покаяния я сразу порвала дружбу с миром. В мире ничто меня не удовлетворяло. Работала я в школе. Выступали на сцене с концертами. Ходила в театр и кино, и танцы, но ничто меня не привлекало, и я всегда чувствовала внутри какое-то опустошение, неудовлетворение – всегда как будто чего-то не хватало мне. И вот, когда я впервые в жизни пришла в храм, я поняла, что не хватает мне – мне не хватало Христа в сердце. Я стала часто ходить в храм. Расспрашивала у всех рассказать мне о Боге, о Христе. Объясняли, кто как мог, но сути так и не сказали; а всё о службе, о житиях, обо всех обрядностях и один объяснил о Троице, о Боге (он потом сам ушёл в монашество), грамотный был.

А уже в 1965 году, когда Игнатий Тихонович Лапкин приехал в Новосибирск, то он уже по Евангелию читал и объяснял нам, собравшимся на беседу после службы. От него-то я и услышала о Христе, что Христос – Сын Божий, сошёл к нам по любви и умер за наши грехи, Он – Искупитель наш. Я приняла это сердцем. И я очень полюбила Слово Божие, всегда слушала и везде на проповеди И.Т.Л. ходила. С такой жаждой слушала (как жаждущий в пустыне воды). Потом И.Т. подарил мне Библию. Радости не было границ. С умилением читала, перечитывала и не могла насладиться. До чего же было прекрасное время общения с Богом. Мне хотелось всем говорить об Иисусе Христе! Но среди людей, кто ходил в церковь, были такие, кто не хотел и слушать, а устраивали травлю, что, мол, сектант Игн. Т., и он соблазнил молодежь и увёл в секту – кого-то. В школе сразу заметили во мне изменения (и во внешности, и в обращении, что как не от мира сего стала – в театр, кино, на танцы не идёт (коллективные выходы были, и что ей обидное ни скажи, она не обижается). В конце апреля 1966 года я сказала девочкам в школе о Боге, о Христе. Дети всегда спрашивали, т.к. многим бабушки, мамы говорили им о Боге, и они у меня так и спрашивали: «А правда, что Бог есть? Моя бабушка, моя мама ходят в церковь».

И вот я детям все рассказала в конце апреля, думала, что скажу и уйду из школы. Но через некоторое время открылось, что одна девочка сказала своей маме о том, что слышала от меня, а та директору. Экстренный педсовет и «допрос, с угрозой 3 года тюрьмы. Освободили от школы и чтобы никому не подходить ко мне – о Боге нельзя говорить, в Церковь молодёжи не ходить! Вот моё свидетельство закончилось изгнанием из школы и университета (заочно на филологическом). Лапкина (Шадрина) Надежда Васильевна – 24-38-46».

Песн.8:7 – «Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют её. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем».

Мф.7:8 – «ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят».

Сохрани меня, Бог, от обид,
Где не вышло, не так, как хотел,
Вместо хлеба лишь пайка засохших акрид,
В узкой гавани сел я на мель.

Злопомненье врагу уподобит,
Чёрной тучей туман беспросветный
Враз накроет, как крышкою гроба,
И обиды зарубки, пометки.

Кто сказал, не додал, наследил,
Или только во сне показалось, –
Всё есть ладан для сотни кадил,
И к себе постоянная жалость.

Хуже нет и страшней не придумать,
Если в сердце высоко обида,
Благочестье тогда на ходулях,
И конца адской муке не видно.

Кто с обидой – не может молиться,
Его сердце – тюрьма без амнистий.
На бесплодной смоковнице листья,
А не ветки с плодами провисли.

И не выйти из этой беды,
Не видать благодатной свободы.
Из обид лишь забор городить
Не часы – бесконечные годы.

Места нет в таком сердце Христу,
Радость чистая там не ночует,
Запах тленья из уст за версту,
Только сам почему-то не чует.

Злопомненье роднит с сатаной,
Уподобит ниспадшему духу,
Будет капать из уст только гной,
Сердце с разумом мёртвы и глухи.

Труд немалый таким предстоит –
Сжечь обиды и запах развеять.
В океане любви что песок из горсти...
Злопомнение – грех иудеев.

08.02.06. ИгЛа