Кто есть мы?
Проповедь из книги — Лапкин И.Т. «Проповеди во свете святой Библии», том 5Указатель — Иуд.1:23 [Зач.78]
09.09.2018. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Такое начало проповеди везде означает, что слово сказанное должно не попасть в осуждение от Отца и Сына и Святого Духа. А понравится или не понравится слушателю – об этом думать не надо. Я называю это как «серия бесед», чтобы Бог показал: а кто мы такие есть? Исследуйте самих себя, в вере ли вы. Исследовать – это по частям разбирать. Исследовать, если какой-то материал, его смотрят под микроскоп. Здесь Дух Святой показывает, чтобы мы открытым оком смотрели во свете святой Библии. Сегодня я хотел рассказать, что нам говорит Священное Писание. После можете у меня спросить, я вам дам места Писания, которые об этом говорят. Что такое обличение? Само слово означает, что у человека есть лицо, а есть личина. Обличить, снять личину, показать внутреннее – а это уже пророческий дух. Сегодня об этом многие ни священники, ни архиереи даже и не знают. Почему? Хорошо в этой жизни живётся. Умирает человек. На неделе умер знатный, хоронят его, не отпевают – он другой религии, иудейской. И теперь главное обвинение: никогда не говорил обличительного слова против властей. Избрали депутатом, всё время голосовал за антинародные предложения, пенсионный возраст повысить. И всё – личина сорвана: оказалось, что человек всё время ходил в парике; и один додумался при жизни сорвать с него – его сразу там разжаловали. Я беру жизненные примеры, чтобы вы увидели, что не всё ладно, особенно у нас.
Вот несколько мест Писания. Самое строгое послание 27 книг Нового Завета – это послание Иуды, одна глава. Я предлагаю вам: сегодня прочитайте её и не один раз. Придёте сейчас, за стол не садитесь, одна глава – это совсем немного. Она вся из одного обличения. Он захватил всё, что сегодня делается от верхушки до самого низа. Ему так открыто было – это Апостол. Иуд.1:23 – «…других страхом спасайте…» Это повеление. Не так, что: но он себя знает, а чего я полезу в чужую жизнь? Это отговорка, на Суде Божьем это будет не так выглядеть. У монашества такое (неоднократно я жития святых читал и начитывал, составлял каталоги) и увидел: ложь возведена в ранг спасения. Прямо ложь, ложь на 100% лживая и это повелевает учитель: «Ну, а получилось-то хорошо, тот покаялся». Ото лжи хорошего не будет, дьявол есть лжец и отец лжи, от дьявола хорошего не будет. В дальнейшем это всё обнаружится. Здесь: «страхом спасайте, исторгая из огня». Мы должны помнить, что мы сами на Суд Божий предстанем, наши родственники, близкие, с кем мы общались. А общались, сегодня виртуально можно общаться по телефону и в интернете, везде. А как выглядим мы? «…исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью». Начищена. Тут у неё и обувь блестит, и одежда вычищена, наглажена, со стрелочками брюки. Оказывается, оттуда весь грех-то и идёт. «Обличайте со страхом», к одежде не прикасайтесь. А как это? У нас такое было. Один принял крещение, а наш брат с ним вместе на работе, и говорит: оставил жену и сейчас там лепится к другой – врач. Узнали: действительно так. Спросили. – «Да, так». – «Так, одежду больше не заноси сюда, в кочегарке оставляй», «гнушаясь даже одежды». «Выполнимо?» – «Выполнимо». – «В церкви выполнимо?» – «Невыполнимо». Блудники все, на вторую букву алфавита половина женщин называются – все лезут к причастию. «А священник как?» – «Сегодня народ слабый такой. Но теперь заповеди даны были, каноны. А кто их выполняет?» Люди слабые стали. Почему не припомнить нам канонизированного, иконы его нет здесь – Иона, митрополит Московский? Женщина убила ребёнка во чреве – аборт. Он говорит: «Ничего не говорит» – убийство: правило Василия Великого второе. На 10 лет отлучается от причастия. 10 лет. 2,5 года надо ждать там, на морозе, не заходить даже, даже порог церковный не прикасаться. Где это выполняется? Нет этого. «Да сейчас народ такой слабый, если всё это включить – никого в храме не будет». А, вот в чём дело! Там маммона впереди стала, рога наставила, свечки некому покупать будет. Иона говорит: «Святые не показали пощады, и от нас её не будет!» Он вошёл в историю этим. А тот подошёл, начал спорить: «Но я виноват, разве я полюбил другую». – «Сгинь, нечистый!» Он упал и умер. Его как огня боялись. Повторяю, Иона Митрополит Московский. А сегодня-то что делается? Единственная причина для развода – неверность. И тогда Василий Великий говорит: не одобряем развод – перетерпи, прости, сохрани семью. Сегодня 12 причин придумали и официально утвердили в патриархии – можно разводиться. Притом в одном храме венчают несколько раз при живых мужьях и жёнах. Страна разврата! А где обличительный глас? Нет его, вообще нет. «Ну, а кто я такой?» Причина одна: я сам грешник. «Грешник? Оставь, выйди отсюда. Зачем ты залез сюда?» Грех не оправдывается, он обличается, искореняется. У Церкви врачебное искусство есть: епитимья называется. Сегодня нет епитимьи. «А “оглашенные, изыдите”? Почему у нас в общине этого не было?» – «Батюшки нет». Значит, батюшка является какой-то преградой греху, который приразился к Церкви. Определённый момент, евхаристический канон, и …за порог. А теперь: «С миром изыдем», с миром, всем – тогда может зайти. Сегодня «оглашенные, изыдите» выбросили из богослужебных списков. Тогда это литургия не Иоанна Златоуста совсем даже, нет. У нас сестра, она приезжает сюда, а другая – она член нашей общины, она сестру готовит ко крещению. И говорит: «Сейчас, как скажет батюшка “оглашенные, изыдите”, ты выйди». – «Куда?» – «батюшка идёт, я сейчас спрошу. Батюшка, а куда выходить оглашенным?» – «Чего?» – «”Оглашенные, изыдите”, – вы говорите. Вы повторяете сколько раз: “Оглашенные, изыдите. Елицы оглашенные, изыдите”. Куда выйти?» – «Что ты выдумаешь-то? Встань, да и молись». Я сестре ничего не могла ответить. Священник выходит с чашей, он никого не знает. Один там в углу что-то исповедует, не исповедуются люди, так просто. Он выходит с чашей: «Так, кто ещё не причастился? Причащайтесь». Нет никого. «Кто ещё не причастился?» – третий раз. И сестра подошла. Я гляжу, она ко крещению только начала готовиться: подошла и причащается. Я говорю: «Ты что делаешь-то?» – «Потом». – «батюшка смотрит прямо на меня и говорит: кто не причастился – причащайся». Это что, Церковь или сброд блудников собрался? Повторяю, Иуд.1:23 – «а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотью». Это Новый Завет. В послании к Ефесянам апостол Павел пишет: «и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте». Не просто: я не буду трогать, не прикасаться к худой одежде, – но и обличайте. А если не обличаешь? Ты погиб. Вот у нас это совсем не проповедуется. Я повторяю, что это Слово Божие, и слово «обличать» во всей полной святой Библии встречается 94 раза. Это означает: на каждую неделю 2 раза тебе надо в неделю прочитать это место, но, если представится случай – обличи. На каждую неделю в году 2 обличительных стиха Священного Писания. Сегодня позволяет поисковик так найти и просто вывел, чтобы тебе понятно, 94 раза. А много или мало? На каждую неделю 2 раза! И вы бы уже услышали, увидели: родители не могут сохранить детей. Как сохранить? Разврат. Одно мытарство – блуд и на нём погибает больше, чем на остальных 19 мытарствах. Так атомная война? На блуде больше – дух блуда. Как надо беречься? А сколько жён? Да он не знает, венчали. Тебе не нравится христианское правило – иди к мусульманам. У них официально разрешают 4 жены. Сура 4, третий айят. Официально. Потому что, кто создал их религию, у него получалось так: на одной женатый, товарища убили – она одна, он берёт жену; ну, по-мирски это и правильно, от неё рождаются дети. И вдруг погибает второй товарищ, он ничем не может помочь мёртвому, но вдову утешил – взял к себе третью. А когда четвёртая уже жена была, его самого отравили якобы, и на этом всё. Иначе у него может быть 44 было. Я говорю то, что есть. Это официально. Но там не просто взял, а ты должен кормить, детей воспитать; ты должен доказать, что у тебя достаточно этого. А ты алименты одни не можешь за одного ребёнка выплатить. А эти люди рядом живут. Их не два, не три человека, два миллиарда рядом, под боком у нас. У них есть чему поучиться. Повторяю, никаких праздников девства у них не придумали, как русские придумают: «Праздник девства». Какое девство, когда в школе уже в 8 классе трудно найти девственницу? У них это можно было бы делать: 100% сохранности. Рядом с нами люди, которые живут здесь. А почему? Строгие обличения. Правителей сколько в стране? И везде там президент, компания. И только один человек встал и говорит: «Какие мы президенты? Глава администрации. Глава администрации, и мы должны смотреть, как голова за всем». И только один в России сегодня обличительный глас такой имеет. Один. И он не христианин – мусульманин. «Так, а вы чего называете имена?» – «Ничего. Апостол Павел называет, прямо называет, говорит: Деян.26:27 – «Веришь ли, царь Агриппа, пророкам? Знаю, что веришь». Кто это? Рамзан Ахматович Кадыров. В этой же стране он закон провёл: запретить аборт, а если сделала – посадить; она будет там работать и больше абортов не будет. Один, он всё время говорит обличительное слово. Идёт собрание, как у нас, уснул, сидит. Поднял: «Почему спишь? Выйди отсюда и больше не заходи. Выспись дома, потом приходи». Ему отвечают, что этот главный милиционера с ночной: «Так, рядовой, иди отсюда». Всё кончилось, больше ни один глаз не смыкает. У него обличительный глас. Его поймали служители. Те, которые приехали за границу убить его, а другие, местные их разоблачили. Их приговорить к смерти надо, а он с ними, как христианин, беседует: «За что хотите меня убить?» Родители плачут, стоят. Это всё показано, у них всё снимается. Повторяю: мусульманин. Он нигде не говорит, что он христианин. Я ему подарил книги – получил благодарность. Мы каждый день молимся за него. На суде Божьем как это будет выглядеть? У него сидят в собрании – ни одной женщины без платка нет. Здесь, в Думе, переполнено: сколько женщин – ни на одной платка нет. И он снял это звание президента, а сейчас в стране нигде нет. Маленькая республика, смотреть не на что. Это ворота сюда, он закрыл их. На него покушения – конца края нет. Он садится на велосипед и поехал по своей столице, встречается с людьми. Где-то правила нарушил – стал в очередь стоит, заплатил, где сколько положено. Другой глава администрации поедет? Обличительный глас, он ни на кого не смотрит, прямо обличает. Женщина его облиает, он тут же в интернете показывает: «Давай, обличай меня при всех, а то там, где-то говорите. Где? Да в этом вот я мог сделать по-другому. Но нельзя. Ты же не знала, что такая причина; если я накажу, здесь сразу трое падают. Да, неправильно. Да, нарушил Конституцию, но по-другому нельзя было». Он всё объясняет, не просто так. В третьей книге Моисеевой книге Левит, удивительно, что в Ветхом Завете ещё говорит: Лев.19:17 – «Не враждуй на брата твоего в сердце твоём…» Это же новозаветнее уже, но заповедь Божия была: «не враждуй». Но дальше: «обличи ближнего твоего, и не понесёшь за него греха». Одно дело – не враждовать: «Я не хожу в храм, потому что там такой-то ходит». Это человек неверующий абсолютно. Ты должен переступить через все свои «я». Здесь прямо говорит: «не враждуй на брата твоего в сердце твоём», но обличи его, подскажи, в чём он неправ и примирись. «А если не послушает?» – «Ну, в Новом Завете сказано: возьми двух или трёх». – «А не послушает?» – «Тогда объяви на собрании. У нас собрание идёт на улице или здесь, батюшка объявит где-то в зале». – «А если тогда нет?» – «Будет как мытарь и грешник. Всё. Но враждовать он не будет». А здесь у нас этого не делается. По каким причинам – это уже не могу я сказать. Притч.15:10 – «ненавидящий обличение погибнет». То есть ему сказал, а он: «Да ты что меня учишь? Кто такой?» – «Он погибнет. Какие страшные слова! Иоанн Златоуст говорит: «Если неправильно обличит и тогда поцелуй его за намерение. Он хотел тебя исправить, но всё до конца не знал, и вот так получилось». И тогда. А если уж правильно обличил, как Нафан Давида, ну о чём тогда разговаривать-то? Он сразу говорит: «Согрешил я». – «И Бог простил тебя». Это Ветхий Завет. Опять же, Притч.15:12 – «Не любит распутный обличающих его, и к мудрым не пойдёт». Какие ужасные слова. Обличи, говорит, мудрого – возлюбит тебя, обличи грешника – он возненавидит тебя. И надо, однако, обличать. Спрашивает: а сегодня есть ли обличительный глас? Есть и был всегда. Один из примеров: особенно грозный обличитель был – это протопоп Аввакум. Он сразу показал ненужность этой реформы, как разделяется народ. Сегодня всё патриархия признала, что Аввакум здесь был на 100% прав. Он видел это, и он очень наказывал тех, которые в грехе были. Прямо пишет об этом: «Захватил в блуде там её. Порол, порол, в подпол посадил, сколько она дней сидела. А она вышла, негодница, говорит: опять за то же. Но я уже за это не отвечаю». Мы должны услышать слово Феофана Затворника. Он говорит: «Русский язык не вводят. Люди стоят на богослужении, как столбы: ничего не понимают». Это неужели непонятно? Не понимают! Вот ребёнок пришёл – «Мама мыла раму». Это ему понятно: и маму знает, и раму знает. Здесь такие слова, ещё так заумно сказано, что человек и не поймёт. Сегодня, завтра, сегодня, завтра… ну надо когда-то приступить к этому. 1861 год, прошёл 1961 год и уже новое столетие – всё так же и остаётся. Люди ничего не понимают совершенно. И стоит только прочитать немножко. Любой сектант, еретик прочитал – всё, человек ушёл. А почему? Неправильно ему истолковали, но он увидел, что святая Библия – это слово Божие. Мы читаем Слово Божие, несколько мест Писаний, которые делают нас более внимательными, как Иоанн Кронштадтский. Он обличал, и очень строго, ту область, где он находился. Люди со всего света приезжали к нему. Голос его был обличительный. Его обвиняли, что: «У тебя такие рысаки!» Ну, сегодня сказали: «Там БМВ» или какой-такой (я ведь не разбираюсь в машинах). А он говорит: «За вами, окаянными, что вы не сделали, попы, стараюсь успеть». Ему Бог открывал очень многое. Это была надежда России. Иоанн Златоуст обличил царицу Евдоксию. Он мог не делать этого. Да, кажется, ни на чём. Одна там пришла вдова и стала говорить: «Мужа у меня нет – погиб, а виноградник этот у меня один и всё». Закон был такой: если царица или царь взял из чужого, то это нельзя было брать за пазуху, но поесть можно было. Ну а остальное – вор. Но царя вором нельзя назвать. Поэтому, если он съел хоть кисточку одного винограда, виноградник делался собственностью царя. И он брал из своего: через забор руку протянул – уже купил. Но тогда приходил тот человек: сколько? Ну царь давал ему щедро. А это упёрлась вдова и ни в какую: «Я не хочу. Это наследие от мужа, он благословил». Иоанн Златоуст ей говорит: «Она рассказывает такой обычай – обычай языческий. А ты христианкой себя зовёшь». И она свергла Иоанна Златоуста, а патриарха Феофила Александрийского на свою сторону приобрела. Что они там делали? Он каждое слово говорил с обличением. Люди пришли в церковь, разговаривают. (Церковь-то большая была.) «Вы, – говорит, – кучи навоза принесли сюда разговорами своими. Я не вижу людей, я вижу стадо лошадей». На него говорили: «Он не проповедует совсем о Христе. Он только ругается, он всё время ругается». Люди увидели, как его прихожане заходят в пивнушку и сразу же к нему: «Вот ты говоришь: пить грех, а вон они, твои прихожане-то…» Он говорит: «А я не говорил, что все бросят пить. Но я перед Богом оправданный. Вы-то, по крайней мере, не пошли в пивнушку. Это уже что-то значит, не все же туда пошли. Даже если один остался, и тогда я оправдан. Но правды нашей не уступим». Я говорю: научитесь внутри себя хотя бы осудить самого себя, что я никогда не обличал, видя это безумие. Вот человек, пророческий дух. И он подходит к царю и начинает его обличать. Это Священное Писание нам говорит об этом. 2Пар.25:14:16. Он говорит: «А кто тебя ставил? Ты чего за мной смотришь-то? Замолчи, чтоб тебя не убили!» Он говорит: «Всё понял, отошёл. Я думал, ты примешь, а ты – нет. Теперь я понял точно, что Бог решил убить тебя». «Амасия, придя после поражения Идумеян, принёс богов сынов Сеира и поставил их у себя богами, и пред ними кланялся и им кадил. И воспылал гнев Господа на Амасию, и послал Он к нему пророка, и тот сказал ему: зачем ты прибегаешь к богам народа сего, которые не избавили народа своего от руки твоей? Когда он говорил ему, [царь] отвечал: разве советником царским поставили тебя? перестань, чтобы не убили тебя. И перестал пророк, сказав: знаю, что решил Бог погубить тебя, потому что ты сделал сие и не слушаешь совета моего». Всё так и случится. Он не принял, не принял на погибель свою. Феофан Затворник обличал и очень строго священников, которые не проповедуют. Священникам всё кажется: всё нормально у него, тихо, побыл здесь, пошёл рыбачить, грибы собирать. А какое состояние всех людей до единого здесь и там, где тебе приходится бывать, когда ты был на благовестии – вот это всё надо сегодня поднять на первое место. И священник, говорит, хватается, когда уже всё пылает огнём, но уже поздно, власть уже ушла. Я вам говорю о людях, которые очень близкие к нам, которые обличительным словом владеют. Сегодня особенно популярный в Московской патриархии (с Украины бежать ему пришлось, как говорят) Андрей Ткачёв, священник. Послушайте, у меня настороженность такая к его словам. Но говорит правильно. Такими словами пользуется. 2 августа, полный храм людей, день пророка Илии. Воскресенье – половины нет. Вы что делаете? Что Илия нас спас, разве не Христос? Христос на кресте умирает, а вы не знаете этого. Он придёт, Илья-то, поотвинтит вам головы. Это слово «отвинтит» он раза три повторил. Обличительное слово было у Илии, очень грозный был, когда он обличил: «Если Господь есть Бог, ему служите, если Ваал – ему служите». Долго ли вам хромать на оба колена?» Вот эти колена он выправил. 850 тогдашних парторгов обезглавил и в поток Кедрон сбросил, а потом сам бежал от женщины. Иоанн Креститель тоже обличает. Кого? Ирода. Вот мне даже наш батюшка говорит: «Ты говорил ему. Ты думал или нет, что он примет- не примет?» – «Батюшка, мне не дано знать. Я должен сказать, а остальное от меня не зависит». Иоанн Креститель, знал ли он, что Ирод (да он едумиянин был, не иудей даже) не примет это? Зачем же он говорил? Сколько бы ещё пользы принёс он? А ему голову отсекли, и голову на блюде принесли. А ты обличи перед Богом. И об этом пророк Иез.3:18-20 говорит так: «Когда Я скажу беззаконнику: “смертью умрёшь!”, а ты не будешь вразумлять его и говорить, чтобы остеречь беззаконника от беззаконного пути его, чтобы он жив был, то беззаконник тот умрёт в беззаконии своём, и Я взыщу кровь его от рук твоих. Но если ты вразумлял беззаконника, а он не обратился от беззакония своего и от беззаконного пути своего, то он умрёт в беззаконии своём, а ты спас душу твою. И если праведник отступит от правды своей и поступит беззаконно, когда Я положу пред ним преткновение, и он умрёт, то, если ты не вразумлял его, он умрёт за грех свой, и не припомнятся ему праведные дела его, какие делал он; и Я взыщу кровь его от рук твоих». Сегодня к нам это применить, так может мы давным-давно в крови утонули уже? Видели рядом находящихся людей – почему не сказали? Но если ты его обличил, показал: этого нельзя, а он не принял, он погубил свою душу, но ты спас свою душу. В святой Библии очень часто употребляется местоимение «их», «его», прямо «его» непрерывно – это тебя касается, это ты должен сделать. «Если не ты, то кто другой?» – такая поговорка есть. Меня спрашивают сейчас, много ли священников в интернете, чтобы обличали? Я сошлюсь не на друзей, в чём-то я с ними не согласен. Отец Димитрий Смирнов, послушайте, очень хорошо говорит, по-простому, доходчиво, что здесь будут жить другие люди в Москве. Мы не нужны Богу такие! «Вот подходит бабушка и спрашивает (я уже рассказывал это): “Батюшка, а вот можно вопрос задать?” Я подумал: “Давай!” – махнул рукой; иногда такой вопрос зададут, не знаешь, что ответить. “Вот я иду в храм, стою на остановке, поднимаю руку. Если это русский человек, а его видно, а там много таксистов с юга; русский, он обязательно с меня возьмёт деньги. Ну и правильно, он ехал, бензин жёг. Едет мусульманин, я вытаскиваю деньги. – “Да ты что, мать? Ты же в храм приехала, да могу ли я с тебя взять? И ты мать мне. Может тебе помочь что-то сейчас надо?”. Какое сравнение это? А тот: “А я на работе, я обязан взять”». И он говорит: «Другие люди будут жить здесь, Богу не нужны мы». Это говорит отец Димитрий Смирнов, это сегодняшнее. Наши современники, прислушиваться надо. Почему? А может здесь тоже другие будут жить, если мы не будем любить Бога всем сердцем? Сегодня читали об этом: и «ближнего, как самого себя». Ты как хочешь, чтобы с тобой поступали, так поступи и ты. «Я требую учащих мя», – перстень Петра1 был. А обличительных не любил, и кончилось всё ничем. Я просто беру по-человечески, так, чтобы с современностью как-то пришло. На днях разнос всей своей Думе, или как она называется, в Белоруссии Александр Лукашенко провёл. Я его послушал. Я даже один дома сидел, мне очень даже сделалось больно. «Так, это твоя работа? Твоя. Вы же меня обманули. На траву положили асфальт. Да кто ж так делает-то? По одному убрать его. А это что? Под суд отдать!» Он такой разнос устроил! Это то, что нужно! А иногда, говорит, даже одежды гнушаетесь. Это наши современники, в настоящее время мы. Я от него тоже получил благодарность, за книги имею в виду. Дивный Господь, который научает нас. И вот сегодня говорят: «А в Думе есть такие?» Есть. Я не буду называть, а скажу: называют Владимира, а отца – волк. Волчий сын. Он самый умный, видимо, там. Как он громит буквально всех, он никого не боится. Говорит: «Ну, его считают такой, не такой», но мы говорим сегодня об обличении . Царь Озия был такой очень хороший: всё выправил, а дух надмился. И однажды священники видят: он взял кадильницу покадить. Они остановили: «Царь Озия, нельзя это делать, это священникам». – «Да вы какие священники? Я лучше вас знаю, где покадить, какую икону покадить». – «Нет, это не дело». И вдруг Бог поразил его, проказой весь покрылся. И священники от него в сторону, чтобы самим не заразиться. А дальше никто не пошёл. И больше он не заходил в общество. А по закону, по книге Левит, он должен был за городом быть, отдельно построить ему там сараюшку какую-то. Но, а при чём мы? Слушай дальше. И Бог отнял пророчество от всего Израиля. И Пророк Исаия перестал пророчествовать, нет ничего. А Бог показывает где причина. Я бы это не узнал, но Иоанн Златоуст мне объяснил. Ис.6:1 – «В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесённом, и края риз Его наполняли весь храм». Почему в год смерти? Он говорит шесть проповедей на этот стих– тут два слова сказать нечего, кажется. Почему? Источник великой благодати и мудрости. Вы не расправились с этим нечестивцем, а теперь получаете. Всё кончилось. Бог не имеет отношения с нарушителем. Так он один там, от него на всех разошлось, ибо он руководитель. «А что я сделаю?» Священник не учит людей и там такое… живёт, там показывает: иеромонах стоит с ребёнком, и прочее». – «Ты обличи, а потом молись». Это нам сегодня показано. Вот времена Василия Блаженного. Почему-то их считали придурками, а сказать нельзя: царь казнит. И Василий Блаженный, они там юродствовали, падали, и их не трогал царь: ну чего с дурака спрашивать-то? А Собор во имя его один из красивейших стоит, и он обличил царя. Царю даёт мясо.. Царь говорит: «Нельзя. Пост!» – «А в Пскове каждый день по 500 человек казнил. Это можно?» И нырнул в толпу. Царь бы сразу схватил. И в честь Василия Блаженного такой храм поставлен. Мы видим, как к Иову пришли три друга, и они стали его обличать: «Тебя Бог наказал проказой, да ещё мало. Если бы Бог всё открыл, ещё больше надо». Это не обличители были, это клеветники. И Бог говорит: «кто сей, омрачающий …без смысла?» Кто? И тогда Бог сказал: «От вас я не приму ничего, пусть он о вас помолится. Жертву принесите, быков своих, а помолится Иов». Они так оскорбили Бога неправильным суждением, хотя я первый раз читал и думал: «Всё правильно говорит о Боге». Неправильно. Правильно тогда, когда правильно. И надо обличить, это неплохо. Но как? Прежде чем пойти куда-то, помолись: надо или не надо. Второе, тебе Бог доверил это или другому? посоветуйся. У нас тут был один, уехал, его нет. Вздумал обличать, ни с кем не посоветовался. Что из этого получилось? Да ничего путного не будет, совет нужен. Я напоминаю о послании Иуды, почитайте. И он прямо обращается к людям. Часто люди жалуются на здоровье, а он говорит: и «без страха утучняют себя». Утучнение – это лишний вес. Напоминаю, если у тебя 1м.70см., ну отними 105, получится 65. Больше килограммов чтоб не было, дальше все остальные болезни будут. Всё: и ноги, и руки, всё. Сбрось лишний вес! «Я не могу». – «А арестуют, ты срзу сможешь». Я с одним сидел. Могу даже назвать его: помощник директора был. Он вот такой, как будто две подушки на нём. Но я ему всё рассказал, и он не стал есть. Полторы недели в рот не берёт ничего, только плачет, ходит по скамейке, там скамейки прикручены. Поём вместе. Девать некуда! а в глазок наблюдают. Как только отойдут, мы достанем пустую чашку; он с пустой сидит, ложкой машет –а ничего нет. А эту: «Прости меня, Господи, пускай рыбки едят» и всё, ничего нет, не осталось. Полторы недели, как будто бы никогда не было, ничего нет. А почему? В первую очередь, ты укорачиваешь себе жизнь; не гоняйтесь за пирожками, а объяви пост сам себе. Ты даже не знаешь, как ты должен выглядеть. У нас лагерь назывался в честь Климента Анкирского, в Анкире. А почему вы избрали его защитником, Климента? Так принято считать. Потому что голод был в Галатии, люди умирали с голода и детей выбрасывали на распутьях, чтобы кто-то идёт, подберёт ребёнка. А ему было всего 5 лет, и он детей подбирал, и учил. Галатийская диета, мы в лагере ввели. Что такое? Один сухарь и компот. Кто хочет, тут отдельно скамейка, сами садитесь, я никому не говорю. Галатийская диета. Трое сели, а у одного вес нормальный: тебе это не надо. А они пышные такие, неделя прошла – ничего нет. А другой не выдержал: «Я не могу больше». – «Никто тебя не высаживал, садись, ешь дальше, что есть». Поэтому даже сегодня, ты не знаешь как, подойди, спроси: а могу ли я? Можешь. Можешь, начинай помаленьку укорачивать. Сон – сколько спишь? – «Ну почти 8 часов». Сделай 7. С 5 здесь можно сразу отрубить – на 5 перевести, а теперь по 5 минут отбрасывать. Ты увидишь, организм-то твой, что тебе даёт? Жизнь прожил и не знаешь сам себя. Ко мне ходили сектанты, руководители «адвентисты седьмого дня». Гляжу – с бородами. Я говорю: «Что?» – «Хотели посмотреть на себя, а как мы должны выглядеть?», то есть личину-то сорвать. И увидели, что с бородой по-другому совсем. И на них нападать стали. А за что? «Христос с бородой был». – «Согласны». – «Эти апостолы с бородой». Почему вас совесть не обличает, когда вы бреетесь? А так всем сектантам, Папе Римскому? Я никогда не могу согласиться на то, что сказать какое-то обличительное слово и тебя прям непременно задавят где-то. Ничего подобного, Господь даст испытать что-то. На сегодняшний день хочу напомнить об одном человеке, его мало кто знает. В Санкт-Петербурге есть Исаакиевский собор, самый большой. Там вся Россия буквально строила его. Исаакиевский собор, и на воротах вылиты отдельные эпизоды его жизни. Исаакий Далматский. Вот тебя, если во имя его назвали, ты знай, какой он был: он никого не боялся – обличал. Царь пошёл на войну с болгарами. И вдруг он выходит, коня за узду: «Царь, не езди – умрёшь». – «Да что ты думаешь, ты что, военный стратег?» – «Выпусти православных из тюрем. Выпусти, иначе не вернёшься». Он отбежит вокруг где-то там на пятом километре, опять за узду коня. И он его в болото бросил – он не утонул. «Так, арестуйте. Немножко хлеба давайте, я приду, я с тобой разберусь». Он говорит: «Не разберёшься, ты не вернёшься». А кто-то стал подсматривать за ним. А он говорит: «Я слышу запах горелый, это царь наш горит в огне». Там и было: они потерпели поражение, бежали, в сарай с соломой где-то залезли, кто-то показал, их там и сожгли. Исаакий Далматский. Таких православных, я уже скажу, немного, но они оставили прекрасный след. Поэтому одно дело обозвать, одно дело отругать, нам это не свойственно; но обличить – это талант, это особой силы талант. Нужно молиться, выпросить у Бога бесстрашие. И потом, если Бог благословит, в посте и молитве, попроси ещё кого-то, чтоб молились, да пообсуди, может, со священником, а тогда выйди и скажи. У меня было: я обличал, письма грозные писал в ООН, масонов обличал. Меня в горком партии вызвали: «Обличал?», – тогда был Брежнев. «Писал». Меня опять вызывали, но ничего не было, пришло время – арестовали; то есть это где-то обрывается нитка всё-таки. И поэтому мы, придя домой сегодня, можем обнести так вот всё и сказать: «Я могу от многого избавиться». Южные народы, там, где-то в Африке, у них специально бывает «огненное» служение – определённый день. Они спрашивают: «Кому мои вещи нужны?» Никому! Все обязаны принести и сжечь, чтобы с ними не возиться. И всё пылает, и каждый год подчистка, а у нас этого нет. Надо-не надо, товарищ-не товарищ. «Да мы вместе учились». – «Почему он не верующий? Ты ему говорил об этом, где он будет?» – «Нет». – «Ты ему скажи: ты не веришь во Христа, ты не в православной церкви, тебе очень и очень трудно будет». Богу нашему слава вовеки веков. Аминь.