Вопрос на тему «Община»
Из книги — Лапкин И.Т. «...открытым оком», том 5
Вопрос 1437:
Случалось ли в Вашей практике, что кто-то приближался к вашему обществу, приходил, расспрашивал, познавал, а потом исчез; и вдруг выявилось, что он уже член другого общества? Какое чувство тогда преобладает у Вас по отношению к этому человеку, который мог быть вашим, а отныне это уже невозможно?
Ответ И.Т. Лапкина:
Такое случалось, и не раз. И всегда в этом виноваты именно мы. Если бы мы были подобно всем проходным дворам-храмам, то эти люди были бы с нами все. Или как у старообрядцев – кто бы к ним ни пришел, лишь бы пальцы двуперстно прижал и согласился принять крещение в погружение их священником, и он уже их во веки веком. У нас человек ходил, узнавал, начинал трудиться над своей душой. Даже еще и в оглашенных не был. А пошел к старообрядцам, они его в течение двух часов приобщили, «довершили», то есть подвигнули на проклятие «никоньянских ересей». Он приобщился избранности к высшим, и он уже, стоящий у порога вчера утром, смотрит на всех свысока. Он там сподобился без малейшего труда того, что ему здесь еще и не маячило.
В душе всегда чувство удушающей горести. Жалость, что мог бы, но не состоялся быть ревностным христианином. Он уже не друг и быть им не может. Его учат там с отрицательным моментом. С осуждения всего, что дорого было ему. Он чужой, далекий. И если встречаемся, то разговора вообще нет. Или схватишься с ним за славянский язык, за который он упёрто скрывается, не понимая его.
Но у нас всё иначе. Человек ходит на наши занятия, или даже разрешено ему быть на наших богослужениях. Мы к нему приглядываемся. Он не лишается духовной пищи. Его не торопим. Он и хотел бы быть полностью с нами, принять крещение, а это практически исключено. Нужно пройти полную катехизацию – от 3 до 5 лет. Это не бедно? А многим хочется сразу в «дамки». Они пошли к баптистам. Там ему сказали самое «нужное», что целовать священникам руки не нужно, что Бог не требует служения рук человеческих, то есть не нужно креститься рукой, и не нужны посты, кресты. Он это срочно ухватил, и уже ему там так легко, он свою мамону снова распустил через ремень, так же бреется, также невпроворот трапезничает. Ест и спит вволю. Плотяшке нашей это по нраву. В человеке ничто не изменилось. Только надменности и превозношения пруд пруди отныне и до века. Или, если баптист, то просто укрывается за слово: «Нам запрещено с Вами разговаривать». У сектантов мнимая свобода еще круче уходит в рабство несвободы. Даже Эрло Штегена они умудряются запрещать своим прихожанам. Даже про Ярла Пейсти многие и не слышали. Там узость, какая бывает только у истовых сектантов. И кто бы из наших людей с таким ни говорил, всегда услышишь один вопрос об ушедших: «А что это с ним сделалось?».
Недавно одна из таких еще хлеще «отмочила». Претензии ко мне, что ее, Нины Константиновны Колесовой фото в первом томе «...Открытым оком» поместили, где она с верующими нашими стоит в Потеряевке на Пасху. И теперь она яростно отскребает от себя это знакомство с нами, потому что много-много что было по-за глаза ими сказано о нас. И она уже тамошняя среди своих новых. И вдруг ей пятно несмываемое! Она даже чуть ли не в суд готова за помещенное фото подать. Безумству песни петь? А для нее те дни, быть может, единственное светлое место за всю ее жизнь.