Вопрос 3613

Вопрос на тему «Монашество»
Из книги — Лапкин И.Т. «‎...открытым оком», том 24

Вопрос 3613:

Чем всё-таки оправдывали подвиги молчальничества даже особо чтимые святые? Не могли же они не знать учения Христова, где прославляется сеяние Евангелия. Взять того же Серафима Саровского, он же тоже молчал.

Ответ И.Т. Лапкина:

Оправдывать можно всё, и даже как бы по-Писанию найти что-то, где добрые отзывы о молчании, о грехе от языка. Вот это и взяли за основу.

Иак.3:8 – «а язык укротить никто из людей не может: это - неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда».

Такое понимание, что разговор или даже проповедь рассеивают внимание и человек теряет близость к Богу – абсурдно, есть антиевангельское учение и противно спасению. Вот из жития Серафима Саровского:

«Сущность же многотрудного подвига старца заключалась собственно не в наружном удалении от общительности, но в безмолвии ума, в отречении от всяких житейских помыслов для чистейшего, совершеннейшего посвящения себя Богу. Многие из братии весьма сожалели о таком удалении благодатного старца от общения с ними и о подъятом им на себя подвиге молчальничества, а некоторые даже как бы укоряли его за то, что он уединяется, тогда как, пребывая в близком общении с братиею, он мог бы назидать их и словом, и примером, не терпя ущерба и в благоустроении своей души. Но на все сии упреки старец отвечал словами преподобного Исаака Сирина: «возлюби праздность безмолвия предпочтительно насыщению алчущих в мире» и—святого Григория Богослова: «прекрасно богословствовать для Бога, но лучше сего, если человек себя очищает для Бога».

И подъятый преподобным Серафимом на себя многотрудный подвига молчальничества совершеннейшим образом очищал и просвещал праведную душу его и еще более и выше возводил в тайны Богосозерцания, совершенно обезоруживая диавола для борьбы с пустынножителем. Какие плоды духа приносил для Серафима этот подвиг, — о сем ясно можно судить по наставлениям святого старца касательно безмолвия, несомненно основанным и на собственном опыте. «Когда мы в молчании пребываем, — говорил впоследствии преподобный Серафим, —тогда враг, диавол, ничего не успеет относительно к потаенному сердца человеку: сие же должно разуметь о молчании в разуме. Оно рождает в душе молчальника разные плоды духа. От уединения и молчания рождаются умиление и кротость. В соединении с другими занятиями духа, молчальничество возводит человека к благочестию. Молчание приближает человека к Богу и делает его как бы земным Ангелом. Ты только сиди в келлии своей во внимании и молчании, и всеми мерами старайся приблизить себя к Господу: а Господь готов сделать тебя из человека ангелом:

Ис. 66:2 – «А вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим».

Плодом молчания, кроме других духовных приобретений, бывает мир души. Молчание учит безмолвию и постоянной молитве, а воздержание делает помысл неразвлекаемым. Наконец, приобретшего сие ожидает мирное состояние». Так проходил преподобный Серафим подвиг молчальничества, и, достигая высших дарований духовных, получал и новые благодатные утешение, ощущая в сердце неизреченную радость в Духе Святом».

Прошли годы и из пустыньки Серафим пришёл вдруг в монастырь... «По удару в колокол, старец явился на всенощное бдение в Успенский храм. Все братия пришли в сильное удивление, когда между ними мгновенно разнесся слух, что старец Серафим решился поселиться в обители. На другое же утро, 9-го мая, в день перенесение мощей святителя и чудотворца Николая, Серафим пришел, по обычаю, в больничную церковь к ранней литургии и причастился св. Христовых Таин. Из храма он направился в келлию строителя Нифонта и, приняв от него благословение, поселился в прежней своей монастырской келлии. Но при этом старец никого, однако, не принимал к себе, сам никуда не выходил и не говорил ни с кем ни слова, подъяв на себя, таким образом, новый, труднейший подвить затворничества. О подвигах преподобного Серафима в затворе известно лишь очень немного, ибо он никого к себе не допускал и ни с кем не промолвил ни слова»… Бывший тогда Тамбовский епископ Иона, часто посещавший Саровскую обитель, однажды пожелал видеть лично отца Серафима и с этою целью подошел было к его келлии; но преподобный, твёрдо исполняя свои обеты перед Богом и опасаясь человекоугодия, и на сей раз не нарушил своего молчания и затвора. Видно, преподобному Серафиму не наступило еще тогда время оставить затвор. Так понял это и преосвященный, который, на предложение игумена Нифонта снять двери келлии старца с крючков, отвечал отказом, говоря: «как бы не погрешить нам». И оставил старца в покое…

Старец собирал в реке Саровке камешки и унизывал ими бассейн родника; устроил подле для себя гряды, сажал овощи. На горке, около родника, для старца был устроен маленький сруб без окон и даже без дверей, с земляным входом, со стороны под стенкой. Подлезши под стенку, преподобный Серафим отдыхал в этом убогом убежище после трудов, скрываясь от полуденного зноя... Слово своё, как и всю свою жизнь и все свои действия, преподобный Серафим всегда основывал на Слове Божием».

Вот такую приписку делают чуть не к большинству житий. И как будто эти делатели умной молитвы никогда не читали столь ясные слова Духа Святого:

Тит.1:16 – «Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются».

Рим.10:14 – «Но как призывать [Того], в Кого не уверовали? как веровать [в] [Того], о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего?»

Если понимать не так, как Апостолы проповедывали, то такая вера к спасению не приведёт.

1Кор.15:2 – «которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали».

Наследнику в предсмертные часы
Передают бразды правленья и богатство.
Про бедных не забудь и им отсыпь,
Не забывай, какой бы не был касты.

Давид, собравши тысячи талантов,
Хотевший храм воздвигнуть Иегове,
Всё вычертил и выверил по плану
Тому, Кто всех врагов его прогонит.

Затея важная и нужная таилась
В пастушьей голове у воина-царя,
Но не наткнулся здесь на Божью милость,
И умолять о том, он понял, – зря.

Кровь Голиафа и семи народов
Напомнил Бог, творящий мир и войны:
«Уж слишком многих ты, Давид, угробил,
И в той крови вполне и храм утонет».

О благодетелях напомнил, о врагах,
Сквернивших дом, потомство у Давида,
Их Соломон сумеет прострогать
И смыть вчерашние позорные обиды.

В наследство страх пред Богом заповедал,
Чтоб никогда не отступать от Бога,
Не быть неверными, какими были деды,
И те грехи им мысленно не трогать.

В наследство Библию оставлю не одну
И чётки-лестовку ревнителям поклонов.
На смейте путь налево изогнуть,
Никто ваш дух к монашеству не склонит.

Наследники мои склонились у одра,
Их перешопот на исход дыханья.
Мне не завидуйте, придёт и вам пора
Воспеть и воспарить, как дым пасхальный.

Наследуем обещанную вечность
Из непроглядной тьмы забот и суеты.
Всё для Христа, своим хвалиться нечем,
И узришь то, едва успев остыть.

27.10.07. ИгЛа