Вопрос на тему «Канонизация»
Из книги — Лапкин И.Т. «...открытым оком», том 12
Вопрос 2612:
Зарубежная церковь первая прославила патриарха Тихона. Какие основания были для этого и что это давало? Разве без Тихона молитвы наши Бог уже и не слышит?
Ответ И.Т. Лапкина:
На
подобные вопросы я уже не раз отвечал:
ни о какой канонизации Писание не говорит
– это прерогатива Самого Господа
Бога. Любую канонизацию считаю дерзостью
и вызовом Богу и Его Страшному
Суду, предвосхищенному кучкой
дедушек.
1Кор.4:5 –
«
Посему
не судите никак прежде времени, пока не
придет Господь, Который и осветит скрытое
во мраке и обнаружит сердечные намерения,
и тогда каждому
будет похвала от Бога».
О Тихоне пишет епископ Григорий Граббе так:
«При этом Белавин проявлял большое
терпение и свойственный ему безобидный
юмор. Патриарх Тихон, в миру Василий
Белавин, родился 19 января 1865 г. в Торопце,
Псковской губернии. Отец его был
священником. По окончании Духовной
Академии в 1888 г. Василий Белавин был
назначен преподавателем Псковской
Духовной Семинарии. Только в декабре
1891 г. он был пострижен в монашество и
рукоположен во иеромонахи с именем
Тихона. (26 лет). Как всегда бывает при
революционных движениях, все говорили
о правах и мало вспоминали об обязанностях.
Такие люди старались в заседания Собора
внести дух революционных собраний. Они
твёрдо надеялись через Собор осуществить
в Русской Церкви реформацию. И,
конечно,
более
всего они боялись восстановления
Патриаршества. Формально, в обширной
повестке Собора и программе, охватывавших все
стороны церковной жизни, о Патриаршестве
не было сказано ни слова. Вопрос этот в
Отделе о Высшем Церковном Управлении
был поднят впервые
мирянами.
Даже не все епископы поначалу сочувствовали
Патриаршеству.
…С
падением православного Царства Святая
Русь была обезглавлена. Теперь возглавил
её патриарх Тихон, и он живо чувствовал
историческую ответственность, которая
легла на его плечи. Патриарх чувствовал,
что и эти преступники подлежат его
попечению, как благостного пастыря. Он
продолжал: «И Господь как бы говорит
мне так: иди, разыщи тех, ради коих ещё
стоит и держится Русская Земля. Но не
оставляй и заблудших овец, обреченных
на погибель, на заклание, - овец поистине
жалких. Паси их, и для сего возьми жезл сей,
жезл благоволения. С ним овцу потерявшуюся
отыщи, угнетённую возврати, поражённую
- перевяжи, больную укрепи, разжиревшую
и буйную - истреби, паси их по правде».
(
«Властью,
данной нам от Бога, запрещаем вам
приступать к Тайнам Христовым. Анафематствуем вас..,
заклинаем верующих чад Православной
Церкви с таковыми извергами рода
человеческого не вступать в какое-либо
общение»).
…Патриарху
в больнице скоро полегчало, и он опять
стал выезжать
на
службы в разные церкви,
но он уже продолжал трудиться через
силу… Вопрос об объявлении Патр.
Тихона отпавшим ни
в Синоде, ни в Соборе никогда не обсуждался.
Он умер в 1925 г. и в 30-х годах поздно было
обсуждать вопрос о его таинствах. О
возможности признания их не-таинствами я
никогда ни от кого не слышал. Даже в
отношении м. Сергия в тридцатых годах
вопрос не ставился в такую плоскость.
Может быть, нам это приписывали евлогиане.
Я не удивлюсь, если в отношении
канонизаций для принадлежащих к
Патриархии в какой-то мере вопрос может
определяться поговоркой: «И хочется, и
колется, и маменька не велит». Те имена
подвижников, которые Вы приводите, не
могут вызывать возражений. Паисия Величковского наш
Собор уже прославил, то же блаж. Ксению.
Сомнение может вызывать Димитрий Донской:
я никогда не слышал о народном почитании
его как подвижника веры, хотя и известно
было почитание им преп. Сергия. Не слышал
и не читал о том, чтобы к нему молитвенно
обращались, или служились ему панихиды
в народе. Народный герой может не быть
святым. Народный герой не обязательно
святой. Вопрос о праве Московской
Патриархии совершать канонизации стоит
в зависимости от вопроса об её правомочности
вообще. В сущности, канонизация в
Православной Церкви не есть «производство»,
как у католиков, а утверждение и
богослужебное осуществление почитания
святых, уже существующего в сознании
пастырей и паствы. Через это почитание
и услышанные молитвы в чудесах мы
познаем,
что тот или иной подвижник прославлен
Богом. Дело проще в отношении мучеников,
почитание которых поэтому
иногда совершалось чуть ли не
сразу после их кончины».
Пророки – это критики, я понимаю так,
Слова не застревали, как у попов, в гортани,
Путёвку на Голгофу задолго до креста
Выписывали им – затем и срок настанет.
Всегда не по течению и многим вопреки,
Пугали и стращали войной, голодной смертью.
Просили: «Не перечь! Во благо прореки!»…
Что стоило сказать в угоду, не по вере?
Но до конца, до самого, до безысходной точки
Громили, укоряли, стыдили на весь свет.
У каждого есть мнение… Кто с колокольной кочки
От этих неприязненных воспринимал совет?
Пророки-проповедники востребованы были,
Во рву, где львы голодные, во чреве у кита;
Бросали их в котёл, варили, словно мыло,
За то, что шеи мылили задолго до Христа.
Их книги для чего-то сумели сохраниться,
Переведёны были, заговорили внятно.
Дух обличения на огненных страницах
Сдирает с нас проказу, неразуменья пятна.
Как говорится, жили они подобно нам,
Страдали, зябли в холоде, подчас недоедали,
Их оскорбляли неучи и лжепророк пинал,
Их вопли и удары дошли до нашей дали.
С рутиной, с безразличием им не дано смириться.
Ломали всё обычное, привычное тепло,
Во гневе рвали корни и лучшие традиции -
От полноты церковной их вправо занесло.
Как мало, кто послушал, сугубо поддержал,
Восстал за них стремительно и громко;
В защиту Богом посланных кто выхватил кинжал,
За перестройку выступил, ревизию и ломку?
Пророки, к вам взываю по лестовке ремённой,
Перечисляю вас, как авторов библейских;
Хочу Христу служить Евангельским ослёнком,
Подковкой у ослёнка и то мне очень лестно.
7.2.05. ИгЛа