Каждый кулик хвалит своё болото, а в Вас нет патриотизма?

Вопрос на тему «Лапкин, книги»
Из книги — Лапкин И.Т. «‎...открытым оком», том 5

Вопрос 1496:

Так уж принято, что каждый кулик хвалит своё болото. Но в Вас что-то нет этого патриотизма к своей юрисдикции, Вы и им выдаёте, как и патриархии. С чем это связано, что Вы как-то всегда находитесь к кому-то в оппозиции, как говорил однажды в печати епископ Антоний Барнаульский, что Вы не можете, чтобы не стоять в вечной оппозиции? Можете ли конкретно указать, с чем Вы не согласны, с какими решениями хотя бы последних трех лет РПЦз?

Ответ И.Т. Лапкина:

Со мной у вас выйдет осечка, если будете мерить по принятым меркам, что каждый лоббирует свою кочку. Этого в моей жизни не было ни одной минуты. Для меня главное – угодить моему любимому Отцу небесному. Он мне доверил быть полномочным представителем Его закона, дал понимание Его Слова. И тут уж выдавать нужно только то, что Бог дал тебе, а не то, кто уговаривает что-то умягчить, что-то бы не договорить, где бы улестить.

3Цар.22:13-14 – «Посланный, который пошёл позвать Михея, говорил ему: вот, речи пророков единогласно [предвещают] царю доброе; пусть бы и твоё слово было согласно с словом каждого из них; изреки и ты доброе. И сказал Михей: жив Господь! я изреку то, что скажет мне Господь».

Вот передо мной журнал Ишимской и Сибирской епархии «Собор» спец. выпуск декабрь 2001 г. Стр.6. «Упомянутое выше письмо (к Сербскому патриарху Павлу), по сути имеющее частный характер, не является декларативным выражением общего мнения всей нашей церкви». В действительности же эту корректировку уже начали давать сегодня. Почему бы прямо и не сказать, что письмо изначально было вредное, просто невыносимо негодное. Но покаяния нет, а стали гнилые подпорки под письмо выстраивать. Это неискренне и не располагает и к иному.

«Однако даже эти неосторожные высказанные заявления не меняют, да и не могли бы изменить общий курс нашей Церкви – основаны на Священном Предании и непримиримый к догматическим новшествам и искажениям».

Курс Церкви не может быть иным, как только на Священном Писании. Иначе это уже и не Церковь, а просто общество людей, не связанных с Богом. Или тут опечатка была, или так уж вжились в «исторические корни», в «традиции», которыми трясут всегда, как Брежнев медалями.

«Следует всеми силами избегать соблазна непогрешимости собственного мнения – ведь, потянувшись за буквой закона, мы часто рискуем соскользнуть с твердой почвы». Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Да если без закона, то о каком же основании мы печься будем и куда соскользнем? Можно тогда крупно на нас тавро ставить: «узаконенные беззаконники!»

Стр.17. «В результате многолетнего наблюдения и событий, предшествовавших Архиерейскому Собору, архиереи Русской православной церкви заграницей пришли к выводу, что личный секретарь митрополита Виталия, злоупотребляя своим положением, оказывает на престарелого владыку вредное и опасное для всей церкви влияние. За одиннадцать лет работы при митрополите Л.Д. Роснянская постепенно поставила его в психологическую зависимость от своего ухода… Видя, что нарушается каноническое правило, не разрешающее проживание в архиерейском доме женщины, кроме его матери, родной сестры или тёти, архиереи много раз пытались устранить Л.Д. Роснянскую из покоев митрополита, но он всегда ее защищал». Это не вызов в КГБ, не к уполномоченному по делам религий, о чем так хорошо говорят те же архиереи заграничные, когда костерят советских продажных архиереев, но всего лишь гром-баба, грубая и предерзкая, и уже ничегошеньки с ней не могут поделать… одиннадцать лет. И каноны это запрещают, и говорят ему о том его собратья и в присутствии Одигитрии, и Коренной, и всяко разно. Но он никого и слушать не хочет. Так почему бы его самого тотчас и не запретить? Или уж привыкли держаться за свои теплые заграничные места, и чтобы только не спихнули с насиженного места и клюшечку архиерейскую не отобрали? Вся церковь знает о нарушении закона и не кем-то, а тем, кто в глазах народа гарант соблюдения канонов и закона. Но нам зачем закон, с ним так легко соскользнуть (читай выше)? И вот теперь воюют с бабой всем собором за честь своего маршала, а он ни в грош не ставит увещания своих коллег. Уговаривают его не уезжать из здания Синода, но и тут стоит на своем и уезжает, лишь бы быть с этой хожалкой. Что это? Что за комедию на весь мир ломают старички? Но если Гермогену можно призывать свергать поляков, а Тихону почему бы не призвать за пулеметы всю Россию против окаянных большевиков? Если Сергия Радонежского не запретили в служении за благословение из схимы вновь выйти на войну, то почему бы и дальше не попирать эти самые каноны, которые как бы не бывшие стали давным-давно? Скользить, так скользить уж до дна адова?

Когда я был в 1992 году в Синоде в Нью-Йорке, то эта Людмила Дмитриевна люто не восприняла меня, терпеть не могла моего нахождения при митрополите Виталии. А он всегда меня звал к себе обедать, и молились мы с ним всегда рядом в храме внизу. Ему сделали такую загородку, где ему можно опереться, и мне рядом удобно. Он крепко молился, молитвенник серьезный, и мне легко было с ним рядом молиться. Вот таким он со мной навсегда и остается. И когда она куда-то отлучилась, он провел меня к себе в покои и начал мне выдавать книги. А я прошу: «У меня еще брат священник». И всего получил по два экземпляра. Потом надо было в другой склад пройти в нижнем этаже. А сначала нужно было пройти через секретарскую, и он так торопит меня: «Скорее, скорее, пока ее тут нет». Когда же наверху я уже затаривался, успев всю поклажу выволочь на лестничную площадку перед лифтом, вдруг эта объемная является и рубленым голосом на меня: «Кто посмел это? Где вы это взяли?» – Я же мышонком пропищал: «Да мне… того… этого… это самое… сам владыка Виталий это благословил». «Никуда пока не уходите» – буркнула она и скрылась к архиерею. Я же скорее веревочками всё пеленаю и в сторонку. А это не худо было – книжек центнера на полтора. Она тут явилась, снова меня измерила: «Больше чтобы сюда не заходил» – «Так меня же сам вла...» – «Я сказала!!!» Дверь закрылась: «Я никогда не знала вас, отойдите от меня, русские, окаянные, в вечную бедность свою». А я радуюсь. Зато, когда приехал Орлов Никита Феоктистович из Лос-Анджелеса, который потом стал священником, он с ней обнимается, хлопает ее по спине, прижав ее тушу к своей худости, она же его целует. Ну неразлучные партнеры по партизанским базам. А я так сиротинкой и простоял у лифта, и как князь Владимир думал: им тут хорошо!

Стр.18. «Уговоры преосвященных архиереев, которые желали оградить митрополита от этой особы, оказались напрасными. Ни митрополита Лавра, ни епископа Митрофана, ни других епископов и другого духовенства владыка Виталий не послушал».

Вот на этом примере первосвятителя видно очень наглядно, какая гордыня гнездится вообще во всех, видимо, начальствующих. И столько лет ведь учил, поучения против гордости, учил смирению, учил и обличал непокорных. А за собой так ни разу и не посмотрел? Не будем же мы утверждать, что в человеке эти заросли выросли в один день, что он никого вообще не слушает, что для него нет авторитетов даже среди тех, с кем столько заседаний провел пред Чудотворной иконой и чемоданы ватки с миром раздал. Значит не в старости же это возрастает, а старость пожинает посеянное в юности. Смысл монашества как раз в смирении кроется. А на деле? С епископом Валентином мигом разделались, запретили и сан снять умудрились. А за что? Кому это нужно было? Если отлученные не отрицают учение о Троице, если рукоположение сохранили, – да пусть они трудятся, как умеют. Пред Богом. Чего ради все хватают и душат друг друга, чтобы ему подчинялись? Живите поврозь и не бойтесь слова «раскол»; дело, в том, что ни те, ни другие, как при Никоне и Аввакуме, вообще в руки Библию не берут, а всё вокруг власти крутят и отлучают, духовно убивают друг друга. Нельзя этого делать. Подобные запрещения на епископа Варнаву и других никогда и никому ничего еще не давали. Они как творили свои дела, так и творят, да еще и отлучать своих отлучателей умудряются. А с Московской патриархией, в ее нынешнем виде, под страхом расстрела нельзя соединяться, это мгновенная духовная смерть.