Беседа за трапезой с гостями священниками
Проповедь из книги — Лапкин И.Т. «Проповеди во свете святой Библии», том 118.09.2013. Игнатий Лапкин: Отец Иоаким, представь гостей. Откуда и как звать. А то некоторые подходят, спрашивают. Я говорю: «Я не всех знаю». Отца Сергия хорошо знаю. о.Иоаким: о.Сергия…о.Филарет – секретарь. И.Л.: Покажи, кто секретарь. о.И.: Вот, отец – секретарь – Филарет, иеромонах. И.Л. – Да. Так. о.И.:Иерей Артемий, о.Артемий – священник новоалтайский, в Новоалтайске служит. И.Л.: – Новоалтайский был о. Михаил, Погиблов. Иер.Артемий: Теперь я за него. о.И.: Покровского собора – о.Анатолий. И.Л.: о.Анатолий, повернитесь сюда, чтобы вас запомнили. о.Анатолий: Это пафос всё. И.Л.: Есть люди, которые против съёмки, а у нас приезжал здесь Михаил Масленников, его монахи благословили, он снимал (снимает в алтаре патриарха). Он приехал в Потеряевку. Ну и там тоже такие люди бывают, что, как бы ни хотели. А патриарх сказал: «Никогда не запрещайте. Это история». История, в которую всматриваться будут, каждую детальку смотреть. Это не художник нарисовал что-то. Художник многое обрезает, упускает. А это всё фиксирует. Тем более, мы не на плохом деле были. Что тут запрещать-то, собственно? Так мы лучше уже мы не будем, стареем только. Поэтому на свою фотографию будем смотреть, как на хорошее. о.И.: Один раз приехал как-то тоже корреспондент с патриархии, мужчина такой представительный, представился он. И.Л.: Я плохо слышу, поэтому подхожу. о.И.: Я говорю, корреспондент с патриархии как-то приезжал тоже. Ну, у нас на богослужении. А я так: кто, значит, бритый, я в «оглашенные» их отпускаю. Я говорю: «Вы только до “оглашенных”, потом выйдите». – «Как выйдите? Да я с патриархом всегда!» Но я говорю: «С патриархом можете стоять, а здесь нет». Я говорю: «Я тебя даже исповедовать не буду. Потому что ты с Богом споришь. Бог дал образ, а ты споришь с Богом». Он в начале до того огорчился прямо: «Как это? Там я с патриархом…» Ну, а потом ничего, отошёл: «Да…Вот видишь как?!» И.Л.: Добром заговорил. А тут приезжал один, он десять лет, кажется работал в «Комсомольской правде» – Макаров Сергей Сергеевич. Ну и батюшка ему говорит: «Наверху мы молимся, как “оглашенные, изыдите”, сойди. «Батюшка, да я же православный». Батюшка говорит: «Ты бритый, во-первых, и нет у тебя грамоты мирной, что ты не отлучённый. А мы, куда едем, с собой берём грамоту, заверенную секретарём, что мы не отлучённые. Я могу причащаться в любом храме. У вас грамоты нет такой». – «Ох батюшка, вы бюрократ-то какой. Ну, ладно, ради правды, я сойду вниз». А потом всё это напечатал и на весь мир. Сам. Мы на втором этаже молились. Батюшка, у нас важный разговор должен быть. Я хотел бы, чтобы кто желает побыть, о спасении нашем. о.И: Здесь они уже приехали, здесь мы желание их уже не спрашиваем. Голос: Они уже попали в заложники, да. И.Л.: Мы нынче ехали далеко: Польша, Германия, другие, с благовестнической вестью. Обратно едем, у дороги стоит батюшка. Недалеко где-то, там за Ишимом, дальше-то. И рядом женщина. Мы что? Остановились. «Вам куда?» – «Туда». Сели, о.Сергий его звать. Посадили. 1300 километров мы их провезли. А он оказался из какой-то подпольной, как Диомид, вот это. Он начал говорить, ничего не сходится. Когда они литургию совершают надо там царя поминать, «царебожники»-то это. А едем-то быстро – 100 км, мы на «Газели»-то. Не быстро, ну…Но я вижу, до того ему неудобно, до того ему… Он начал спорить. Я говорю: «Теперь ты в кабине сидишь, никуда не выйдешь. Тебе сказать-то нельзя, попы любят, они торопятся всё куда-то». Все священники торопятся куда-то, только не туда, куда надо. «Сидите, – я говорю, – на ходу ты не выпрыгнешь». Вот 1300 км меня терпел. Как она поднялась! А у матушки грудь, вот так раскрыта, крест до сих пор. Я говорю: «Матушка, грудь-то надо закрыть, это ни одна мусульманка за 1300 лет так не вышла-то» – «У меня муж есть». Я говорю: «Муж-то рядом ничего не говорит, а я для чего тут стою? Я скажу, ты будешь знать». Как она поднялась! А сидела, молчала – такая кроткая. А у нас сзади сидит. Включили, и записывает её. Я говорю: «Батюшка, ты должен быть муж, а не подкаблучник. Жена – это главное препятствие у тебя. Если ты её не доведёшь с собой, спрос будет в первую очередь за семейные дела». И 1300 км доехали до Барнаульской, Спартака, сфотографировались на память. Я так и не понял, кто. Но они провозгласили уже коронованного царя. «На льдине», фильмы эти сняли. «Да, – он говорит, – я из тех, которые короновали его». Я говорю: «Знаете, вот я посмотрел». А их, который этот царь, позвонил мне на дом (его помощник – какой-то Михаил). А я говорю: «А откуда вы про меня узнали?» Я скажу: о.Павел такой был, Ермоленко, с Камень-на-Оби, еп. Максим запретил его (а у него жена неделю назад умерла, у Павла-то, я это не к делу, просто так). И он говорит: «Я сказал». И они на меня вышли. Я этот посмотрел фильм и говорю: «Вы знаете, мне кажется это шутка какая-то. Я много шёл по лагерям, по тюрьмам, я личности эти знаю, это уголовник какой-то». о.А.: Да. И.Л.: Да вы что, согласны?! Такая физиономия…Подобрать... Я говорю: «Посмотрите на царя Николая, его благообразие, ну всё. Ну хотя бы для вида, ну хотя бы маленько, чтобы подходило». Он говорит-то только на снах. Писание ему не нужно. Одни сны, сны, сны… Снами обставился, как Амвросий Юрасов. Ну нельзя так. Надо же всё-таки Писание смотреть. Ну и они уже ко мне приехать хотели. Я тут и отшатнулся и говорю: «Нет». Я просто считаю это какая-то комедия. Не такие же вы люди, чтобы серьёзно это всё делать. Народ не знает. о.И.: Вот образ какой – Виссарион. И.Л.: Ну, этот похож. У него вид-то какой благообразный, у Виссариона. Не скажешь, что он такой. – «Он сейчас старый стал». – «Ну, это Торопов Сергей, милиционер бывший». – «За 1991 год». – «Нет, 2001 года газета, фотография старая». – «Ну, да». И.Л.: У нас каждое воскресение идут беседы, пока не доели, скажу. Вот в прошлый раз у нас (ну, редко такое) то, что я в книге даже не запустил: «О богослужении». Всё это записано будет в интернете. Вы наш форум знаете? Нет? о.А.: Да. И.Л.: Сайт есть. О.А: – Да. И.Л.: На форуме будет в октябре, я когда приду. Всех модераторов на это задействуют. Будет больше 100 роликов полновесных, больше гигабайта, 1500 фотографий. Мы прошли нынче 15 государств, 6 южных республик, с Чечнёй вместе. Чечню дважды. Везде в национальных библиотеках я оставил 38 своих книг. Мы подарили нынче книг на 4 миллиона только. Там Польша, Германия, Австрия, Венгрия, Румыния – прошли. Если Господь благословит нас, следующий год начинать будем с Греции, Португалии, Скандинавии и по Прибалтике вернуться. И везде встречи, везде беседы. А если приезжаем, служит священник знакомый, прям тут же на проповедь ставят (были в Грузии). Видите, я подхожу необычно. Вот начинают: «Евреи такие-то…» Ну, такие. Ограбили страну, всё в Израиль. Всё правильно. Теперь дальше: выход какой? «Бей жидов, спасай Россию?» Это мы уже проходили. С евреями никто более кардинально не боролся, чем Адольф Гитлер и Сталин. Но чем они кончили? А евреи какую силу после этого набрали? У нас оружие есть. «Мусульманское засилие до Дальнего Востока». Правильно, надо бороться с мусульманами. Но оружие только одно – любовь, другого нам Бог не дал. А как любовь? Чтобы обратились. Молитвой. Мы, я в доме муллы там ночевал, заходил в мечеть, там комната (в одной это, сейчас скажу где) в Дагестане, Махачкала, в библиотеке национальной имени Расула Гамзатова. И написано (стрелка): комната для намаза, дальше – комната для молитвы написано, закрытая. А когда книги передали, с директором сфотографировались, я говорю: «А туда зайти можно помолиться?» – «А какой разговор?!» Он тут же сигнал дал, дверь открыли. Ну, мы разулись, как положено у них, зашли туда и начали полное правило читать, по православному: «Царю Небесный и далее». Потому что в капищах везде святые молились и приобретали души. Нам ни места, ничто не мешает. И в доме муллы ночевали. Это всё на ролике записано. Вот как Даниил Сысоев работает где-то…Я скажу, я так не могу работать. Это был герой нашего времени. Герой. Его канонизировать не надо, сейчас вот спрашивают. Он святой! А святого чего канонизировать? Он говорил: «Без мытарств, сразу на небо». Это его слова. А вот я взял Рим.6:26 – «Возмездие за грех – смерть». Вот, отсюда надо начинать. Я считаю, это самый коронный стих с мусульманами. Они сразу соглашаются. «Да, действительно так». А какая смерть? Духовная. А жена – преподаватель Корана в университете (технологический факультет), сейчас в школе. И мы давно с ней переписываемся. Это всё на видео снято. Вы увидите как. И дальше начинается беседа: «А как избавиться от смерти?» – «Ну, вот надо быть добрым». Правильно, как Андрей Кураев говорит: «Мусульмане – религиозно талантливые люди». Я согласен с ним, я могу объяснить эти слова. Почему? Они не только головы режут. Талантливые. Самый большой талант у них, что они ввели намаз – пятикратная общая молитва, о чём Дмитрий Смирнов говорит, Дмитрий Смирнов не в стороне стоит. Я видите, скачу с одного на другое, но… Показать это всё: как. И вот мы беседовали о богослужении. А вчера была тема такая: (вот один брат сидит, он даже племянник мне) дорогой шли, он говорит: «Вот вы говорите о Духе Святом, Рим.8:9 – «Кто Духа Христова не имеет, тот и не Его». Ты можешь причащаться, можешь быть патриархом, Духа не иметь. Это мы знаем в истории, другие куда ушли. Ну, а как проверить? Я себя должен проверить, что я духовный человек или мне кто-то должен сказать?» Для меня это уже тема. Он ещё до дома не дошёл, а я уже сижу за столом и готовлюсь. 77 мест только в святой Библии вчера мы прошли, всё полностью; жития (из житий взяли), что говорят об этом каноны. Ну, затяжное получилось. Но всё. Это всё будет выставлено в интернете. Как нам спастись? Как жить в Духе Святом? Как это проверить? Ну, я неоднократно ссылался на Серафима Саровского – ну, это просто уникум для России, так никто не может службу воспринимать, как он. Его за руки выводят, он в другом свете и руки опустить не может. Но ясно, что мы не такие. Это надо сразу согласиться. Но, однако, другие-то не такие тоже в Царство хотят. Как проверить? И вот с мусульманами, когда говорили (я говорю, подтягиваю к этому), как смерть победить? Никак. Не могут. Я говорю, я беседовал с разными муллами в собрании муллы (я попадал на такие), там имамы сидят, это наши епископы. Доходим до места спасения конкретно, один ответ: «Если нас будет судить Сын Марьям, горе нам». Они верят в пришествие антихриста, они проповедуют нравственность, всё. А спасение не могут дать, потому что все мы смертные. «Возмездие за грех – смерть. В Адаме все умирают», – Павел говорит. Почему послание к Римлянам самое ненавидимое мусульманами? Там самый корень взятый. А дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе. А надо как? «А вот умирал такой-то, у нас были люди, умирали, герои веры». Да он умирал, умирал за свой грех. Поэтому рождается Безгрешный, рождённый от присно Девы Марии и берёт грех на Себя. Остановка. Но вот она: «Отец мой, учитель, Игнатий!» Мусульманка-то которая. Да дорогой даже шли, я скажу, я дал фотоаппарат: «Сфотографируй, как мы идём». А её спрашивают: «А это кто? Муж твой?» Она говорит: «Нет, это учитель мой приехал». – «Да ты, что православная что ли?» – «Да, я уже православная». Это жена муллы! Представь…Это надо… Это записано! Ну и как? Так, чтобы другой взял мой безмерный долг на себя! И в литературе, в истории мира никого больше не было. Он один такой. Один! Пришедший и взошедший, и воскресший. «Ну у нас же написано, что заблуждение, не воскрес». Я говорю: «Как в оригинале?» – «Это перевод неправильный». – «Ну, давайте: “воскрес” и “умер” – это разные слова, переводчик ни один их не перепутает. Здесь говорится: “ Он воскрес”. Он воскрес! Для нашего оправдания». Ну и все эти места, которые у них не так, они по-другому: «Живой вознёсся на небо». Они тоже люди, им тоже надо указать путь ко Христу. Вот я считаю…Выступают православные миссионеры (вы не в обиду только примите, что я говорю). Я 50 лет занимаюсь святой Библией, 50 лет миссионерской работы. Лучше Олега Стеняева, о.Олега Стеняева (он к нам приезжал в лагерь, был я в Москве, его в больнице посещал), лучше о.Олега…Голос: Да, Олег Стеняев молодец, конечно. И.Л.: Он лучше Осипова А.И., лучше Кураева и всех. У него в руках святая Библия. Вот почему. Единственное, почему он выигрывает. Притом это абсолютно неоспоримо, когда он беседует с сектантами. Он приводит места убойные, буквально. Я говорю про отца Олега Стеняева. Ну, бывает человека люди зазирают: «Он такой полный…» Ну, видите какой. Батюшка, помнишь, читал-то, как в Чечне, где его задержали-то? о.И.: Да…Проверяющий военный говорит: «Это поп настоящий». Спирту дали, говорит. «Ну, что мы, по стакану выпили сразу. “Вот это настоящий! А то приедут, – говорит, – там в камуфляже такие тощие…” А мы вот настоящие! Нас отпустили, проводили ешё, признали, что мы – настоящие». И.Л.: Я привожу иногда изречения Андрея Кураева. Его не все одинаково воспринимают, но нельзя в человеке живом искать святости Христа. Мы все разные. И он говорит, что если мы не обратим внимание на молодёжь (а с молодёжью работать надо, не рокеров благословлять, не олимпийские игры), то через 50 лет будет здесь не Московский патриархат, а Московский халифат. Голос: Или даже раньше может быть…И.Л.: Это в литературной газете была статья: «Миссионер 21 века». Или вот Пётр Мещеринов, игумен Данилова монастыря, знаете? Он говорит: «У нас христианство лубочное. Придумали: Спас Ореховый, Медовый, Яблочный. Какой Спас? Он один – кровавый, голгофский! Как Алфёров говорит: «Ты исповедуешь бабушку при смерти, покажи ей на свой крест, и скажи: “Кто это?” Если она тебе скажет, это одна может из нескольких десятков. Расскажите им о Христе весть». Вот об этом надо побеседовать, и найти кратчайший путь. Мы как-то вышли, это недели три, наверное, назад было, я говорю: «Я узнал один грех, который лишает людей даже мытарства (обычно после смерти душе показывается Царство, она проходит по мытарствам, подробно Олег Стеняев это разъясняет). Но есть один грех, когда на мытарствах человек не бывает уже т.е. он не восходит ко Христу, ему не показано Царство небесное. А какой же грех? Хула на Духа Святого? Да нет. Самый распространённый, самый-самый распространённый, под какой попадает патриарх и епископы, и священники, и любой, кто этот грех делает. А какой? Ин.3:3 – «Кто не родится свыше не может увидеть Царствия Божия». Не войти, а увидеть! Надо буквально воспринимать, Златоуст говорит это. Вот теперь главный вопрос. Рождение свыше – один вопрос, я о нём хотел побеседовать. И второй: жить в Духе Святом. «Мы не знаем о чём молиться», – говорит Павел. Хотя у нас книг много. Дух Святой воздыханиями неизреченными ходатайствует за нас. «Молитесь Духом Святым», – Павел говорит. Как это проверить? Я 77 мест привожу из святой Библии, которое может проверить каждый, и притом сразу же после крещения. Притом явно… Но в чём проявляется? Ну какие-то органы мои другими станут, руки, ноги? Нет. Другими будут уши и язык. Всё. Два органа. Батюшка вчера сидел всё это записывал, у него конспект теперь есть. Это говорит Писание Ветхого и Нового Завета. Нам об этом проповеди никогда не говорят, я ни одной проповеди ещё не читал на эту тему. Притом Бог отдал Спасение в наши руки. Это так легко проверить! Почему мы небрежны? За каждое слово отвечать. Мы слышали, это? Слышали. Почему лжи не боимся? Почему? А самая большая ложь где? Я батюшке как-то говорил это. Самая большая ложь, когда мы играем с действительностью. И самая страшная игра, которую делают священники, и притом в алтаре. Ещё ни один не опроверг этого, потому что до конца по Слову Божию. Мы как-то беседовали в Новосибирске. (старообрядческий дом, много старообрядцев. Такие ревнители! Любого захлестнёт). Я говорю: «В течении часа я вам докажу, что вы не старообрядцы». – «Как? Уж с чем-то не согласимся, что святую Библию не знаем». Они согласились. Всё. «Но, что мы не старообрядцы?! Да вот тебе (показывает два перста)». Вот как «Раскол» сейчас фильм-то показывают. «Не старообрядцы. Вы даже не знаете причину раскола. Вам показывают не то совсем». – «Как не то? Да Никон всё испохабил там: веру, Аллилуйя, там сугубое, трегубое». – «Нет не это. Главная-то причина – демократизм правления в церкви. А всё это скрыто от нас». Ну, теперь я факты. Открываю книги, показываю. «Согласны?» – «Согласны». Да большего застоя болотного, как у вас нигде нет. Какие вы старообрядцы-то? Старообрядцев много, у вас название одно, только обряд. Если бы были староверы, я бы понял – вы Апостольской веры. Самая старая вера – это Апостольская. И к ней надо возвращаться. Сегодня путают все понятия, а святые запрещают подмену слов делать. Вор не говорит «своровал», говорит: «взял». Я знаю воров, сидел с ними. Машину угнал – просто прокатился. Он не хочет назвать. Грех, надо так показать, чтобы он тебе стал мерзок. И покаяние то, когда ты не возвращаешься, как пёс на блевотину. Но, никогда не отчаивайся, если даже пал и поскользнулся. Вот везде пишут у баптистов: «Кровь Иисуса Христа очищает нас от всякого греха». Все согласны! (1Ин.1:7) «Согласны?» – «Согласны». Братья, это только третья часть предложения. Оно в действительности срабатывает только тогда, когда первые два пункта выполнены. Первое (начинается этот стих) – «Если ходим во Свете, как Он, (с большой буквы во Свете)». Так во Свете ходим или во тьме? Во тьме, это значит – мы прячемся от истины. Всего боимся и фотоаппарата, сами себя боимся. «Если ходим во Свете, как Он во Свете, запятая, имеем общение друг с другом (не прячемся, на любую беседу пойду), имеем общение. Это братья приехали, нам радостно, мы молились об этом. И тогда кровь Иисуса Христа очищает нас от всякого греха. И первые два условия, они от нас зависят, а третье от Него. Вот читают выражение…Я говорю: «Ты читал Феофана Затворника, что благодать имеет три свойства, трёхступенчатая благодать?» – «Как это так?» Феофан Затворник, 1861 год, он говорит: «Есть благодать призывающая – проповедь, – говорит, – благодать обращающая – т.е. ответная (он ответил, обратился) и благодать освящающая». У баптистов две, два пункта работает на полную мощность. Третьей нет – освящающей. Она только через рукоположенное священство. Она вся здесь собралась. У православных – всё. Без двух. Понимаете, как? Я, когда разложил…Отче, это ведь так?! Должна быть полнота. Люди усложняют. Меня спрашивают: «Уныние Марк подвижник объясняет так, Исаия – так (это я в университете, когда преподавал). Ну а можно проще как-то?» – «Можно. Я тебе отвечу. Уныние всегда (это моя наработка) от плохо сделанной работы». – «А как так?» – «Плохо молился, плохо читал Слово Божие. У тебя уныние от этого. Ты ничего не делал. От плохо сделанной работы». Я гоню в эту строку всё. Говорят, нет объединяющей идеи для России. А мы сидели…Лауреат Нобелевской премии сидит, профессора и сетуют. Я говорю: «Она есть, я её знаю». – «Вы знаете?» – «Её никто сегодня не знает в России. Тогда было: “Пролетарии всех стран объединяйтесь!” Сейчас её нет». А я говорю: «Я знаю». – «Ну, скажите». – «Пишите. Четыре слова: «Дети, воспитанные во Христе». У нас не будет фальшивых священников, взяточников, коррупционеров, хорошие судьи будут, неразваленные семьи. Дети! Весь смысл, всё бросить на воспитание во Христе. Во Христе! А не так: «У меня дед был старостой, он себе позволяет». Тем более нельзя этого делать, что ты делаешь. Твои предки…Я со священником беседую (а священник хороший, просто редко хороший). Я скажу, у него есть документ, которого у нас в России может быть, ну ни у каждого, даже генерала, есть. Он прыгает с парашютами, два полка обслуживает, у него 2800 прыжков только, а ему 74 года уже, Игорь Бобриков. Адыгея. Мы оттуда вернулись нынче, были у него, видели. Он инженер-механик, своими руками – храм, всё. Что он сделал – всё! Но когда зашло дело до спасения, рассуждать-то, я спрашиваю: «А вы, когда родились свыше, как было?» – «А что же меня об этом спрашивают? Вот фотография, это мои родственники. Вот видите: вот это вот архиерей, это там прадед был». Это на вопрос о том, как ты родился свыше. Павел не мог показать (фарисей от фарисеев), он пришёл в Дамаск. «Был Савл. И вот Он меня опрокинул, и сделался Павел». Ответ должен быть согласно Писания, это означает войти в дверь. Дверь – это Писание. А инде отвечать – это через забор, это все другие ответы, это через забор. Пояснение Иоанна Златоуста, Феофилакта. Почему мы такие ясные, чёткие мысли не доводим до прихожан? Вот сектанты… Я маленький ещё пример…Вот я останавливаюсь (ну далеко там заехали, где-то 444 города посетить, это не два города). Священник. Заходим. Пустой храм. За кассой стоит… «Как звать?» – «Отец Владимир». – «А что вы стоите здесь?» – «Кто зайдёт, продать». У него иконки, свечи. «А у вас что?» Я говорю: «Я везу Евангелие, дарю вам. У вас работа идёт?» – «Идёт – «У меня Евангелие. Если вам надо, я вам дам по ящику Евангелия, бесплатно». Я за ними ездил, обменял на свои книги, и у меня Евангелий много. Я вам дать могу, конкретно к вам, вот сидящим здесь говорю. Прямо загружу вас. Даже по два ящика. Евангелие, раздавать чтобы где-то было. Евангелие от Иоанна и к Римлянам в одном, маленькие такие Евангелия, не Новый Завет. Свящ.: Давайте в Покровский Собор, крещающимся будет. И.Л.: Я говорю: «Смотрите, вот мы проехали, я вам скажу, мы в прошлом году были во Владивостоке, Находке. Духовные развалины». – «Да вы что, у нас второй монастырь строят». Я говорю: «Духовные развалины. Православной церкви нет практически, всё сектанты заблокировали». – «Да вы что такие мысли вслух высказываете… Да вы знаете, сколько у нас в семинарии учится-то?!» Он отвечает не то. Я говорю: «Знаете, святейший патриарх Кирилл Гундяев вернулся с Востока и говорит: “Cостояние православной церкви – духовная развалина”». – «Он так и сказал? Ну, тогда так и есть, наверное». Значит, как написано: Сир.13:28-29 – «Заговорил богатый, – и все замолчали и превознесли речь его до облаков; заговорил бедный, и говорят: «это кто такой?» И если он споткнется, то совсем низвергнут его». Значит, эти же самые слова, один к одному, я говорю, и он сразу же так. Я говорю: «Но патриарху показали не худшее. Куда мы заезжаем, его нога не ступала. Мы были там, где Хиросима, и Освенцим. Там вообще ничего нету». Вот сейчас мы были в Ростове-на-Дону, там прошли полностью Ставрополье и в Шахтах были. Мы священнику позвонили. Он приехал. Молодой. Ну он сидит, прямо чувствуется у него энергия такая! Стали говорить, он говорит: «Знаете, я недавно был у сектантов, ходил. Сколько же у них молодёжи, мы всё упустили». Я говорю: «Вы своими глазами видели?» – «Не то, я пошёл к адвентистам, там та же история. Детские уроки ведут, 200 ребятишек сидит, 200! Да я… У меня прихожан никогда столько не было. Это те, которые подрастают, которые займут». – «Отец, а причина в чём?» – «Ну, я причину знаю – не проповедовали». – «Тебе надо книги?» – «Мы тут раздаём, всё завалили, буквально, сейчас». Мы маленько опоздали. На 1000 лет. Когда привезли христианство на Русь, надо было первое, что делать…Не лопаты брать, горы Киевские рыть, а брать ножи, пластать берёзы и на берёсте писать Евангелие и людям раздавать, как Аввакум в заключении делал. Только он писал такие пакости, а нам надо чистое Евангелие людям дать. Россия была бы другая. Мы всё потеряли только из-за того, что люди во тьме находятся. Но это на закуску, на обед. Голос: «Спаси, Господи». о.И: Вчера я звонил батюшке, о. Олег: «Ну, у прихожан машина же есть у кого-то, поговори». – «Так кого, у нас одна “Ока” только на приходе». – «У других братьев есть». – «Так у меня прихожанин один только мужчина». – «Как?» Я думал пошутил, может быть. «У меня один, остальные всё бабушки». – «Деревня-то большая, там больше 1000 жителей». Голос: – 4000, у Романа 4000 жителей. о.И.: Ну, как так-то?! Надо как-то что-то делать, причину искать в этом. А у баптистов ясно, там община больше, много раз больше. Как это так, отчего? Голос: – 0,2 %. о.И.: Вот смотришь, передавали как-то… Было…Какой год это было? В прошлом году или...? Мусульмане на свой там праздник в Москве там, площадь…Голос: 1,5 миллиона. о.И.:1,5 миллиона! На коленях все стоят, мужики. Ни одной бабы-то нет. А у нас в любой храм зайди: одни бабушки. А мужики где? И.Л.: Дмитрий Смирнов – правая рука патриарха по силовым структурам. Голос: Нет, убрали его с силовых структур, убрали Дмитрия Смирнова. И.Л.: В ролике его стоит. И он говорит: «Ко мне подходит бабушка и говорит: “о. Дмитрий, можно задать вопрос?” Знаете, вопрос зададут иной раз, не знаешь, что отвечать. Я говорю так: “Давай!” Она говорит: “Когда я иду в храм, поднимаю руку, голосую…Если едет мусульманин – шофёр, он меня довезёт, а деньги не берёт. “Почему?” – “Ты мне мать и едешь молиться, как я могу брать с тебя?” Но если везёт русский наш, крещёный, он обязательно возьмёт: “Это моя работа” А ты бы довёз бабушку, да узнал заплачено ли у неё за энергию, заплатил за неё, да сумки её донёс до дома. Я вам скажу, что мусульмане ближе ко Христу, чем наши православные крещённые, ближе». А мне мусульмане этот ролик подсунули: «Правильно он говорит или неправильно?» Я не оспариваю. Но дело-то в том, что не договаривают, что такими вы их сделали. Что его вина здесь. И он говорит: «Вот вы видели, где-нибудь молятся мусульмане, женщина – отдельно». Вот, меня привела мусульманка, она сразу ушла вниз. Я говорю: «А тебе нельзя?» – «Нет, у нас там внизу. Я не должна заходить». Голос: Они и кушают отдельно. Нельзя. И.Л: Не заходит-то. А здесь надо молиться и вот, говорит, вышли, называли 120 тысяч, теперь говорят один миллион двести тысяч было, от стенки до стенки, проспекты; и милиция охраняет и средние улицы все заняты были. Где вы видели у нас сто мужиков хотя бы раз? У нас одни бабы. Не женщины, не сёстры, а бабы. Я опять же скажу…Если вот эти, которые мужики не ходят в храм, они принимают мусульманство, они делаются такими же ревностными. Почему? Главное – это пятикратная молитва в день. Намаз. В прошлые годы было…Одна наша деревенская приехала (была в Ташкенте). Говорит: «Еду, остановилась машина. “А почему?” – “А ты посмотри, шофёра-то нет”. – “Правда, а куда он делся?” – “А теперь посмотри направо. Он вытащил коврик, на коврике стоит. Сколько там у него? 5-6 минут сидят все в автобусе. “Я тороплюсь”. – “Ну, вылазь, там второй впереди автобус, садись”. Он мусульманин». И мы в дороге ехали. Мальчишка там (может даже 16-ти лет нет), он за машиной. Вышел, коврик расстелил. Никого нигде нет. Где мы молимся, и мусульмане рядом молятся, мы всегда были в безопасности. Можем поговорить, они защитят. Надо маленько взгляд на это изменить. Вот мы обращаемся…Православный: «Да, я не знаю (махнул рукой). Один подошёл: «А вам куда надо?» – «Мы готовы выехать, заблудились здесь, не знаем тут электростанции какие-то, всё запутано». – «За мной езжайте». Он, когда вывел, подошёл: «Я мусульманин». – «А как звать?» – «Ахмет». Подошёл ко мне: «У меня отец такой же аксакал. Езжайте дальше». Мы узнали, тут же стали за него молиться. Сколько километров он ехал с нами? Вывел за город. И вот мы где обращались о Чечне: «Только не ездите туда, там голову отрежут». Мы поехали, мы два раза нынче Чечню проехали. За нас тысячи людей молились. И вот он спрашивает, Виктор Николаевич, ребятам сайт дал, они тоже с ним разговаривают.
Мы пришли, а там в библиотеке министр проводит совещание. Они сразу выскочили, приняли книги, сфотографировались, грамоту выписали. Т.е. люди во многом другие. Особенно в Азербайджане. Это там накалённая такая обстановка, правда, вы знаете: квартал проедешь или два квартала – автоматчик, а рядом стоит со снайперской винтовкой. Больше мы нигде этого не видели. Виктор Николаевич: это в Дагестане. И.Л.: Очень тревожная обстановка. В.Н: Это в Дагестане, не в Азербайджане. И.Л.: В Дагестане. И там мы… В одном месте не было библиотекаря, а рядом магазин, Виктор спросил (женщина видная длинный подол такой, она подметает на улице), говорит: «А Вы не знаете, где библиотекарь?» Они с мужчиной-то не разговаривают: «Не знаю», – пошла. Но она не оставила это так, мы в машине сидим, дождь идёт. Такую даль ехали! А Каспийск там прямо рядом с Махачкалой. Она пошла к продавцам (рядом в магазин), сказала, а продавщица одна знакомая директору позвонила. И она подошла к нам и стучит к нам в кабинку: «Я знаю, где директор». – «Знаете, где директор?!» – «Да». – «Откуда вы знаете?» – «А вот, которая улицу подметает…» Она ей передала, эта – под той; директор теперь с нами связалась. Мы зашли в магазин оставить книги. «А что вы едите дорогой?» Мы говорим: «У нас сухари – мешок целый, да и вода». – «Да вы что!» Она отхватывает вот такой кусок сыра. Я говорю: «Нам помидор бы, мы сыру маленько взяли. Да мы заплатим», – деньги даю, не берёт никак. Воды даёт, давай там бананы, персики совать, я говорю: «Мы не едим это. Как звать-то тебя?» – «Меня – Алла». Сфотографировались на память. Ну, я потом напишу письмо. Люди другой веры! И мы говорим: «Мы христианские книги привезли». Она прям за каждый шаг цепляется: «Чем тебе помочь надо?» Это разные люди. Человек – это космос! И мы ничего им не говорим, это Бог так расположил этот путь. И поэтому наш опыт, опыт, но он не применимый никем. Нас они, когда встречают, подходят с такой суровостью, и тут же как-то всё по-другому. 30 таможен прошли. На одной сидели 9 часов в общий поток. А у меня 3-х томник, я его дарю, двери буквально прошибают. Собак подвели, понюхали. «Здесь только. Откройте ворота там, (машина на пути), уберите машину, пропустите их». В одном месте, в Дагестане, сунулись, доехали. Дорога перекрыта, БТР под сеткой стоит. «Вы куда?» – «Ну, мы...» – «Тут дороги нет, ребята, назад». Там опять задержка. Мы, когда всё рассказали, они вперёд звонят: «Тут с книгами едут, пропустите». Едем, впереди уже двери открыты. Это проверка. Это Бог открывает сердца, и притом так открывает, как мы не знаем. Опыта никакого не было, с военными как обращаться. Это всё входит в то, когда Дух Святой ведёт. И поэтому решать сегодня какие-то вопросы без связи с Духом Божьим нельзя. Можем суетиться, можем делать, колотить, думать… Это ничего не даст. Радости не будешь иметь. Вот это, что я рассказываю, оно пройдёт где-то мимо и даже не заметишь. Здесь каждый шаг Бог высвечивать будет. И нам надо делиться этим опытом. Был тут такой епископ Антоний. Мы ездили в машине, он приезжал у меня обедал, и он говорил: «У меня миссионера ни одного нет, переходи. Вот три храма у меня, любой бери в Барнауле». Он это понимал, он был проще, чем за ним, который пришёл. А этот говорят тоже простой. Так что Господь может установить связи здесь. Мы же предлагали (вот он знает) программу на этот год миссионерскую. У них, всё там: раскапывать фундамент, где храм раньше стоял по-амвросевски, там Ангел у фундамента стоит якобы. Ему делать нечего 50 лет? Но эти басни не проходят здесь. Мы говорим так: «Вот мы с вами, давайте! Сколько у вас там? Ну, две машины наши. Едем вместе. Доставайте Евангелие, Новые заветы. Мы приезжаем в Мамонтово (к примеру говорю), с разных сторон начинаем по улицам идти. Назначаем на 3 часа встречу. Вы говорите 15 минут, я говорю 15. Но оба одинаково призываем к храму Московской патриархии, ко Христу и храму Московской патриархии. Вы не ответили. Почему? А сидит живой свидетель, это секретарь бывший, наверное, уже. Мы программу им давали, как ночевать, как охранять себя, какая литература должна быть. Но у нас здесь очень большая, 444 пункта, это полностью пройти. Мы только в окрестности здесь раздали 30 тысяч Евангелий. И мы по домам идём в дома, а кто приходит, тем дарим Новый Завет. С администрацией договариваемся, клуб, на стадион собираем людей. Здесь все районы нами пройдены, в Алтайском крае, полностью Новосибирск, полностью Кемеровский, Красноярский. А уже большими городами прошли мы до Находки, Владивосток. Голос: так Евангелие сейчас практически у всех. о.И.: Мы прошли село Коробейниково, знаешь такой, да? На всё Коробейниково, а были в каждом доме, нашлось только два дома, у которых есть святая Библия. Голос: А они его читают что ли? И.Л.: Ну, это другой вопрос: читают, не читают… Отче, Мф.22: идите и зовите на брачный пир. Не пошли? С того, кого послали, с тех спроса нет. Мы идём по Коробейниково, прошли полностью всё по домам, два Евангелия, нормально? А люди-то ходят. Бабушка нам: «А что это за книга?» – «Да там о Христе». – «А я думала поминальник какой. А что надо, отец Роман расскажет». Это работа попов. Они заморили народ. Мы подарили в дома, где пожелали взять, 450 Новых Заветов с Псалтирью. Это всё заснято на видео. И когда мы подошли (назначили встречу, недалеко от храма), священники тут вышли. И он тогда стоит: «Отец, Игнатий Тихонович, только уезжайте, уезжайте скорей отсюда». Я говорю: «Такие люди были, когда свиней потопили». Они тоже говорили: «Уходи отсюда, уходи». Когда надо мы уедем. И тут же милицию вызвал. Майор ходит, а зачем вызвали, не знает. Это всё на видео снято. Ну, хорошо ли это? о.И.: Спрашиваю: «Батюшка, а сколько у вас постоянных прихожан?» – их там в монастыре было семь, сказал семь их насельников, это было года четыре назад, – «А сколько? Ну, я говорю, постоянных, что вот это ты знаешь их?» – «Ну, может человек семь или восемь». И.Л.: А попов восемь. о.И.: Я говорю: «Как так? Деревня...» – «Ну, не ходят». Если бы они занимались, эти же самые, с людьми…Занятия…Естественно, побольше было бы. и.А.: Но это же не везде, как в Коробейниково? И.Л.: Понимаете, только один, один единственный раз храм…о.Ф.: У вас здесь бы должно быть тогда не 30 человек, а 3000, например. И.Л.: Ну, отче, смотрите, нормальная обстановка? и.А.: У вас тоже деградация: меньше, меньше… И.Л.: Нет, село Ребриха, по порядку, где мы были. и.А.: Это время, понимаете? И.Л.: Не время это. Отец, это система. и.А.: Вот. Система. Согласен. Но не духовенство. И.Л.: Система лжи. Духовенство. Вот послушайте: мы едем в Ребриху. Батюшка говорит, первым делом сходите к отцу Олегу. Мы пришли, на дому. Он сначала насторожённый был, а потом свободно заговорили. Мы говорим: «Через 2 недели мы начинаем работать по Ребрихе: договорились с администрацией, вывешиваем объявление, идём по домам и людей собираем в определённое место где-то там (с клубом договорились – Дом культуры). Всё. Но он не сказал. Павлов, благочинный, Александр. Остаётся полтора, да не полтора, полдня, полдня остаётся, в это время мне от него звонок: «Вы не приезжайте». – «Как не приезжайте-то? Мы весь Барнаул облепили афишами, народ согласен прийти». – «Отец Александр сказал не приезжайте». А он мне никто, отец Александр. Обыкновенный Сашка, Шурка там, кто там? Кто он для меня-то? Я таких встречал, передачи носил им. «Зосима, а там Мишка. К тебе пришли». За совращение малолетних сидел. Этот Владимир сидел, который…Я им передачки носил. Что он делает? «Чтобы не открывали!». А этот, который клубом заведует, он даже не начальник был, а заместитель, он матами нас встречает. Голос: Приветствует вас. И.Л.: Этот в очках – староста церкви. Матами. И всё это записано. И вызывает милицию (там и здесь одинаково – ОМОН, милиция приехала. А с нашей стороны... Отче, один фермер у него 6500 гектар, Евгений Долгов, а у него знакомый – это Ребришинской редакции корреспондент, Морозов. Этот Морозов пришёл здесь, и с милицией и говорит: «А вы почему здесь? Экипаж приехал?» – «Батюшка местный сказал, что тут Свидетели Иеговы приехали». Это какую совесть надо иметь! Были у него, благословлялись, батюшку знает. Но он знает, что сейчас напряжёнка у Свидетелей Иеговы. «А, давай!» Эти сразу раз – в краевой отдел Юстиции: «Это православная община, Русская Православная Зарубежная Церковь». Они тогда подходят к нему: «Так ты что ж врёшь-то, поп?». Экипаж ретировался и о нём напишут: «А кто же это сегодня священников поставил секретарями по идеологии? Решать кому можно в клубе, а кому нельзя?» Это газета без нашего ведома печатает, т.е. он напоролся куда и шёл. Это такая же обстановка была в Корабейниках, такая же в Павловске: вызвали сразу милицию. Они привыкли действовать «сергианством». мёртвое «сергианство» – предавать друг друга. Приехал, а не знает милиционер, что дальше делать. У нас регистрация, мы показали, идём по домам, зовём официально, договорились с Домом культуры. «Да как же он сказал?! Такие люди… Вот так, я это всё, где милиция стоит, всё это на диск, и через него передал. Свящ.: Так у нас эта тема беседы И.Л.: Приготовиться выйти из этого положения. о.Ф.: Вот как выйти? И.Л.: В течение одного дня можно сделать. Свящ.: Встать и выйти. И.Л.: Я сказал: «Знаю». – «Вас поставили бы патриархом, что бы вы сделали?» Обычно так говорят: «Вот садись за руль и порули. Согласен. Но если я патриарх, прошу помолчать». Голос: Не понял вопрос-то какой? И.Л.: В интернете вопрос: «Что бы я предпринял конкретно?» Я написал патриарху Кириллу, что нужно делать. о.И: Чтобы поднять духовность православную. И.Л.: «Ты советуешь. Ты сам что бы делал, будучи избран патриархом?» Я говорю: «Не дай Бог, в первую очередь». Голос: Здесь совместно надо. И.Л.: Ну, конкретно, я отвечаю: «Первое, чтобы сделал, отче, первое – прекратить строительство всех храмов. Необходимо сегодня сделать. Все средства бросить на издание Новых Заветов. Много, много храмов пустых, вообще они не нужны. Было: взрывали. И будут взрывать. «А дальше, чтобы ты сделал?» Второе – открыть училища. И сколько? Примерно тысячу, в течении одного дня. Голос: Они открываются. И.Л.: «Вы что говорите, да у нас учителей столько нет». – «У меня они есть, я патриарх, я уже договорился». – «Но какие учителя, а чему будут учить?» – «Самому главному: любви к Богу, ко Христу, ко Святой Троице и любви к Слову Божию, то о чём 118 Псалом долбит нам, и нам маловато этого. «Но где учителей взяли?» Я объясняю, где эти учителя. Они ждут нас. «А третье?» Поискал бы место, где спрятаться, чтобы церковная мафия к вечеру не убила. Свящ: Какой первый храм закрываем? У вас? И.Л.: Не закрывать храмы, а прекратить стройки. Прекратить строить, потому что везде храмы, храмы, храмы, а Иеремия говорит: «Не надейтесь на храм, всё будет разрушено». И Господь о храме сказал, как. Нам нужно храм в душе отстроить, отстроить так, чтобы он блистал, чтобы Христу было не тесно: «С Отцом прейдём и обитель у Него сотворим». Свящ.: Игнатий Тихонович, смотрите, когда вы строили храм…Вот вы пришли сюда, вы начинали село, с чего вы начали? Со строительства храма. И то же самое строительство, оно стало для вас объединяющим, так ведь? И.Л.: Конечно. Свящ.: Вот так и здесь. И.Л.: Объединяет не храм нас, батюшка, объединяет Господь. Свящ.: Объединило дело – строительство храма во имя Господа, так и здесь. Вопрос только в том, что, к сожалению, и раньше, когда храмы строили, храмы строили действительно народом и миром. И вот все, да все, жители этого села и строили храм. А беда в том, что немножко у нас сейчас строительство храма отделено от самого народа. А это очень хорошее дело, которое, наоборот, может объединить. И.Л.: Спрашивали у меня про Храм Христа Спасителя всегда в университетах. Не надо строить. Он не нужен. «А он объединяет». Кого? Плясуний этих объединяет-то? Сколько греха-то нажили через это?! 450000 зал там снимают в день, и что там делается? И это всё сфотографировано, показано. Мы были перед храмом Христа спасителя и молились. Свящ.: Не буду говорить про храм Христа Спасителя… И.Л.: И спрашивали меня в интернете и что нужно делать? Первое, что нужно было сделать, храм Христа Спасителя? Купить (сложиться вместе) амбарный большой замок пудовый и закрыть все двери. А что? Ни в коем разе не преследовать этих плясуний там, что они делали. А что делать? Теперь молиться перед храмом, храм осквернённый. Где? В святой Библии говорится: «И храм в тот час был закрыт», – деяния Апостолов. И молиться три месяца. А почему три месяца? Я опять обращаюсь к святой Библии и показываю, вот написано: три места. Вы просто святую Библию не знаете. Три месяца, притом сделать круглосуточно, и слёз – сколько рядом в Москве реке течёт. И чтобы патриарх, все приходили сюда, епископы; сердца народа всегда на стороне страдающих. Вот тогда жарко покажется кому-то. Это объединяющая молитва, не храм. Храм нас разъединил, и там все эти главные грабители, кто там есть. Богу нужно сердце, и оно…Златоуст говорил: «Храм украшается, покупают золото, иконы. И нищие просят. Что нужно в первую очередь? То, о чём на суде Бог спросит». Читайте двадцать пятую Матфея главу. В первую очередь. У нас этого нет, мы не знаем. А почему не знаем? Потому что они не в ту сторону пошли. Пора остановиться, одно сказать: «Господи, пребудь с нами, освяти нас сиянием Духа Святого. Свящ.: Хорошая фраза, Игнатий Тихонович, мне нравится. Нужно и это делать, и то не оставлять. И.Л.: Оставить на время, я говорю. На время пока. Вот мы пришли, батюшка…Зашли в храм Покровский (это раньше было), ещё один священник (он сейчас Магистр богословия – Фаст Геннадий. Книги его чудесные продаются везде). Чтобы мы сделали? Мы стояли, стояли в дверях. В первую очередь не поймёшь, что делается. Самое первое – купили бы замок, и сразу во дворе, сразу же, начали занятия с народом, и потом уже цепь надеть, чтобы помаленьку дверь для одного открывать-то, и по одному человеку. Церковь обновится. А примеры? Пример? Правление Декия, 249 год. Церковь настолько рассыпалась, что взахались: что Церковь есть на земле или нет? И вдруг Декий ударил, Церковь обновилась в течении трёх лет. Уменьшилась намного, а через три года увеличилась в несколько раз. И Декий вдруг убитый. Всё. Уменьшится Церковь, но т.к. мы все будем свидетелями Бога Живого на земле, народ сразу будет пребывать. Ну, просто я свидетель этому. Начинаешь с нуля, никого нету. Слово Божие зазвучало, люди подходят. Я еду дорогой и свидетельствую, а едут вербованные. Ну, немного проехали, может там полдня, день (они ехали в Иркутск). Они слазят на Подстёпной здесь. «Мы хотим остаться здесь с вами». – «Ребята, у нас ещё ничего нет (первый год мы были здесь), езжайте дальше». Это мужики, не пьяные едут откуда-то с Молдавии. Люди настолько изжаждались, они жаждут слышать Живое слово Бога. Вот Олег Стеняев об этом всё время говорит, Андрей Кураев говорит. Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ; не лиши нас и Небесного Твоего Царствия, но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе, мир даяй им, прииди к нам и спаси нас. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь. Господи, помилуй. Господи, помилуй. Господи, помилуй. Благослови. С нами Бог с благодатию человеколюбия всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь. Спаси, Христос!