Преображение на горе Фавор
Проповедь из книги — Лапкин И.Т. «Проповеди во свете святой Библии», том 1Указатель — Мрк.9:2-9 [Зач.38]
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! Мрк.9:2-9, хотя мы это слышали, послушаем ещё раз – «И, по прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, и возвёл на гору высокую особо их одних, и преобразился перед ними. Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить. И явился им Илия с Моисеем; и беседовали с Иисусом. При сем Пётр сказал Иисусу: Равви! хорошо нам здесь быть; сделаем три кущи: Тебе одну, Моисею одну, и одну Илии. Ибо не знал, что сказать; потому что они были в страхе. И явилось облако, осеняющее их, и из облака исшёл глас, глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте. И, внезапно посмотрев вокруг, никого более с собою не видели, кроме одного Иисуса. Когда же сходили они с горы, Он не велел никому рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мёртвых». Мф.17:1-13. Два Евангелиста пишут. Вот для сравнения: что один говорит – другой умалчивает, а другие евангелисты вообще ничего не говорят. Прошу внимательно ещё раз, сейчас если не захватите, что я говорю, – дома посмотрите. Я православный, поэтому всё я принимаю, что есть. Но я не могу не сравнивать со словом Божиим. Ин.12:48 чётко, как печать, Господь говорит: «Я не сужу. Слово, которое Я говорил, оно будет судить вас в последний день». Всё остальное; все судебные кодексы, всё исчезло. Он меня будет судить по этой книге. И вся грамота, которую я знал, я понял: ничего не потребуется. Написано: сгорит земля и всё на ней. Ничего нигде не будет. Он будет судить по ней. Значит, это я должен знать повороты, я должен знать изменения. Господь говорит: «Исследуйте Писания, ибо через них вы думаете иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне». У нас сегодня этого нет. Мы – православные, нам говорят: «А где вы слово “православные” нашли?» Я всё по Писанию стараюсь. Беседуя с сектантами, как миссионер, я говорю: «Нет этого слова, но оно уже в первом веке». А как? Потому что я православный. У нас соборы – семь Вселенских соборов. Шесть соборов, до седьмого века, всё ещё не установили, как правильно славить Бога. «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков! Аминь!» – правильное прославление. Искали, Давид говорил, но говорит то, что нам многое неприемлемо. То, что 108-й Псалом, когда читаешь, тогда Златоуст объясняет, что это и говорится о дьяволе, там, хотя ясно, что о людях он говорил. А как сегодня? Сегодня не знаем. Крестный ход; и вдруг мальчика шестилетнего поднимает какой-то ветер – вихрь; он исчезает в облаках. Крестный ход остановился. Час проходит, второй. Так сколько? Сядем? Стойте! Если взял Господь, значит, Он должен сказать, зачем взял? Наконец, он спокойно опускается. Первое, что начали спрашивать его, это жития святых говорят: «Что ты слышал?» Он говорит: «Я слышал: “святый Боже”». – «Так». – «Святый Крепкий, и святый Бессмертный». Это Ангелы говорят. А “помилуй нас” – этого нет. Ангелу не надо это говорить. Люди добавили “помилуй нас”. А армяне добавили “распявшийся за нас, помилуй нас”. И между православными, Армянской церковью, Григорианской, сразу – как это, Троица вся не распиналась? Не надо добавлять. И сразу запели. Три века проходит, никто не знает этого преображения – праздника. Четыре, пять, семь, – никто не знает. Так они что, не спасались? Смысл этого преображения был – убедить учеников, кто Он: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Моё благоволение; Его слушайте». А они, когда Господь воскресший явится, и упрекал их за неверие. Уже воскресший – у них неверие. То есть они посели, как Григорий Нисский говорит: «Люди верят только в то, что сами могут сделать». А воскресить мы никого не можем. Я кое-что скажу такое, чтобы потом дома могли посмотреть. Есть такая крупная газета, «Комсомольская правда», за 19 марта 2003 года, выступили православные. И страница 18-19, (потом запишут, знаете): «Почему мироточат иконы, и Бог ли даёт нам знаки или демон?» Назначена комиссия по благословению патриарха, там: Экономцев архимандрит, доктора медицины, физики, химии. Когда всё это закончили, и стали теперь брать интервью, они говорят: «Не обидьтесь, но народ у нас тупой». Я сразу говорю: «А тупым кто его сделал? Вы же, Слово Божие-то не говорите!» Вот на днях только было, я богослужения смотрел, почти 2 часа и 4 минуты. Так, это сначала у нас не 4 получилось, 64. Час прошёл и 4 минуты. Чтение Златоуста обрезано – 4 минуты. Почему не наоборот? Почему Златоуста бы не читать 64 минуты, а на богослужение 4? На богослужении-то, как пробки стоим, ничего не понимаем! По-славянски, когда столько раз повторили “преобразился” – воспроизведи. Я нашёл таких знатоков славянского языка, не кто-то, а богословы, настоящие кандидаты наук, там всё, звания такие имеют. И один из них – хорошо знающий старообрядец. И мы у него на дому, это мои любимые люди были. Решили перевести хотя бы немного кондаки на Троицу. Одну страницу почти 2 часа сидели, переводили, эти знатоки Московского патриархата и старообрядцев. Одинаковые знания наши. Какие? Никакие. Слово Божие переведено, столько труда положили. Я хочу сказать, что, то, что вы сейчас будете слышать, скажете: «Да как же так?» Вроде я уже и не православный. Нет, я – православный, но я боюсь Бога. Я буду сейчас говорить о том, чего у нас нет. Почему Фавор, нигде в святой Библии не упоминается при преображении? Слово “Фавор” в святой Библии употребляется 12 раз, и нигде даже намёка нет. А есть ещё такая гора Ермон, она называется Хермон. Её считай – где явился Христос. А когда смотришь на фотографиях, как Фавор выглядит, он совершенно от гряды гор, отдельно стоит. И высота этого 588 метров. Он стоит отдельно, никакой больше горы рядом нет. И там два монастыря на вершине: католический и православный. И каждый в своём монастыре показывает: «Вот на этой точке, вот-вот, вот на этой, вот здесь Христос преобразился». Православные тоже показывают своё. А рядом нет, никогда не договорятся. Почему? Нигде этого нет, что их гора, Фавор-то, нигде не указано. Принято – я принимаю. Ну а как бы ты...? Никак, не знаю. Господь умолчал. Почему умолчал? Его добавили, потому что гора стоит отдельно. А гора эта на расстоянии 9 километров от Назарета находится, это не рядом. Представьте, 588 метров, но подниматься там меньше, 250 допустим. И, всё-таки, нет данных, и настаивать не можем. Что сегодня делается? День преображения. Со всего мира съезжаются паломники, запружают буквально всю гору, палатки ставят, там, ждут. И в середине где-то дня появляется вдруг облако, независимо от погоды. Жара, ни одного облака нет – плывёт облако, гром гремит, молнии сверкают, но голоса никакого нет. А там..., что только нет?! Самое настоящее беснование начинается. Там никто не контролирует, кто будет? А я там был, сфотографировал, получится. А Господу это надо? Сатана абсолютно всё подделывает, – в образе Христа является, – читаем Исаакия Печерского, но только вместо ног оказались куриные ножки. Когда он поклонился, и захохотали (дьявол), теперь начали им играть, как футболом. Божию Матерь может тоже, показывает Её. Он не может только одно чудо сделать. Пс.8:3 – «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу, ради врагов Твоих, дабы сделать безмолвным врага и мстителя». Когда дети восклицали: «Осанна в вышних. Благословен Грядущий во имя Господне». Дьявол не может это сделать с детьми, они ему не принадлежат. И научить говорить – он не властен. Это единственное, на что указывают святые отцы, что антихрист не сможет сделать. Вы для себя просто имейте, когда-то коснётся, скажете: «А всё ли он может делать?» Абсолютно всё: и молитвы, и храмы строит, и благословения преподаёт, и чего только нет. Сегодня такие материалы опубликованы не где-то – в Патриархии. Какой ущерб принесла декларация митрополита Сергия Страгородского? Открыто. За что меня судили, сегодня всё это стало известно по всему миру. В 20-ом веке, как арестовывали, как издевались. Твёрдые, крепкие мужики говорят: «Мы читали со слезами». Это не я говорю, а православный священник, патриарший. Самое-то удивительное; я сказал, написал, начитал, – посадили и всё. Но это официально уже признано. Проходит время, люди будут говорить о том, что я сейчас говорю. Преображение никак не было отмечено в Церкви Христовой. А как? Преобразился. И является Моисей. Моисей, все с шатрами шли они 40 лет, он увидел город, дом Израиля где будет, но не вошёл, потому что однажды он согрешил. Бог говорит: «Скажи скале сей», когда пить нечего было. А он народу говорит: «Неужели из этой скалы?» А говорят, за то, что жезлом ударил. Нет. Пс.105 – «Моисей погрешил устами своими». «Неужели из этой скалы?» И Господь сразу сказал: «И ты не войдёшь в обетованную землю». Перед Богом должна быть абсолютная точность до единой буквы. Златоуст говорит: «Обращай внимание на единый знак». Ни одна черта, ни одна йота не исчезнет. Небо и земля меньше стоят. Небо и земля исчезнут, но ни одна йота, й-краткая, ни одна не исчезнет. А сколько чёрточек? У меня данные есть. Я много времени работал над этим. Что я хочу сказать этим сегодня? Что мы – православные, не знаем святую Библию. Многие не имеют, не читают, и не любят. Уже сколько у нас есть: толкования Нового Завета, толкования... Разные хулы говорят; там не так, не... не, прочее. Те, которые в руки ничего не берут, это уже похулившие Духа Святого, люди. Ни где-то, среди нас, здесь, рядом совсем. И батюшка пошёл, тоже говорит: «Вы что делаете?» Вы можете говорить: «Я не такой, там: грубый, то, другое...». Ну это Слово Божие говорит. Читает Слово Божие: «А неправильно, перевод Феофилакта неправильный». Они не знают, что семь переводов, у святой Библии – много, но самый лучший – синодальный, который у нас лежит здесь. Итак, сегодня, если, когда вы на исповеди бываете, Господь прощается с учениками, и последние слова, которые Он говорит: Мк.16:15 – «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасён будет; а кто не будет веровать, осуждён будет». Последние слова. У нас их, этих слов, нет. Он на исповеди был. А вот преображение то, оно имеет смысл, если мы это перекидываем на себя. Идёт человек вооружённый, рядом воины с ним, христиан хватает, верующих женщин мучает, вы знаете о ком. К городу Дамаску подходит, мусульманская столица. И в это время свет осиял его. Он пал на землю. – «Савл, Савл, что ты гонишь меня? Трудно идти против рожна». – «Кто ты, Господи?» – «Я тот, Иисус Назарей, которого ты гонишь». Многим придётся это услышать уже на смертном одре. Говорят: «Я неверующий». Не верят только до гроба. За гробом в первую секунду все неверующие делаются верующими. Почему? Они видят демонов, как тащат, видят огонь геенский. Всё, игра окончилась! Я прошу просто, чтобы вы преобразились, пришли сюда. «Если мы ничему не научились сегодня», – говорит Златоуст, – «почему нас никто не прогнал? Зачем мы топтали дворы дома сего?» Святой один говорит: «Почему никто не взял ключи, да не забросил в море куда-то, чтобы вы никогда не открыли этот храм? Чтобы не оскверняли этот храм ногами такими. Где вы были эту неделю?» И перечисляет. Как вы думали? Мы должны преобразиться, чтобы все заметили: «Он преобразился, он не такой стал». И когда на Моисея люди смотрели: момент, когда он преобразился, они не могли смотреть. Говорит: «От него, как может, электросварка». И он тогда покрывало надевал. Покрывало, не сетчатую, как женщины там делают. И говорил. Нельзя было смотреть. Мы знаем, такое было с Серафимом. Но не так, не в такой мере. Когда Мотовилов с ним беседовал, он говорит: «Отче, у вас, я не могу даже сказать, как искры прямо летят какие-то от лица». – «Чадо моё, я тебя таким же вижу сейчас», – «Да не может быть?» У нас идут занятия в АГТУ (Твой сын закончил этот университет). К нам заходит ректор, один из самых знаменитых в России, Евстигнеев Владимир Васильевич (мы аудиторию 410-ю занимаем). И он меня спрашивает (фотография сохранилась, когда он стоит), говорит: «А что за люди у вас?» – я говорю: «Да тут все есть и с краевой администрации, и с КГБ, и кого только...», – ну открытые двери. – «Я не про это. Вы ничего не видите?» – я говорю: «Нет». Он только зашёл. У него более тридцати тысяч студентов. Он хорошо всё знает, видит. – «Но я никогда такого не видел». – «Как?» – «Лица сияют у людей. Как вы этого не видите? Всё видите?» – Я говорю: «Нет». То есть мы привыкли к этому. Это говорит человек при свете дневном, перед которым тысячи людей. Академики там и сколько у него докторских, по которым помог он защитить. И это не всё. Когда к нам приходят; у нас занятия иногда идут, в Барнауле, на улице: там, ёлка и стол, мы сидим, занимаемся. В это время; я не знаю, то ли я обратился за помощью, тогда был главный магазин «Красный»; заходит человек этот, могу его и назвать, – директор, он только остановился и сразу встал. Я подошёл: «А что?» – «А что это у вас тут такое?» – Я говорю: «Да здесь вот было... спасали на водах, а теперь мне дали; я высудил, и теперь...» – «Я не про это. Вы не видите ничего?» – «Нет», – «У вас, буквально, весь воздух светится». Это люди неверующие, были коммунистами. Почему? Я не знаю. Но люди совершенно чужие. К нам никогда они не были близки. Один приходил, второй пришёл случайно. Он остановился и дальше не идёт. Он по-своему говорит: «Это невиданная аура святости». А мы просто сидим, святая Библия открыта. Я могу называть не единожды это. Господь показывает, кто мы такие. Мы должны понять, Он нас преображает сегодня. Вы ссылаетесь на неверующих. Я не ссылаюсь. Я говорю: «Ты такой же». И тебе Бог это уже давно дал, если ты веришь. Если ты не преобразился, поэтому всякие сплетни собирать будешь, святости никакой не увидишь. Лев.10:10 – «Отличайте чистое от нечистого, святое от не святого». Свечки какие горят сегодня? У нас горят свечи, чисто восковые, благословенные, запах, аромат. Посмотрите, что в церкви делается сегодня? Каких только не ставят: зелёные, красные, различные... чего только нет. Поэтому и катаракта, и всё. А какой ладан? Где его достали? А какой кагор? Кто его делал? Это всё исследовать где-то могут, а могут и не делать. Но в церкви это обязательно должно быть. Чистое для чистых, а не чистое от нечистого. Поэтому наше чтение должно быть абсолютно чистым. И они беседовали об его исходе. А как они узнали, что это Илья, первый раз видели? Об исходе, а исход был евреев из Египта. А раз беседуют об исходе, и, видимо, поминали эти. Они поняли: это Моисей. Они не сказали: «Я Моисей, здравствуйте. Нет. Я Илья...» И оба были бездомны: этот в шатрах сорок лет, а Илья бежал сорок лет, когда Иезавель дала указание: «Арестовать его!» И давай шатры построим. Это попытка построить первый монастырь. Ибо не знал, написано, Пётр, что говорил. Хорошо, построили 588 метров. Воды нет, колодцы там не работают. Откуда х колодец, будет? Питаться нечем, поневоле нужны туда прихожане, которые кормят, десятина от них. Туда никто не заберётся, а если заберётся: один-два. А эти пенсионеры – ни один. Ну маленько давайте по- сегодняшнему прокрутим. Что получится? Чего они просили? Зачем? Потому что на земле беснование, и они уже устали от этого. И когда сошли, сразу же люди подходят, вот сын такой-то, почему не могли изгнать? А вы возьмите Нагорную проповедь: блаженны нищие духом. Внимательно прочитайте и скажите: «Я изменился, когда стал читать, когда принял крещение, стал ходить в храм Божий». Первое – блаженны нищие духом. А ты понял это? А как? Все твои знания, все твои университеты, они ломаного гроша не стоят, если ты сравнишь с тем, что Бог требует от тебя. Нищета полная. Я в день, когда уверовал, 27 сентября, 1962 года, я понял: я ничего не знаю. Хотя учусь в это время успешно, три курса за год сдать там, всё это... И ничего нет – пустое место. Дай, Господи. Теперь дошёл до: блаженны плачущие. Какие слёзы, я на море, моряк, стопроцентное здоровье. Надо выпросить. И когда Бог дал это; я не могу остановиться плакать. Как в 60-ом игумен Кирилл (Сахаров) от Николы на Берсенёвке написал: «Вы видели где-то, чтобы во дворе храма человек стоял на коленях и часами непрерывно плакал о том, что священники не проповедуют?» Это Божий дар: девять блаженств. Себя проверь внимательно; когда ты об этом услышал, и как ты преобразился? А мы об этом сейчас прочитаем конкретно. Господь запретил говорить, пока он не будет распят и не воскреснет. Почему? Чтобы не соблазнить людей. А дьявол может, он это и сделает. Сядет в храме, как Бог, выдавая себя за Бога, огонь с неба будет низводить. Так что, никого этим не обратили, и апостолы нигде не говорят об этом; только Пётр однажды обмолвился. Мы это место ещё раз повторим сегодня. Придумал слово «велелепный». Оно нигде не употребляется: ни в святой Библии, ни в обиходе. И от велелепной славы. «Велие» – это великое. У нас извращённый язык, о котором Тургенев говорил: «В годины испытания он поддерживает меня: великий, могучий». А мы его не знаем. Сравнения какие, допустим красивый, сравнительное – красивее, превосходнейшая – наикрасивейший. Так? Бог свят, больше нет; “святее” – нет этого слова. А у нас смертный человек – святейший. Что непонятно? Тут уже не гордыня, здесь уже перешагнули; и в святой Библии нигде нет. Гордыня даже не подходит взять, даже дьявол на это не претендует. А человек – ваше святейшее святейшество. Дальше уже нельзя сказать. Святейшее, и оба слова с большой буквы. Проанализируем себя. Не случайно возник протестантизм и это учение о нас, как о язычниках, неверующих. У нас единственное, не принято в православии, вот такие надписи были. Всё остальное могло быть под запретом. Но мы это всё оправдали, соборы прошли, иконопочитание есть, слава Богу. Но надо объяснить другим. Те, которые не имеют это, они нас в этом обвиняют. Это другой вопрос. Итак, спускаются с горы; там бесноватый. А почему мы не могли изгнать? Господь показывает: не хватает веры. Вот о чём просить бы стал? Когда я первый раз склонился, первый раз... Мне дали Новый Завет, такого крупного, вот такого может быть, размера, дерматиновый чёрный переплёт. Я читаю – сразу записывать. И вижу: записывать нельзя – тут всё божественное. А я из атеистических брошюр всё собирал, всё склеивал, чтобы прочитать это. Хозяева вошли, у меня желание, буквально меня потрясает: я помолиться хочу. Они встали на колени, а я кланяюсь. А в день пятидесятницы веяние ветра было. И они подумали: «Дух Святой сошёл» – в это время ветер. А я кланяюсь: «Богородица, Дева Радуйся... Достойно...». Я другого не знаю. Он говорит: «Своими словами попросите». А что просить? У меня всё есть: я молодой, денег хватает, здоровье стопроцентное, домашних не забываю, каждый месяц посылаю деньги. Что делать? И вдруг меня осенило: у меня веры то нет. И я возопил прямо к Господу: «У меня веры нет, Господи, поверить тому, что я сейчас читаю!» И для меня с того момента, когда я это сказал на молитве, не глаза читают – что-то, это необъяснимое явление: как будто голос какой-то мне это начитывает. Я не слышу. Вот как стихотворения, сейчас четырёхтомник вышел: «Как? Я не знаю: мне как бы строка проплывает, я её запоминаю, на молитве запишу, остальные строчки одним махом написываются, ни одной помарки нет. Как?» Это Бог делает. Берёт самое негодное, самое отверженное и делает, как Ему угодно. И вникнув в слово Божие, я понял – мне никогда не познать всего этого. Я нашёл, что Бог, говорит, избрал апостолов, пророков, и в-третьих: учителями. Главная ошибка сектантов, протестантов – они отвергли учителей Церкви, а своих придумали. Лидеры повели. А мы православные, мы таким богатством обладаем. Перед нами толкование, каждый может достать его. Итак, они спускаются книзу, а преображения в апостолах не произошло. Нигде об этом не говорится, а мы это видим. Господь упрекает их уже после воскресения в неверии. Мы прочитаем сейчас два места. Рим.12:2. – «И не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная». Да будет воля Твоя, Господи, Боже наш!. Преобразуйтесь. Вот мы сейчас уходим отсюда, мы сегодня должны преображённые выйти. Я прошу просто, чтобы Господь Духом Святым каждое сердце осенил. Чтобы ты сказал: «Вот в этом я ещё не успел, вот это блаженство не разбирал. Здесь меня все любят, никто не гонит». Блаженны, когда будут гнать, злословить вас. Человек бы тот никогда не стал, но Бог последнюю награду мне даёт. Самый близкий человек, он может подняться на тебя, «который ел и пил, поднял на меня пяту» – Давид говорит. Почему? Божья награда. Это надо пройти через это и молиться. Молиться особенно об этих людях. А у меня каждый день, я не знаю сколько, примерно 50 выпадов против меня в интернете идёт. А почему? За каждую душу дьявол бьётся. Кто-то отойдёт. Но видите, сколько приходит, и когда принимают крещение новые люди; поэтому не опускай руки. Самое страшное у нас – это смерть. А смерть побеждена Христом. Я смерти не должен бояться ни под каким видом: её нет. «Верующий в меня не умрёт» – говорит Христос. Он переходит от смерти, ( мёртвые – неверующие) переходит в жизнь. Итак, ещё раз прослушаем. «И не сообразуйтесь с веком сим». То есть как в мире поступают люди, посмотрите, как они детей учат, какие они у них есть. Священники меня спрашивают: «Сын ходит в школу, а там пристают; я хочу его в секцию борьбы, чтобы умел сдачи дать». Одному дал, но их – туча. А как сделать? У меня племянник жил, они на него плевали. Я пошёл в школу разбираться. А как разбираться? Побеседовать. И стал говорить. Учительница: «А я ничего не знаю». Они, когда домой идут, они его там портфелями бьют, плюют на него. Я их нашёл: «Это делал? А ты чем лучше его? Ты тоже Бога не знаешь. Он с вами играет, и Господь вас просто уводит от него, чтоб он за вас не хватался, вот и всё. Причина-то одна». А он уже такой стал. Какой он «Иисусик»? Если понимать так: дитя Иисуса. И ещё Флп.3:21. Преобразуйтесь духом, умом. Мы должны выйти отсюда другие. «Который уничижённое тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, [которою] Он действует и покоряет Себе всё». Понимаете: наше вот это тело, израненное, с болячками. И вдруг подобно Его телу. И когда святые объясняют, я больше нигде не встречал, они: «О...» Слово “о” и “подумать страшно”. У буддистов, у них когда тоже молитва, как «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного», а они читают: «О мани падме хум». Это означает: «О, ты, сидящий в лотосе». Которые монахи-буддисты, говорят: «О мани падме». А уже, которые там схимонахи: «О...». Вот мы дойдём до этого состояния, чтобы на всё смотрели и всему удивлялись: каждому листочку, погоде, что нам Бог дал, какой священник с нами. Мы настолько богатые духовно здесь; только надо это всё усвоить. Ещё раз: «Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, [которою] Он действует и покоряет Себе всё». Можно ещё прочитать одно место: 2Пет.1:16-18 – «Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия. Ибо Он принял от Бога Отца честь и славу, когда от велелепной славы принёсся к Нему такой глас: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение». Мы не от грамоты говорим, не от того, что кто-то сказал: мы на горе Фавор были. Он не поминает только, где они были, нигде апостолы не говорят: но тут понятно. Примем Фавор. «Но быв очевидцами Его величия». Его величия. Очевидцем. «Я был на горе, я видел». И они этим пользовались: авторитет подгоняли себе: «Ты мне не веришь? Я видел Его!, Он не такой, как на земле ни один белильщик... Снег не может... Я видел Его! И прямо из облака голос был!» Пётр обращается к этому событию. От велелепной славы Божией! Мы ложимся спать или встаём: мы должны Бога непрерывно благодарить. Я до конца не познаю, Господи, всей красоты. Прими из немощных уст прославление Тебя. И то, что святые установили вот этот праздник, благодарение Богу. Иначе бы сегодня я не смог сказать, упирая на этот праздник, чтобы мы пошли преображённые. Он настолько преображёнными делает нас, что называет святыми и избранными. Оценим это определение Божие, и чтобы эти слова о нас воплотились в жизни, и мы в вечности были с Ним преображённые. И наше тело не такое будет. Какое, мы не можем сказать, но подобное Его телу, для которого пространства, стены, не существуют, которое бессмертное и болезней там нет. Слава Иисусу Христу за этот великий, дивный день Преображения Божия и возможности быть нам такими! Аминь!