Вопрос на тему «Праздники»
Из книги — Лапкин И.Т. «...открытым оком», том 26
Вопрос 3843:
Чтобы свести на «нет» языческие праздники в народе, церковь якобы установила на те дни свои, церковные. Если это так, то была ли в том польза? Не победило ли язычество христианские верования, праздники своим разгульным празднованием, как широкая масленица?
Ответ И.Т. Лапкина:
Вы сами и ответили на свой вопрос. Много такого видится, и никак не могло языческое уничтожено быть не менее языческим в христианстве. Победа только во Христе, как в своём Спасителе. Пока человек не примет Христа своим Искупителем, до тех пор всё бесполезно.
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы производит осаду прилавка
грудой свёртков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки, шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески, мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы в Вифлеем из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов, даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той, над Которою — нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о Ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней, тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства — основной механизм Рождества.
То и празднуют нынче везде, что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть ещё, но уж воля благая
в человеках видна издали, и костры пастухи разожгли.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица как пятна.
Ирод пьёт. Бабы прячут ребят.
Кто грядёт — никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать Пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке из тумана ночного густого
возникает фигура в платке, и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь — звезда.
1972. Иосиф Бродский
Пс.105:35 – «но смешались с язычниками и научились делам их». 1Кор.15:33 – «Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы». 1Кор.5:6 – «Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит всё тесто?»
Раз в крещенский вечерок Девушки гадали:
За ворота башмачок, Сняв с ноги, бросали;
Снег пололи; под окном Слушали; кормили
Счётным курицу зерном; Ярый воск топили;
В чашу с чистою водой Клали перстень золотой,
Серьги изумрудны; Расстилали белый плат
И над чашей пели в лад Песенки подблюдны.
Тускло светится луна В сумраке тумана -
Молчалива и грустна Милая Светлана.
«Что, подруженька, с тобой? Вымолви словечко;
Слушай песни круговой; Вынь себе колечко.
Пой, красавица: «Кузнец, Скуй мне злат и нов венец,
Скуй кольцо златое; Мне венчаться тем венцом,
Обручаться тем кольцом При святом налое».
«Как могу, подружки, петь? Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть В грусти одинокой.
Год промчался – вести нет; Он ко мне не пишет;
Ах! а им лишь красен свет, Им лишь сердце дышит...
Иль не вспомнишь обо мне? Где, в какой ты стороне?
Где твоя обитель? Я молюсь и слёзы лью!
Утоли печаль мою, Ангел-утешитель».
Вот в светлице стол накрыт Белой пеленою;
И на том столе стоит Зеркало с свечою;
Два прибора на столе. «Загадай, Светлана;
В чистом зеркала стекле В полночь, без обмана
Ты узнаешь жребий свой: Стукнет в двери милый твой
Лёгкою рукою; Упадёт с дверей запор;
Сядет он за свой прибор Ужинать с тобою».
Вот красавица одна; К зеркалу садится;
С тайной робостью она В зеркало глядится;
Тёмно в зеркале; кругом Мёртвое молчанье;
Свечка трепетным огнем Чуть лиет сиянье...
Робость в ней волнует грудь, Страшно ей назад взглянуть,
Страх туманит очи... С треском пыхнул огонёк,
Крикнул жалобно сверчок, Вестник полуночи.
Подпершися локотком, Чуть Светлана дышит...
Вот... легохонько замком Кто-то стукнул, слышит;
Робко в зеркало глядит: За её плечами
Кто-то, чудилось, блестит Яркими глазами...
Занялся от страха дух... Вдруг в её влетает слух
Тихий, лёгкий шепот: «Я с тобой, моя краса;
Укротились небеса; Твой услышан ропот!»
Оглянулась... милый к ней Простирает руки.
«Радость, свет моих очей, Нет для нас разлуки.
Едем! Поп уж в церкви ждёт С дьяконом, дьячками;
Хор венчальну песнь поёт; Храм блестит свечами».
Был в ответ умильный взор; Идут на широкий двор,
В ворота тесовы; У ворот их санки ждут;
С нетерпенья кони рвут Повода шелковы.
Сели... кони с места враз; Пышут дым ноздрями;
От копыт их поднялась Вьюга над санями.
Скачут... пусто всё вокруг; Степь в очах Светланы;
На луне туманный круг; Чуть блестят поляны.
Сердце вещее дрожит; Робко дева говорит:
«Что ты смолкнул, милый?» Ни полслова ей в ответ:
Он глядит на лунный свет, Бледен и унылый.
Кони мчатся по буграм; Топчут снег глубокий...
Вот в сторонке Божий храм Виден одинокий;
Двери вихорь отворил; Тьма людей во храме;
Яркий свет паникадил Тускнет в фимиаме;
На средине чёрный гроб; И гласит протяжно поп:
«Буди взят могилой!» Пуще девица дрожит;
Кони мимо; друг молчит, Бледен и унылой.
Вдруг метелица кругом; Снег валит клоками;
Чёрный вран, свистя крылом, Вьётся над санями;
Ворон каркает:
печаль! Кони торопливы
Чутко смотрят в тёмну даль, Подымая гривы;
Брезжит в поле огонёк; Виден мирный уголок,
Хижинка под снегом. Кони борзые быстрей,
Снег взрывая, прямо к ней Мчатся дружным бегом.
Вот примчалися... и вмиг Из очей пропали:
Кони, сани и жених Будто не бывали.
Одинокая, впотьмах, Брошена от друга,
В страшных девица местах; Вкруг метель и вьюга.
Возвратиться – следу нет... Виден ей в избушке свет:
Вот перекрестилась; В дверь с молитвою стучит...
Дверь шатнулася... скрыпит... Тихо растворилась.
Что ж?.. В избушке гроб; накрыт Белою запоной;
Спасов лик в ногах стоит; Свечка пред иконой...
Ах! Светлана, что с тобой? В чью зашла обитель?
Страшен хижины пустой Безответный житель.
Входит с трепетом, в слезах; Пред иконой пала в прах,
Спасу помолилась; И, с крестом своим в руке,
Под святыми в уголке Робко притаилась.
Все утихло... вьюги нет... Слабо свечка тлится,
То прольёт дрожащий свет, То опять затмится...
Всё в глубоком, мёртвом сне, Страшное молчанье...
Чу, Светлана!.. в тишине Лёгкое журчанье...
Вот глядит: к ней в уголок Белоснежный голубок
С светлыми глазами, Тихо вея, прилетел,
К ней на перси тихо сел, Обнял их крылами.
Смолкло всё опять кругом... Вот Светлане мнится,
Что под белым полотном Мёртвый шевелится...
Сорвался покров; мертвец (Лик мрачнее ночи)
Виден весь – на лбу венец, Затворены очи.
Вдруг... в устах сомкнутых стон;
Силится раздвинуть он Руки охладелы...
Что же девица?.. Дрожит... Гибель близко... но не спит
Голубочек белый.
Встрепенулся, развернул Лёгкие он крилы;
К мертвецу на грудь вспорхнул...
Всей лишённый силы, Простонав, заскрежетал
Страшно он зубами И на деву засверкал
Грозными очами...
Снова бледность на устах; В закатившихся глазах
Смерть изобразилась... Глядь, Светлана... о Творец!
Милый друг её - мертвец! Ах!.. и пробудилась.
Где ж?.. У зеркала, одна Посреди светлицы;
В тонкий занавес окна Светит луч денницы;
Шумным бьёт крылом петух, День встречая пеньем;
Всё блестит... Светланин дух Смутен сновиденьем.
«Ах! ужасный, грозный сон! Не добро вещает он –
Горькую судьбину; Тайный мрак грядущих дней,
Что сулишь душе моей, Радость иль кручину?»
Села (тяжко ноет грудь) Под окном Светлана;
Из окна широкий путь Виден сквозь тумана;
Снег на солнышке блестит, Пар алеет тонкий...
Чу!.. в дали пустой гремит Колокольчик звонкий;
На дороге снежный прах; Мчат, как будто на крылах,
Санки, кони рьяны; Ближе; вот уж у ворот;
Статный гость к крыльцу идёт. Кто?.. Жених Светланы.
Что же твой, Светлана, сон, Прорицатель муки?
Друг с тобой; всё тот же он В опыте разлуки;
Та ж любовь в его очах, Те ж приятны взоры;
Те ж на сладостных устах Милы разговоры.
Отворяйся ж, Божий храм; Вы летите к небесам,
Верные обеты; Соберитесь, стар и млад;
Сдвинув звонки чаши, в лад Пойте: многи леты!
Улыбнись, моя краса, На мою балладу;
В ней большие чудеса, Очень мало складу.
Взором счастливый твоим, Не хочу и славы;
Слава – нас учили – дым; Свет – судья лукавый.
Вот баллады толк моей: «Лучшей друг нам в жизни сей
Вера в Провиденье. Благ Зиждителя закон:
Здесь несчастье – лживый сон; Счастье – пробужденье».
О! не знай сих страшных снов Ты, моя Светлана...
Будь, Создатель, ей покров! Ни печали рана,
Ни минутной грусти тень К ней да не коснётся;
В ней душа - как ясный день; Ах! да пронесётся
Мимо – Бедствия рука; Как приятный ручейка
Блеск на лоне луга, Будь вся жизнь её светла,
Будь весёлость, как была, Дней ее подруга.
1808-1812 В.Жуковский
Ис.2:6 – «
Но Ты отринул народ Твой, дом Иакова, потому что они многое переняли от востока: и чародеи [у них], как у Филистимлян, и с сынами чужих они в общении».
Лев.19:31 – «
Не обращайтесь к вызывающим мёртвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них. Я Господь, Бог ваш».
Лев.20:6 – «
И если какая душа обратится к вызывающим мёртвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их, то Я обращу лицо Моё на ту душу и истреблю её из народа её».
И видел я: стемнели неба своды,
и облака прервали свой полёт,
и времени остановился ход...
Всё замерло. Реки умолкли воды.
Седой туман сошёл на берега,
и, наклонив над влагою рога,
козлы не пили. Стадо на откосах
не двигалось. Пастух, поднявши посох,
оцепенел с простёртою рукой,
взор устремляя ввысь, а над рекой,
над рощей пальм, вершины опустивших,
хоть воздух был бестрепетен и нем,
повисли птицы на крылах застывших.
Все замерло. Ждал чутко Вифлеем...
И вдруг в листве проснулся чудный ропот,
и стая птиц звенящая взвилась,
и прозвучал копыт весёлый топот,
и водных струй послышался мне шёпот,
и пастуха вдруг песня раздалась!
А вдалеке, развея сумрак серый,
как некий Крест, божественно-светла,
звезда зажглась над вспыхнувшей пещерой,
где в этот миг Мария родила.
1918. В.Набоков (Ев. Иакова Еврея, гл.18)
1Тим.4:7 – «
Негодных же и бабьих басен отвращайся, а упражняй себя в благочестии».
Троицыно утро, утренний канон,
В роще по берёзкам белый перезвон.
Тянется деревня с праздничного сна,
В благовесте ветра хмельная весна.
На резных окошках ленты и кусты.
Я пойду к обедне плакать на цветы.
Пойте в чаще, птахи, я вам подпою,
Похороним вместе молодость мою.
1914. Сергей Есенин
Иез.44:24 – «
При спорных делах они должны присутствовать в суде, и по уставам Моим судить их, и наблюдать законы Мои и постановления Мои о всех праздниках Моих, и свято хранить субботы Мои».
Наконец-то повеяла мне золотая свобода,
Воздух, полный осеннего солнца, и ветра, и мёда.
Шелестят вековые деревья пустынного сада,
И звенят колокольчики мимо идущего стада,
И молочный туман проползает по низкой долине...
Этот вечер, однажды, уже пламенел в Палестине.
Так же небо синело и травы дымились сырые
В час, когда пробиралась с Младенцем в Египет Мария.
Смуглый детский румянец, и ослик, и кисть винограда...
Колокольчики мимо идущего звякали стада.
И на солнце, что гасло, павлиньи уборы отбросив,
Любовался, глаза прикрывая ладонью, Иосиф.
Г.Иванов
Гал.4:4-5 – «
но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены,
подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление».
Под напев молитв пасхальных И под звон колоколов
К нам летит весна из дальних, Из полуденных краёв.
В зеленеющем уборе Млеют тёмные леса.
Небо блещет – точно море, Море – точно небеса.
Сосны в бархате зелёном, И душистая смола
По чешуйчатым колоннам Янтарями потекла.
И в саду у нас сегодня Я заметил, как тайком
Похристосовался ландыш С белокрылым мотыльком!
1887 К.Фофанов
Мф.27:15 – «На праздник же [Пасхи] правитель имел обычай отпускать народу одного узника, которого хотели». 1Кор.5:7 – «Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас».