Длинные волосы бесчестят мужа

Пускать длинные волосы мужам, подобно женщинам, в Православной Церкви запрещено самим апостолом Павлом. Он в 1 Послании Коринфянам (гл. 11:2-16) говорит:

«Будьте подражателями мне, как я Христу. Хвалю вас, братия, что вы всё моё помните и держите предания так, как я передал вам. Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос. Жене глава – муж, а Христу глава – Бог. Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою, постыжает свою голову. И всякая жена, молящаяся или  пророчествующая  с  открытою  головою,  постыжает свою голову, ибо это то же, как если бы она была обритая. Ибо если жена не хочет покрываться, то пусть и стрижётся; а если жене стыдно быть остриженной или обритой, пусть покрывается. Итак, муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия. А жена есть слава мужа. Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа. Посему жена и должна иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов. Впрочем, ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо как жена от мужа, так и муж через жену. Все же – от Бога. Рассудите сами. Прилично ли жене молиться Богу с непокрытою головою? Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для неё это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала? А если бы кто захотел спорить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии».

Мысль апостола, по толкованию блаж. Феофилакта, заключается именно в том, что длинные волосы являются знаком покрывала и подчинения. Женщина должна растить волосы в знак подчинения мужу, так как Господь поставил мужа ей главой. Как подчинённая, её голова должна быть покрытой, а в покрывала даны ей длинные волосы. Поэтому, если женщина стрижёт их, то это бесчестие для неё, ибо этим она заявляет как бы о своей неподчинённости, что бесчестит её.

Мужу же «воспрещает иметь покрытую голову не всегда, но только во время молитвы и пророчества». Но так, как длинные волосы – это знак покрывала, а покрытие головы – знак подчинения, то для мужа «бесчестие растить волосы». Поэтому, по толкованию блаж. Феофилакта, он должен «уничтожить покрытие головы не только одеждой, но и волосами».

«Почему же он бесчестит голову свою? – спрашивает блаж. Феофилакт, и сам же даёт ответ: – «Потому, что поставлен начальником и властителем, а между тем сам делает себя подвластным. Ибо покрытие головы означает наложение власти на голову, покрывало на голове занимает место властителя, и служит знаком подчинения».

«Как же не бесчестие для мужа растить волосы, когда он чрез это принимает вид женщины и, поставленный для господства, принимает знак подчинения?» – спросим и мы вместе с блаж. Феофилактом. И если это бесчестие для мирян, то разве не более ли бесчестит священнослужителей, которые являются поставленными главами, как по природе, так и по священнической власти?

Что бесчестно для мужа мирянина по природе, как может быть честью для священника? И наоборот, как может быть честью для священника то, что является таковым только для женщины, и то, как знак подчинения и подвластности.

Догматически и канонически священник именно потому и не должен растить волосы, что является не только мужем по природе, но ещё и пастырем, главой своей паствы, епископом церкви. Длинноволосый епископ ниже женщины и бесчестен перед Господом!

«Ибо покрытие головы означает наложение власти на голову, покрывало на голове занимает место властителя, и служит знаком подчинения. Или так: постыжает свою главу – Христа, унижая себя и теряя свободу. Ибо как малое тело постыжает голову, так и тот, кто от Бога создан свободным и самовластным, но сам унижает себя как подчинённого, постыжает Христа, который есть глава его, как тела. Достойно исследования, почему апостол выставляет это как грех. Мужу и жене, одному признаком власти, а другой – подчинения, дано многое и иное, между прочим и то, чтобы один имел голову непокрытую, а другая – покрытую. Как же не грех переступать пределы природы, и мужу украшаться волосами, а жене не покрываться? Искореняет это явление, как признак своеволия, которое весьма губительно в делах церковных. Ибо и ереси отсюда, от того, что каждый выходит из пределов узаконенного».

Если кто будет настаивать на своём и требовать длинноволосия от священнослужителей, то должен будет доказать, ссылаясь на Священное Писание, Кормчую и святоотеческие учения, что это разрешено. Жития святых в этом случае малопригодны, ибо, как мы узнали из слов св. апостола Павла, а также из письма св. Епифания, многие часто следовали ветхозаветным образам и обычаям, не внимая их смыслу, и даже спорили с апостолом.

А если кто захочет спорить с нами, то ответим словами апостола: «Мы не имеем такого обычая (т. е. носить длинные волосы), ни церкви Божии».

«Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него,» – 1Кор.11:14

Толкование учителей Церкви, святых отцов и церковных писателей на данный стих:

«Одно подобает мужчине, другое женщине… Сколь же неприглядно мужчине поступать как женщина!» Свт. Амвросий Медиоланский.

«Почему, удивляюсь я, мужчины носят длинные волосы прямо вопреки предписанию апостола? Или это для того, чтобы парикмахерам нечего было делать? Или, может, чтобы уподобиться птицам евангельским, которые боятся потерять оперение, потому что не смогут летать? Воздержусь более говорить об этом пороке из-за длинноволосых братьев, которых почти во всех других отношениях мы высоко почитаем. Но чем больше мы любим их во Христе, тем настойчивее и даём советы» Блаж. Августин.

«Как же не бесчестие для мужа растить волосы, когда он чрез это принимает вид женщины и, поставленный для господства, принимает знак подчинения?» Блж. Феофилакт Болгарский

«Это говорит согласно закону, который запрещает мужу быть косматым» Амвросиаст.

Если этого мало, то пусть коринфяне обратят внимание на то, чему их учит сама природа, которая так сказать побуждает женщин носить длинные волосы, а мужчин – короткие. Длинные, простирающиеся почти до ног волосы женщины указывают, что она должна закрываться от взоров мужчин. Наоборот, внушая мужчинам носить короткие волосы, природа тем самым говорит, что мужчина должен являться с открытою головою, как царь творения Лопухин А.П.

Преп. Никон Черногорец пишет (осуждая обычай растить волосы у мужчин): «Иже междоречию в монастырех суще, рекше во градех зовомых, власы женскими радующися… И богообразно внешних ради ходити, и не хотети от зрящих прияти мзду или благодать, тужде есть соборныя Церкви вретище непроявленно и власы неотрезаеми, по проповеди апостольстей, муж бо рече не должен растити власы, образ и слава Божия сый… Мы таковаго обычая не имамы, ниже Церкви Божия» (Пандекты. Почаев, 1795. Слово 37).

В своих толкованиях на книгу пророка Иезекииля блаж. Иероним пишет, что христианские священнослужители не должны брить волос на голове, подобно жрецам Изиды и Сераписа, ни отпускать длинных волос, подобно «галантным» людям, варварам и борцам, а должны быть священнослужителями скромными; кроме того, они не должны сплетать из волос венки, или постригать их так, чтобы выглядели они как бритые, а следует столько подстригать волосы, чтобы голова была свободна для движения (Migne, s. I, t. 25, соl. 427-448. См. также Блаж. Иероним. Толкование на пророка Иезекииля. Москва, 1889. Ч. 1. Гл. 44. стр. 273).

То, что монахи и священники стриглись, ясно показывают 21, 42 и 96 правила святого VI Вселенского Собора.

Св. Аполлоний, по преданию Руфина, «порицал тех, кто запускает волосы или обвешивает шею железом или вообще – носит что- нибудь такое, что может ввести ближнего во искушение» (Пресвитер Руфин. Жизнь пустынных отцов. Москва, 1998 г. стр. 122).

Преподобный Феодор Студит также придерживался стрижения волос и даже спорил по этому поводу с патриархом. Вот что мы читаем в его послании к Никите патрицию: «Благочестие твое беседовало с братом о волосах, с которыми поступаем определённым образом, и о том, что следует и соблюдать время, и поступать по правилам, и не переходить своих пределов, когда и патриарх председательствует здесь, то мы предлагаем истинное оправдание, принося тебе наперёд благодарность за то, что ты хлопочешь и печёшься о делах наших.

Так, господин, есть божественные законы и правила, которые руководят каждым благочестивым, в которых нельзя ни прибавить, ни убавить что-нибудь. Они направляют нас, смиренных, хотя мы и ошибаемся многократно, как в других предметах, так и в отношении к отращивающим волосы. И как твоя власть старается соблюдать установленное нашими благочестивыми владыками, то донося о случающемся, то исполняя приказанное, заключая и изгоняя, и делая прочее, не боясь никого – ни малых, ни великих, – и то, что услышит и что приказано, спешит исполнить тотчас, ибо не малая опасность и от малого промедления, – так точно и ещё гораздо более гибельно и опасно нам, достигшим священства, не исполнять всего, предписанного Царём всех Богом через божественные правила и досточтимых Отцов.

А  что  о  волосах  есть  божественное  повеление,  это, во-первых, показывает апостол (1 Кор. 11:14), потом постановления (Постановления Апостольские. Кн.I. Гл.3), затем Златоуст, доказывающий, что мужчинам растить волосы – несомненный грех (Толкование на первое Послание к коринфянам. Творения в русском переводе. Т. X, кн.1, стр. 252. СПб., 1904), и, наконец, правило святого шестого Собора, в котором предписывается отлучение неповинующимся (Собора Трулльского правило 96), которое я и прилагаю, чтобы ты, прочитав, знал, что мы, грешные, ничего не делаем без правил. И не теперь мы стали держаться этого правила, но давно. Это было известно и предшествовавшему патриарху, ибо и он надлежащим образом беседовал с нами, не осуждая, но одобряя, – ибо как мог бы он осуждать, когда есть правило? При этом мной и было упомянуто об этом, хотя мы не были выслушаны» (Послание 27. К Никите патрицию).

Итак, из слов преп. Феодора становится ясным, что монахи тогда

стригли свои волосы (длинных волос не носили). Преподобный отец, оправдывая этот монастырский обычай, ссылается на св. апостола Павла (1 Кор.11:14), на Апостольские постановления, на Златоуста и Трульский Собор (пр. 96). На эти же источники ссылаемся и мы. Как видно, преподобный Феодор приведённые в указанных источниках слова о стрижении волос относит не только к мирянам, но и к монахам. Поэтому мы решительно не принимаем мнение некоторых о том, что якобы апостол Павел в своём послании имел в виду только мирян, но никак не священников.

По толкованию Зонары (42-ое правила VI Всел. Собора), «были в древности некоторые, кои одевались в чёрные одежды и не стригли волос, но оставляли их в виде кудрей спускаться на грудь и плечи, и таким образом ходили в городах, были вместе с мирскими мужами и женами, оскорбляли монашеский обет. Таковым сей Собор повелевает стричь волосы и идти в монастыри, чтобы жить и подвизаться вместе с монахами» (Правила VI Всел. Собора. Трех толк. Кормчая. Пр. 42. Толкование Зонары).

По Аристину же «носящий черныя одежды и неостриженные волосы пустынник, если не острижется и не причислится к монастырю, да изгоняется из города» (Там же).

Материал во многом заимствован из статьи Архиепископа Павла (Хорава), Тбилисской и всея Грузии.