Вопрос на тему «Литература, искусство...»
Из книги — Лапкин И.Т. «...открытым оком», том 27
Вопрос 3878:
Верующий, хорошо знающий Священное Писание, во всём находит подходящие примеры, и даже в произведениях не христианских. Он находит аналогию в истории Библейских героев и, налагая на туманные притчи мира сего, выплавляет золото. Как бы Вы изъяснили «Песню о Соколе» Горького?
Ответ И.Т. Лапкина:
Если
допустить, что этот рассказ не сам
Алексей Максимович придумал, а ему
старуха ли Изергиль рассказала, или как
гласит начало: «А-ала-ах-а-акбар!..- тихо
вздыхает Надыр-Рагим-Оглы, старый
крымский чабан; высокий, седой, сожжённый
южным солнцем, сухой и мудрый старик».
Тогда вопрос вполне разрешим со стороны
Корана – там, где допускается месть и
героизм. И помыслы о небе, смерть и
физическое уничтожение несогласных с
их учением – вот к кому эта песня вполне
подходит. Один из их героев-шахидов так
и будет выглядеть, так гордо поведет
взглядом, как ястреб с перерезанным
горлом, что я наяву видел, и не раз. Но
если это написано самим автором по
отношению себя и Сталина, который загубил
его жизнь, сделав Пешкова невыездным
за границу, – то это попадёт точно. Но
тогда почему в воздухе борьба? Для
безбожников это лишь метафора, ибо они
не верят в духовные существа. Если же
предположить, что это пал герой-христианин,
то тут несколько несостыковок. Борьба
в воздухе. С кем?
Еф.2:2-3 –
«
в
которых вы некогда жили, по обычаю мира
сего, по [воле] князя, господствующего
в воздухе, духа, действующего ныне в
сынах противления, между которыми и мы
все жили некогда по нашим плотским
похотям, исполняя желания плоти и
помыслов, и были по природе чадами гнева,
как и прочие».
Иуд.1:6 –
«
и
ангелов, не сохранивших своего достоинства,
но оставивших свое жилище, соблюдает в
вечных узах, под мраком, на суд великого
дня».
Если это христианин, то ему повелевается
бороться с диаволом и побеждать
его.
Рим.16:20
– «
Бог
же мира сокрушит сатану под ногами
вашими вскоре. Благодать Господа нашего
Иисуса Христа с вами!»
Если под ужом понимать змею, то есть
диавола, духа тьмы, то как можно слушаться
его советов, заранее обрекающих на
поражение? Думаю, что и автор этой притчи
не смог бы ответить на все сии вопросы.
Если просто понимать, что пал революционер,
и рано или поздно они вырвут победу и
будут примером для своих последователей,
то тогда много лишних образов: камни,
слизь, волны, круча, воды потока, принятие
смертельного совета ужа, полёт ужа. Из
этого рассказа можно взять только одно:
пал христианин и ему хотелось бы повторить
прошедшее и уже теперь он одержал бы
победу, как Исаакий Печерский. Прижать
к груди и чтобы захлебнулся кровью –
это вовсе не христианские слова. Мы
должны обратить и врага ко Христу. Если
враг – диавол, то кровь мученика поражает
его.
«Высоко
в горы вполз Уж и лёг там в сыром ущелье,
свернувшись в узел и глядя в море. Высоко
в небе сияло солнце, а горы зноем дышали
в небо, и бились волны внизу о камень...
А по ущелью, во тьме и брызгах, поток
стремился навстречу морю, гремя камнями...
Весь в белой пене, седой и сильный, он
резал гору и падал в море, сердито воя.
Вдруг в то ущелье, где Уж свернулся, пал
с неба Сокол с разбитой грудью, в крови
на перьях... С коротким криком он пал на
землю и бился грудью в
бессильном
гневе о
твёрдый камень... Уж испугался, отполз
проворно, но скоро понял, что жизни птицы
две-три минуты... Подполз он ближе к
разбитой птице, и прошипел он ей прямо
в очи: «Что, умираешь?» «Да, умираю! -
ответил Сокол, вздохнув глубоко. Я славно
пожил!.. Я знаю счастье!.. Я храбро бился!..
Я видел небо... Ты не увидишь его так
близко!.. Эх ты, бедняга!» «Ну что же -
небо? - пустое место... Как мне там ползать?
Мне здесь прекрасно... тепло и сыро!» Так
Уж ответил свободной птице и усмехнулся
в душе над нею за эти бредни. И так
подумал: «летай иль ползай, конец
известен: все в землю лягут, всё прахом
будет...» Но Сокол смелый вдруг встрепенулся,
привстал немного и по ущелью повёл
очами... Сквозь серый камень вода сочилась,
и было душно в ущелье тёмном и пахло
гнилью. И крикнул Сокол с тоской и болью,
собрав все силы: «О, если б в небо хоть
раз подняться!.. Врага прижал бы я... к
ранам груди и... захлебнулся б моей он
кровью!.. О, счастье битвы!..» А Уж подумал:
«Должно быть, в небе и в самом деле пожить
приятно, коль он так стонет!..» И предложил
он свободной птице: «А ты подвинься на
край ущелья и вниз бросайся. Быть может,
крылья тебя поднимут и поживёшь ты ещё
немного в твоей стихии». И дрогнул Сокол
и, гордо крикнув, пошёл к обрыву, скользя
когтями по слизи камня. И подошёл он,
расправив крылья, вздохнул всей грудью,
сверкнул очами и – вниз скатился. И сам,
как камень, скользя по скалам, он быстро
падал, ломая крылья, теряя перья... Волна
потока его схватила и, кровь омывши,
одела в пену, умчала в море. А волны моря
с печальным рёвом о камень бились... И
трупа птицы не видно было в морском
пространстве... В ущелье лёжа, Уж долго
думал о смерти птицы, о страсти к небу.
И вот взглянул он в ту даль, что вечно
ласкает очи мечтой о счастье. «А что он
видел, умерший Сокол, в пустыне этой без
дна и края? Зачем такие, как он, умерши,
смущают душу
своей
любовью к полётам в небо?
Что им там ясно? А я ведь мог бы узнать
всё это, взлетевши в небо хоть
ненадолго.
Сказал и - сделал. В кольцо
свернувшись, он прянул в воздух и узкой
лентой блеснул на солнце. Рождённый
ползать - летать не может!.. Забыв об
этом, он пал на камни, но не убился, а
рассмеялся... «Так вот в чём прелесть
полётов в небо! Она - в паденье!.. Смешные
птицы! Земли не зная, на ней тоскуя, они
стремятся высоко в небо и ищут жизни в
пустыне знойной. Там только пусто. Там
много света, но нет там пищи и нет опоры
живому телу. Зачем же гордость? Зачем
укоры? Затем, чтоб ею прикрыть безумство
своих желаний и скрыть за ними свою
негодность для дела жизни? Смешные
птицы!.. Но не обманут теперь уж больше
меня их речи! Я сам всё знаю! Я - видел
небо... Взлетел в него я, его измерил,
познал паденье, но не разбился, а только
крепче в себя я верю. Пусть те, что землю
любить не могут, живут обманом. Я знаю
правду. И их призывам я не поверю. Земли
творенье - землёй живу я.
И
он свернулся в клубок на камне, гордясь
собою. Блестело море, всё в ярком свете,
и грозно волны о берег бились. В их
львином рёве гремела песня о гордой
птице, дрожали скалы от их ударов, дрожало
небо от грозной песни: «Безумству храбрых
поём мы славу!» »Безумство храбрых - вот
мудрость жизни! О, смелый Сокол! В бою с
врагами истёк ты кровью... Но будет время
– и капли крови твоей горячей, как искры,
вспыхнут во мраке жизни и много смелых
сердец зажгут безумной жаждой свободы,
света! »Пускай ты умер!.. Но в песне смелых
и сильных духом всегда ты будешь живым
примером, призывом гордым к свободе, к
свету!»Безумству храбрых поём мы
песню!..»
1895.
М. Горький. Быт.3:15 –
«
и
вражду положу между тобою и между женою,
и между семенем твоим и между семенем
её; оно будет поражать тебя в голову, а
ты будешь жалить его в пяту».
Ис.40:31 –
«
а
надеющиеся на Господа обновятся в силе:
поднимут крылья, как орлы, потекут - и
не устанут, пойдут - и не утомятся».
А вот на безумство храбрых вполне есть
указание:
1Кор.1:23 –
«
мы
проповедуем Христа распятого, для Иудеев
соблазн, а для Еллинов безумие».
Пр.28:1 –
«
Нечестивый
бежит, когда никто не гонится [за ним];
а праведник смел, как лев».
Иоил.3:9 –
«
Провозгласите
об этом между народами, приготовьтесь
к войне, возбудите храбрых; пусть
выступят, поднимутся
все ратоборцы».
Деян.5:13 –
«
Из
посторонних же никто не смел пристать
к ним, а народ прославлял их».
Лук.1:49 -
«
сотворил
Мне величие Сильный, и свято имя
Его».
Откр.12:1 -
«
И
явилось на небе великое знамение: жена,
облеченная в солнце; под ногами её луна,
и на главе ее венец из двенадцати звёзд».
Одно, навек одно! Пускай в уснувшем храме
Во мраке адский блеск и гром средь тишины, —
Пусть пало всё кругом, — одно не дрогнет знамя,
И щит не двинется с разрушенной стены.
Мы в сонном ужасе к святыне прибежали,
И гарью душною был полон весь наш храм,
Обломки серебра разбросаны лежали,
И чёрный дым прильнул к разодранным коврам.
И только знак один нетленного завета
Меж небом и землёй по-прежнему стоял.
А с неба тот же свет и Деву Назарета,
И змия тщетный яд пред нею озарял.
1898. В.Соловьёв