Любовь не потушат беды

Проповедь из книги — Лапкин И.Т. «‎...открытым оком», том 29

Указатель: Песн.8:7

15.09.08. Песн.8:7 – «Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют её. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем». Эту песню неоднократно перелагали на стихи поэты. Любовь юноши к девушке описывается. Эту книгу долго не принимали в канон церковный. Наконец приняли со множеством оговорок и толкований. Любовь. В каком смысле? К кому? И почему нет ничего, равного любви? И рассматривают эту песню, как любовь души к Создателю своему и как любовь Церкви к Богу. Мы не знаем, как воспитывался Анфим Никомидийский. То, что в житиях написано, это только контур. Потому что когда что-то о человеке говорят, то показывают только самое главное, как художник, он многое отсекает. Так же бегал мальчик, у него такая же жизнь была, как и у всех. Когда он сумел подготовить себя для такой беззаветной любви? Я знаю, что когда детей учат кланяться, они заходят, вначале кладут семь поклонов, с подручниками где-то. И там не одинаково все дети кланяются. Вот домашнее, оно выходит здесь. На каждый поклон надо ребёнка ткнуть. Ткнул, он поклонился. Рядом тут же стою, кланяюсь, но его опять нужно второй раз толкнуть. Из десяти поклонов девять раз я должен его толкнуть. Будущее уже сегодня закладывается. За каждую душу кто-то несёт ответственность. Конечно, он сам за себя в первую очередь. Какие-то были родители богобоязненные, но они всё время обязательно говорили о конечности жизни: «Анфим, быстро всё это кончится. Видишь, как власть меняется, завтра может гонение быть. Анфимушка, смотри, только не отрекись. Близко время, внезапно придёт новый президент, всё свернётся по-другому, начнётся война, со всех сторон бросятся на нас, и что мы будем делать? А гонение будет страшное! Смотри, Анфим, только не отрекись!» Я думаю, что его воспитывала мать так же, как Климента Анкирского. Мать Анфима, быть может, так же, как Ефросинья, наказывала ему: помоги мне стать матерью мученика. А здорово было бы, Анфим, если бы ты умер за Христа. Анфим, если ты ещё и священником будешь, то ты же за всех отвечать будешь. Ты понимаешь, как каждую душу надо настроить умереть за Христа, показать наивысшую любовь. Нет большей любви, как душу кто положит. Анфим, ты сейчас учись хорошо, изучай Священное Писание. Смотри, как верные люди шли до конца, как пророки, и они не отступали. Ты быстро вырастешь, а Бог даст, а может, и епископом будешь». Мать наказывает ребёнку, если она верующая, только одно: не прогадай, это всё мелькнёт, и не увидишь. Там целая вечность.
И вот кто будет что предлагать? А за эту любовь ко Христу многое предлагали. Предлагали в первую очередь – жизнь. Враги просят: «Отрекись, только жертву идолам принеси и иди домой. Дети при тебе будут, жена, друзья, постель, всё твоё вернётся к тебе. Да и должность дадим хорошую». Император допрашивает и говорит: «Если отречёшься, дочь мою отдам за тебя». Вот на что шли. Но любовь ко Христу всё превозмогала. Вот почему и написано: большие воды не могут потушить любви. Большие обещания, богатство её не могут потушить. Любовь пылает, горит, - вот разница в чём. Когда спросили Серафима Саровского: «Почему ты смог, а мы не смогли?» «Решимости нет». Решимость – это огонь. Я пошёл за Господом, и потому никаких компромиссов не допускаю. Не можем мы отдать Богу пять процентов или девяносто пять, ибо Бог не согласен. Многократно повторяется: всем умом. И не надо толковать, тут никаких комментариев. Всей душой. Ни частичкой души, не 99 процентов. Всей крепостию. Ну, какая крепость у юноши, у старика? Вот именно с той крепостью подойди и не торгуйся с Богом. И Господь пойдёт навстречу и укрепит, и реки не зальют любви. И если ведро воды влияет на огонь, а если реки на огонь? Не зальют. Да не бывает такого. Какой бы пожар ни был, если реку на него направить, он погаснет. Всё погаснет, кроме любви. Солнце любви не гаснет. К какой песне мы прикоснулись! Вот это солнце любви загорелось в сердце Анфима, когда он со всею церковью взошёл на костёр. Угрозы рекой лились со всех сторон, обещания, как великие потоки: «Все будете живы, только выйдете, вот рядом возьмите мясо, положите на жертвенник и идите домой». Ничто не залило эту любовь. И как он сумел так убедить всех? Вот прикиньте сейчас, нам бы что-то угрожало, мы бы сколько нашли бы разных причин выйти и не вернуться. Даже когда в храм человек не приходит, он разные причины находит. Причин-то ведь много. Заболел – причина-то ведь важная. Причина важная со скотиной, причина важная с пчёлами, гости приехали. А причин-то никаких нет, кроме одной. Уважительная причина, говорит, одна – смерть. На фронте так было. Одна-единственная причина. Любовь все причины пережжёт. Я иду к Господу, иду с народом Божиим. Ведь сегодня в храм ходят, вы не знаете, сколько людей. Я статистику знаю. Даже там, где есть храмы, в таких городах, как Томск, провели опрос: полтора процента. Ну, это же мало, это же совсем мало. Даже в таких католических странах, как в Польше, не больше пяти процентов ходят на воскресные службы. А девяносто пять? Девяносто пять в мирное время они не нашли в себе искры, чтобы любовь загорелась. А Господь на суде будет спрашивать и первый вопрос о первой заповеди: любил ли Бога? Была ли эта любовь? Возлюби Господа Бога. Возлюбил ли Анфим Никомидийский, в честь которого названа наша община и наш храм? Чем он закончил? Он взошёл на костёр. И сразу одновременно с ним сначала двадцать две тысячи. Это какой же был храм! Это стадион целый. И никто? Ни один. Он остался живой. Второй будет набор, и тогда с ними вместе он взойдёт. Тридцать две тысячи будет головёшек лежать. А мы скажем: тридцать две тысячи факелов любви загорелись на небе.
Ис.43:2 – «Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, - через реки ли, они не потопят тебя; пойдёшь ли через огонь, не обожжёшься, и пламя не опалит тебя». Понимать можно и нужно всё в духовном смысле. Пламя опалило, но Анфим сгорел. А мы скажем: подвиг его известен нам. Записали о его героизме люди. Он заботился о подрастающем поколении. Там детей было много. Тогда детей вообще было много. И из всех святых я нашёл только одного, который в полноте, видимо, истратился весь на детей. У Димитрия Ростовского было училище и там было двести ребятишек. И он перед смертью созвал их, они пели перед ним. Он учил их. Запомните, если вам Бог даст памяти, что 27 мая Церковь отмечает память малоизвестного святого Климента Охридского. У него было детей в училище три с половиной тысячи. Да если бы такую любовь к детям оказали в России в момент крещения! Пусть через сто лет хотя бы. Да из трёх с половиной тысяч детей всё равно хотя бы одного Кирилла или Мефодия нашли бы. Не может быть, и я не верю в то, чтобы три с половиной тысячи детей учить Слову Божьему, наставлять их день и ночь, и чтобы все они были неверующими. Да не может этого быть! Даже в семье и то как-то напополам. Если родители один верующий, а другой неверующий, так и дети. Отец пил, значит, и сын научится пить. Если мать была беспутной, значит, и дочь таким путём пойдёт. Но ведь три с половиной тысячи детей, которых учат учителя только верующие, монахи, ясно, что там есть направление. И если бы направляли на благовестие, то обязательно были бы люди, которые освятили бы страну. Почему память этого святого я нигде не встречаю? Сегодня целый день размышляю об этом, читаю, возвращаюсь. Ну, почему? Про него только отметили, что он жил. Его никто не знает, в честь его храмов нет, никого не называют в честь его детей. А это был человек, полный любви к детям. К детям – к будущему страны. У нас вот пенсионеры здесь. Ну, и что? Коров не будут держать, овец не будут заводить. Здесь уже как дачный посёлок, да и тот исчезнет. Значит, нужно заботиться, просить Бога, чтобы все дети были верующие. И чтобы Бог дал жителей с детьми, чтобы они трудились. Встаёшь утром, и только об одном думай: как подготовить себя и детей к любви, которую не зальют воды, и огонь не погасит, как было с Анфимом Никомидийским.
Мф.7:24 – «Итак всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне; и пошёл дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне». Какие ветры? Это гонения, ереси, заблуждения. Мы должны искать причины, как бы придти в храм, как бы открыть Слово Божие, как бы почитать. Не те причины, которые нас отсекли бы от этого. Отсечь очень легко, вернуть же очень тяжело. Закрыть Библию проще всего, но открыть её тяжело. Она где-то будет лежать в другом месте. Положите её на стол, ничего сверху Библии не кладите. Приучите себя каждый день утром и вечером её открывать. Хотя бы понемногу, с благоговением поцелуйте её. Будет день, будет этот день, и я абсолютно уверен, когда в людях вдруг появится жажда слышания Слова Божия. И такая будет жажда, что будут ходить от севера к югу, от моря до моря, от Балтийского до Тихого океана и будут искать Слово Божие, и не найдут. Это обязательно будет, ибо так пророк Амос говорит, восьмая глава, одиннадцатый стих. Писание сказало, значит так и будет. Подготовить к этому надо. Деточки, если не будет Слова Божия, а в душе у вас ничего нет, ни одного стиха на память не знаете, вы же все отступники будете, вы все в ад пойдёте. Вы попадёте в исламские гаремы и там отречётесь. Куда бы тебя ни взяли, но если ты христианка, ты и этого мусульманина обратишь кротостью, смирением, любовью, молитвою. Ты и там будешь молиться. Одну русскую девушку продали, она ничего не могла сделать, но она и там молится, ибо она христианка. И большие воды не зальют этой любви. На камне вера её основана. Камень – Христос. Имя Христово почаще повторяйте. Как Христос нас любит. Христос дал дождь. Он как бы и не вовремя. Мы ждём друзей, а дождь перерезает дорогу, и придётся позвонить, чтобы не приезжали. И сказать: я, Господи, не знаю, почему так. Благо, что Ты дал дождь. Благо, что приедут, благо – не приедут. Любовь Твоя знает всё вперёд, благодарю Тебя, Господи.
Пр.6:31,35 – «но, будучи пойман, он заплатит всемеро, отдаст все имущество дома своего... не примет никакого выкупа и не удовольствуется, сколько бы ты ни умножал даров». Речь идёт об измене, когда идут к чужой жене. Мы пришли к совершенному Мужу – к Иисусу Христу. И измена Христу как раз под эту строку входит. Никакого выкупа Бог не примет. Ничего нет страшней, как отступить от Бога. Что бы ни было: грехопадения, пал, но возвращайся, ползи, стучи, бей в землю лбом: не отступлю, Господи, пока не примешь. Ухвачусь за ризу и буду волоком тащиться. Рим.13:8-10 – «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон. Ибо заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не пожелай [чужого] и все другие заключаются в сем слове: люби ближнего твоего, как самого себя. Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона». А в закон входит любить Бога всем сердцем. И нет больше той любви. Опять же сходимся на Анфиме Никомидийском. Мы его вспоминаем не каждый, может быть, день. Но если мы молимся в домашней молитве, поминаем святых, как у нас так принято в лагере, то мы каждый день его помним. Во-первых, так принято считать, что он как бы патронирует, охраняет нас, заботится о нас. Ну, доказательств никаких нет, но так принято у православных считать. И неплохо, когда мы так считаем, это его делает более близким нам. Но подвиг, который он совершил, не имеет равных во вселенной. За всю историю мира больше не повторился этот случай, чтобы иметь такую общину, и чтобы ни один не отрёкся – не было. В других местах читаешь, что, как во время гонения Декия в 249 году, многие отступили от христианства. Началось наступление ислама и написано: и многие приняли мусульманство. Здесь же не отступил от Христа ни один. Я всё нахожу в его авторитете, в его любви. И это не однажды он говорил, а, очевидно, каждый день подчёркивал: гонения где-то рядом. Это было время Диоклетиана. Это страшнейшее гонение было, язычество шло на закат, и надо было показать, что для христиан смерти нет, а есть плавный торжественный переход. В этот день человек в совершенстве показал, как он любит Бога. Предоставит ли нам случай этот Господь? Надо молиться и заранее готовиться. На это не напрашиваться, и святые не советуют искушаться, но если Бог допустит. Да мало ли что бывает. Бывает, воруют человека. Многие русские сейчас в рабстве, где-то в Чечне прикованные работают. Их своровали, отвезли. Один вырвался, и только через десять лет, а тут уже ничего нет. И день и ночь они работают, и ничего нет. Сноп овса, говорит, кинут, пожую ночью, больше ничего нет. А если верующий? Верующий, он и там же останется тем же самым. Как епископ Павлин. Он и там молился, и хозяина обратил. И когда награду предложили, он сказал: дайте мне пленных, какие есть. И всех пленных вывел домой. Вот любовь.
Рим.8:28 – «Притом знаем, что любящим Бога, призванным по [Его] изволению, всё содействует ко благу». В слово «всё» надо включить хорошее, плохое, по-нашему, хотя и совсем не сходится с нашим – всё. Только в конце надобно сказать: слава Богу за всё! Не было печальнее картины видеть, как Константинопольского патриарха, привязанного верёвкой за шею к колеснице, тащат, и падает Иоанн Златоуст. Тысячи людей лишились этого источника – кладезя премудрости. Какие ещё книги остались не истолкованы, а ему всего шестьдесят лет было. Сколько бы он ещё сказал, сделал, научил! Но он повторял: «Слава Богу за всё!» Он видел, что Бог его возлюбил настолько, что не только святительский венец, венец проповедника получит, но и исповедника и мученика. Да укрепит нас Господь молитвами святого Анфима, чтобы мы жили любовью. И эту любовь до конца доказали нашему Господу Иисусу Христу. Аминь.

Разве ты не знаешь, разве ты не слышал,
Что Бог – Ревнитель строгий о душе твоей?!
Он нервами пронзил, на кости создал мышцы,
Дал пламенный язык, конечно, без костей.
Но даже и не это главнейшее в тебе,
А есть ещё душа, незримая в потёмках.
Бывает, ни с чего душа начнёт робеть,
И значит, что-то чувствует в эфире тонком.
Разве ты не видел безбрежной красоты
Наземной и подводной – бесчисленные виды;
Ну как же, взрослый дядя, сумел недорасти,
Что не само собой рождается и гибнет!
К чему ни прикоснись, не успеваешь ахать:
Ну до чего же сложно, компактно и чудесно!
Но в прах всё возвращается изъятое из праха,
И стала смертна тварь с Адамом первым вместе.
Разве ты не чувствуешь, как ненадёжно всё,
Удовлетворение непрочное такое!
Где радость, там и горе лавиной нанесёт,
Доколе смерти жало навек не упокоит.
Разве ты не жаждал обняться с постоянством,
В стабильности и мире чувства охладить?
Насколько же непрочно достигнутое счастье,
Глядишь, уже невкусны вчерашние плоды.
Разве не страшился всё потерять и жизнь.
Измены в самых близких – с тобою за столом;
Настолько горько, хоть помирать ложись,
И понимаешь – стенку не прошибают лбом.
А разве не желал ты всё вдруг переменить,
Довериться Кому-то, Кто нас сильней, мудрей?
Посмотрим же на всё с Библейской стороны,
Дабы нам никуда не завалиться впредь.
Возможность есть для индивида каждого —
Раскаяться и принять в содружество Христа.
Душа бы только верила и искренно возжаждала,
Для тех с Царём Иисусом пир вечности настал. 22.09.08. ИгЛа

Список всех проповедей