Вопрос на тему «Лапкин, книги»
Из книги — Лапкин И.Т. «...открытым оком», том 15
Вопрос 2919:
Почему Вы свои стихи не печатаете в местных журналах?
Ответ И.Т. Лапкина:
Потому
что то, что я пишу, с великой натяжкой
можно назвать стихами – это проповеди
в стихотворной форме. Этим летом в
июне меня попросили в местный журнал
«Барнаул» принести стихов 20. Я отдал им
на рассмотрение до осени 41 стихотворение.
И что же? Пошла стихи забирать сестра
Татьяна Капустина к секретарю Тихонову
Валерию Евгеньевичу (63-29-74 (11), который
и продержал их более полгода. Очень
уж похоже, что он и не читал их. В стихах
моих, что ни слово, то им непонятно:
зачем, о чём? Крестики носят, а веры
Евангельской нет, не молятся, Библию не
читают каждый день. Однажды напечатали
про воскресение Христа, и то спорили в
одном издании, что не было-де воскресения.
Но сестра показала ему 13-ый том «…открытым
оком», и это его, похоже, тронуло, он даже
попросил не забирать стихи. И это ещё
подтвердило моё подозрение, что не читал
он их. Да и зачем? Я их уже все пропечатал,
они разошлись по всем континентам.
Иер.42:21 –
«
Я
объявил вам ныне; но вы не послушали
гласа Господа Бога нашего и всего того,
с чем Он послал меня к вам».
Иез.2:5 –
«
Будут
ли они слушать, или не будут, ибо они
мятежный дом; но пусть знают, что был
пророк среди них».
Гл.26.
И
я один из
тех, чья жизнь сурова,
Чьи слёзы льются,
как весной поток,
И кто стенанья
превращает в слово -
В песнь с однозвучным
окончаньем строк.
И стих,
певучий от таких созвучий,
Щемит сердца, когда звучит в тиши.
Единозвучье раскрывает лучше
Невидимую миру боль души.
Я
жил на
свете горестно и сиро
И, как гласят
Писания слова,
Душа, что не вполне
мертва для мира,
Для Бога не вполне
еще жива.
Не знаю -
эта песня хороша ль,
Но строки ныне с самого начала
Я рифмовал, чтобы моя печаль
Ещё сильней и горестней звучала.
Сокровищ царских
жалкий расхититель,
Я наказанью предан
с давних лет,
И призовёт меня
казнохранитель,
Чтоб, казнокрад, я дал
ему ответ.
Томлюсь в
темнице без воды и пищи,
Томлюсь, мои печали велики,
Мой долг - пятьсот талантов, но я,
нищий,
Давно
растратил и золотники.
И
чтобы сердцу
в песне изливаться,
Я здесь избрал
особый лад строки,
Чтоб каждый стих
вершился звуком «и»,
Что означает
также цифру «двадцать».
Бушует нищета,
как пламень горна,
В закладе сердце и душа моя,
За всю вину моих деяний чёрных
Сурово спросит грозный Судия.
И
подступает страх,
меня пронзая
Своим мечом безжалостным,
когда
Задумываюсь я и понимаю
Неотвратимость
Страшного Суда.
Я, суетный,
подверженный сомненьям,
Уже сегодня слышу Божий глас
И мучусь, будто в огненной геенне
Мой дух и плоть горят уже сейчас.
Всё, чем
владел, растратил я и прожил,
А что
копил я столько лет подряд,
Презренно,
и в сокровищницу Божью,
Что я стяжал,
того не поместят.
Плоть нечиста
моя и взгляд мутится,
Но, взор молящий устремивши ввысь,
Прошу Тебя, Небесная Царица:
Ты за меня пред Господом вступись!
Моим грехам
да будет отпущенье,
Пусть мне вина
простится, умоли,
И пусть вовек дымятся
воскуренья,
К Тебе от нас летящие с
земли.
Что, кроме
щедрых слёз и жалких строк,
В дар Милостивцу принести я мог?
Как мне содеянное мной измерить?
Я быстрой мысли торопил крыла,
Но мысль моя размер моей потери
Всё ж охватить собою не могла.
Нет края,
нет конца перечисленью
Грехов, в
которых я повинен сам.
Я чашу малодушья
и сомненья,
Как чашу смерти, подношу
к губам.
Боль нестерпимая во мне
таится,
Рождаясь, я не в силах
разродиться,
И стрелы в
сердце мне вонзают яд.
Жар лихорадки почки мне сжигает,
Мои мученья печень разрывают,
И жёлчь, скопившись, к горлу
подступает,
Мою гортань
стенания теснят.
Все члены тела, хоть
они едины,
Друг с другом, словно смертные
враги,
Меня губя, вступают в поединок,
О
Пресвятая Дева, помоги!
О Матерь Божья,
я Твой раб презренный,
Я грешник, чьи сомненья велики,
И всё же я молю Тебя смиренно:
Из тьмы грехов меня Ты извлеки.
Григор.
Нарекаци