размер шрифта

Поиск по сайту



Беседа 25. На книгу Деяний Апостольских.(на Деян. 11:19).

Собрание творений святителя Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского





БЕСЕДАXXV

"Между тем рассеявшиеся от гонения, бывшего после Стефана, прошли до Финикии и Кипра и Антиохии, никому не проповедуя слово, кроме Иудеев" (Деян.11:19).

Отчего произошел голод. – Всякий грех очищается милостыней. – Виды милостыни.

Гонение не мало пользы принесло проповеди: "любящим Бога", говорит (апостол), "все содействует ко благу" (Римл. 8:28). Если бы они (враги) старались нарочито распространить Церковь, то сделали бы не что иное, как это; разумею рассея­ние учителей. И смотри, куда простерлась проповедь. "Прошли", говорит (писатель), "до Финикии и Кипра и Антиохии, никому не проповедуя слово, кроме Иудеев". Видишь ли, как все касательно Корнилия было сделано предусмотрительно? А это слу­жит и к оправданно Христа, и к обвинению иудеев. КогдаСтефан был убит, когда Павел дважды находился в опа­сности, когда апостолы подверглись бичеванию, когда они часто были изгоняемы, – тогда уже были приняты язычники, тогда – са­маряне. Об этом и Павел возвещает, когда говорит: "тогда Павел и Варнава с дерзновением сказали: вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам" (Деян.13: 46). Таким образом они путешествовали, беседуя и с языч­никами. "Были же некоторые из них Кипряне и Киринейцы, которые, придя в Антиохию, говорили Еллинам, благовествуя Господа Иисуса. И была рука Господня с ними, и великое число, уверовав, обратилось к Господу" (ст. 20, 21). Смотри, они про­поведуют эллинам. Поэтому вероятно, что они умели (гово­рить) по-эллински, и что в Антиохии было много таких. "И была", говорит (писатель), "рука Господня с ними", т.е., они творили знамения. Видишь ли, для чего и теперь нужны были знамения? Для того, чтобы они уверовали. "Дошел слух о сем до церкви Иерусалимской, и поручили Варнаве идти в Антиохию" (ст. 22). Для чего же в такой город, уже при­нявший проповедь, не отправились сами (апостолы), а посылают Варнаву? Ради иудеев. Впрочем, с немалою предусмотритель­ностью это устраивается, и для того, чтобы таким образом при­был сюда Павел; не напрасно, но по великому устроению (Бо­жию) отвращаются от него (иудеи), чтобы этот голос пропо­веди, эта труба небесная не ограничилась Иерусалимом. Видел ли ты, как Христос всегда обращал саму злобу их во благо, по Своей воле, и нерасположенность их к Павлу (упо­требил) к созданию Церкви из язычников? Но обрати также внимание и на этого святого, т.е. Варнаву, как он не заботился о себе, но отправился в Тарс. "Он, прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем; ибо он был муж добрый и исполненный Духа Святаго и веры. И приложилось довольно народа к Господу. Потом Варнава пошел в Тарс искать Савла и, найдя его, привел в Антиохию" (ст. 23-25). Он был муж весьма добродетельный, кроткий и дружен с Павлом. Потому он и пришел к этому атлету, к этому военачаль­нику, к этому единоборцу, к этому льву. Не знаю, что еще сказать. Что я ни сказал бы, скажу меньше достоинства Пав­лова. Пришел к этому ловчему псу, одолевающему львов, к этому крепкому волу (1Кор.9:9; 1Тим.5:18), к этой лам­паде светлой, к этим устам, достаточным для всей вселен­ной. Подлинно потому в Антиохии (верующие) стали называться христианами, что Павел пребыл в ней столько времени. "Целый год собирались они в церкви и учили немалое число людей, и ученики в Антиохии в первый раз стали называться Христианами" (ст. 26).Не малая похвала городу. Действительно, можно утверждать пред всеми, что он прежде всех прочих (городов) столько вре­мени наслаждался теми устами, и оттого в нем прежде всех (верующие) удостоились этого названия. Видишь ли, на какую вы­соту он вознес, и каким славным сделал этот город? Это – заслуга Павла. Там, где уверовали три тысячи, где – пять ты­сяч, где – такое множество, не было ничего подобного, но назы­вались еще только "последующих" (Деян.9:2); а здесь стали называться христианами. "В те дни пришли из Иерусалима в Антиохию пророки" (ст. 27). Так как здесь надлежало произрасти и плоду милостыни, то с пользою устрояется, что (сюда) пришли про­роки. Но заметь, прошу: и здесь никто из известнейших (апо­столов) не был учителем; они имели учителями кипрян и киринейцев и Павла, – хотя он и превосходил их, – подобно как Павел (имел учителями) Варнаву и Ананию, и, однако, оттого он нисколько не был меньше их, к тому же у него был (учителем) сам Христос. "И один из них, по имени Агав, встав, предвозвестил Духом, что по всей вселенной будет великий голод, который и был при кесаре Клавдии" (ст. 28). Не напрасно здесь предвещается, что будет великий голод, который и слу­чился, как о нем было предсказано. Чтобы некоторые не по­думали, будто голод был потому, что появилось христианство, что отступили демоны, Дух Святый предсказывает, что имело случиться, подобно тому, как и Христос предсказал многое, что и случилось.

Таким образом не потому это случилось, что так должно было случиться от начала, но за то зло, которое сделано было апостолам; когда начали делать его, то Бог долготерпел; а когда стали упорствовать, то наступает голод, угрожавший иудеям будущими бедствиями. Но, если он был для них, то для прочих ему и по наступлении надлежало прекратиться. Ка­кое, в самом деле, зло сделали эллины, чтобы и им, не сде­лавшим никакого зла (апостолам), подвергаться тем же бед­ствиями? Если же не для иудеев, то и сами (христиане) могли еще более явить свои добродетели, потому что (иудеи) делали свое дело – убивали, терзали, мучили, повсюду гнали (их). И смотри, – когда наступает голод: когда уже приняты были и язычники.

Но, скажешь, если (голод был) за злодеяния (иудеев), то христианам следовало бы быть изъятыми от него? Почему же, скажи мне? Не сказал ли еще прежде им Христос: "в мире будете иметь скорбь" (Ин.16:33)? А ты, говоря это, может бытьи то прибавишь, что им не следовало и подвергаться бичева­нию? Но посмотри: для них и голод послужил во спасение, подал повод к милостыне, сделался виновником многих благ, как он был бы и для вас, если бы вы захотели: но вы не хотели. Предсказывается о нем для того, чтобы они при­готовились к милостыне, потому что бывшие в Иерусалиме тяжко страдали; а до того времени у них не было голода. И посылаются Варнава и Павел – послужить им. "Тогда ученики положили, каждый по достатку своему" (ст. 29). Видишь ли, как они, лишь только уверовали, уже приносят и плоды, не для своих только, но и для отдаленных? Здесь, кажется мне, говорится о том же, о чем в другом месте Павел говорит так: "подали мне и Варнаве руку общения, только чтобы мы помнили нищих" (Гал.2: 9, 10). Такую-то пользу принес голод! И смотри: они и при этой скорби не предаются плачу и слезам, как мы, но прини­маются за великое и доброе дело; они продолжали проповедо­вать слово еще с большей смелостью. И не сказали: мы, кири­нейцы и кипряне, пришли в такой славный и великий город; но, надеясь на благодать Божию, эти приступили к учению, а те не возгнушались чему-нибудь научиться от них. Смотри, как все совершается мало-помалу, проповедь распространяется, находящееся в Иерусалиме заботятся одинаково о всех, как бы считая всю вселенную одним домом. Услышали они, что Самария приняла слово, и послали туда Петра и Иоанна; услышали о происходившем в Антиохии, и посылают туда Варнаву. Ве­лико было расстояние (от Иерусалима), и апостолам еще не сле­довало отлучаться оттуда, чтобы не сочли их за беглецов, убе­гающих от своих. Отлучаются же (они оттуда) по необходи­мости уже тогда, когда, наконец, иудеи оказались неисцельными, когда уже настала война и можно было погибнуть, когда произнесен был приговор (на Иерусалим); а доколе Павел не прибыл в Рим, дотоле они были там. Впрочем, они уда­ляются не потому, чтобы боялись войны; как (могли бояться этого) те, которые шли к (людям), имевшим вести с ними брань? Притом, война началась уже по смерти апостолов. и исполнилось сказанное об иудеях: "но приближается на них гнев до конца" (1Фес.2:16). Так, чем они были уничиженнее, тем более сияла благодать, чрез малых совершая великое! Но обра­тимся к вышесказанному. "Убеждал всех", говорит (писатель), "держаться Господа: ибо он был муж добрый" (αγαθός). Мне кажется, "добрый" означает здесь простого, непритворного, весьма ревнующего о спасении ближних. И не только он был "муж добрый", но и "исполненный Духа Святаго и веры". Поэтому он "и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем",т.е., с прославлением и хвалою (Господу). И смотри, как этот город, как бы тучная земля, принял слово и явил великий плод. Для чего же Варнава извел Павла из Тарса и привел сюда? Не напрасно, но потому, что здесь были и хоро­шие надежды, и обширный город, и великое множество (народа). Видел ли ты, как все совершает благодать, а не Павел, – как дело началось с малого, а когда стало известным, тогда они посылают Варнаву? И почему не послали его прежде? По­тому что имели великое попечение о своих делах и не хотели, чтобы иудеи обвиняли их за то, что они принимали язычников; ведь когда неизбежно нужно было им соединиться (с языч­никами), между ними было некоторое негодование, для предотвра­щения которого произошло бывшее с Корнилием. Тогда уже и говорят: "к язычникам, а им к обрезанным" (Гал.2:9). И смотри, как благовременно нужда от голода произвела общение (чрез милостыню), посланную от язычников к бывшим во Иеруса­лиме; эти принимают посланное от тех; и те не так, как мы, встречающие несчастья со слезами, – не поступали так, но переносили с великим благодушием, как находившиеся вдали от гонителей и жившие между людьми, не боявшимися иудеев, – что также не мало к тому способствовало. Но отходили и в Кипр, где была большая безопасность и большее спокойствие. "Никому не проповедуя слово", говорит (писатель), "кроме Иудеев". Делали это не по страху человеческому, который считали за ничто, а желая соблюсти закон и еще снисходя к ним. "Прошли до Финикии и Кипра и Антиохии". Эти не слишком заботились об иудеях. "Придя в Антиохию, говорили Еллинам, благовествуя Господа Иисуса". Может быть потому, что они не умели (говорить) по-еврейски, называли их эллинами. "Он(Варнава),прибыв", говорит (писатель), "и увидев благодать Божию", а не старание человеческое, "и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем". Похвалив и одобрив народ, он, вероятно, обратил этим еще больше. И почему они не пишут к Павлу, а посылают Варнаву? Они еще не знали добродетели этого мужа; потому и устрояется так, что отправляется один только Варнава. А так как (там) было множество народа, и никто не препятствовал, то вера произра­стала благоуспешно, а в особенности потому, что там не тер­пели никакого искушения, и что проповедовал Павел, уже не подвергаясь необходимости обращаться в бегство. Хорошо и то, что не они сами предсказывают о голоде, а пророки, чтобы (иначе) не показаться каким-либо образом тягостными. И до­стойно удивления, как антиохийцы не негодовали на то, что были как бы презрены (апостолами), но довольствовались своими учи-телями. Так все они пламенели к слову (евангельскому)! Они даже не ожидали, чтобы наступил голод, но прежде него послали, "каждый по достатку своему".
И смотри: от апостолов другим вверяется это (попе­чение о бедных), а здесь – Павлу и Варнаве. Не с малою пре­дусмотрительностью сделано было и это; тогда было начало (Церк­ви христианской) и притом нужно было остерегаться соблазна. А теперь никто не делает этого, хотя и теперь голод – тяже­лее тогдашнего. Не все ведь равно – переносить несчастье всем вместе, или, между тем как все живут в изобилии, бед­нейшим терпеть голод. Тогда был только голод, и сами по­дававшие (были) бедны, – "ученики положили, каждый по достатку своему", говорит (писатель), – а теперь сугубый голод, хотя и изобилие сугубое, голод тяжкий, голод не слышания слова Господня, но насыщения посредством милостыни. Тогда получали утешение и иудейские бедные, и антиохийцы, подавшие помощь, и последние больше первых; а теперь и мы, и бедные терпим голод, они – нуждаясь в необходимой пище, а мы – лишаясь милости Бо­жией. Не может быть ничего необходимее такого насыщения. Здесь не бывает зла, происходящего от пресыщения; здесь из­быток пищи не выходит вон. Нет ничего прекраснее, нет ничего здоровее души, питаемой таким образом; она выше всякой болезни, всякого голода, всякого нездоровья и недуга; никто не может коснуться ее, но как адамантовому телу не может повредить ни железо, ни что другое, так и души, ограж­денной милостынью, совершенно ничто не может коснуться. Скажи мне, что может когда-либо овладеть ею? Бедность ли? Нет; (милостыня) хранится в царской сокровищнице. Вор и разбойник? Но под ее стены никто не может подкопаться. Червь? Но это сокровище выше и такого зла. Зависть и нена­висть? Но не овладевается и ими. Клеветы и наветы? Не могут и они, потому что это сокровище неприступно. Но несправед­ливо было бы показать только эти свойства милостыни, и не (по­казать) противоположных. Она не только свободна от зависти, но и сопровождается великим благословением даже от не ис­пытавших ее благодеяний. Как жестокие и бесчеловечные бы­вают ненавистны не только тем, которые обижены ими, но и тем, которые ничего не потерпели от них, а только состра­дают обиженным и осуждают обижающих, так и сделав­ших много прекрасного хвалят не только те, которые облаго­детельствованы ими, но и те, которые ничего не получили от них. Но что я говорю: свободна от зависти, клеветников, во­ров и разбойников? Не это только в ней хорошо, но еще ито, что она не уменьшается сама в себе, а всегда возрастает и умножается. Что было гнуснее Навуходоносора? Что безобраз­нее, что преступнее его? Он был человек нечестивый; ви­дел множество знамений и чудес и не захотел раскаяться, но вверг в печь рабов Божиих, хотя после того и покло­нился (Богу). А что говорит ему пророк?Царь, да будет благоугоден тебе совет мой: искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным; вот чем может продлиться мир твой" (Дан.4:24). Сказал так не потому, чтобы сомневался, – он ведь был совершенно уверен в том, – но, желая возбудить в нем больший страх и сильнее (показать) необходимость сделать это. Если бы он сказал утвердительно, то тот сделался бы еще более нерадивым. Так и мы тогда скорее всего побуждаем кого-нибудь, когда говорим: попроси такого-то, и не прибавляем, что он непременно выслушает, но говорим: может быть, он выслушает; большее опасение, происходящее от сомнения, производит и большее побуждение. Поэтому и пророк не высказал этого ясно. Но что ты гово­ришь? Неужели таким преступлениям будет прощение? Да.

Нет греха, которого бы не могла очистить, которого бы не могла истребить милостыня; всякий грех ниже ее; она есть вра­чество, пригодное ко всякой ране. Что хуже мытаря? Он спо­собен на всякое нечестие; но и это все нечестие Закхей очистил (Лк.19:8,9). Смотри, как и Христос внушает это тем, что установил: "имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали" (Ин.12:6). И Павел говорит: "только чтобы мы помнили нищих" (Гал.2:10). И везде в Писаниях много говорится об этом предмете. Так, (Премудрый) говорит: "богатством своим человек выкупает жизнь свою" (Прит.13:8). И Христос: "если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и приходи и следуй за Мною" (Мф.19:21). В этом, подлинно, состоит совершенство. Милостыня же со­вершается не только деньгами, но и делами. Так, например, можно ходатайствовать, можно подать руку помощи; часто в делах ходатайство помогало даже больше денег.

Итак, приведем в действие в настоящем случае все роды милостыни. Можешь деньгами? Не медли. Можешь хода­тайством? Не говори, что у тебя нет денег; это ничего; и то значит весьма много, будь так расположен, как бы ты по­давал деньги. Можешь услугою? Сделай и это. Например: ты врач по званию? Позаботься о больных; и это много значит. Можешь советом? Это – гораздо важнее всего; совет тем лучше и выше всего, чем большую он приносит пользу: им ты избавляешь не от голода, но от лютой смерти. Им и апостолы были особенно богаты; поэтому раздачу денег они вве­рили низшим, а сами пребывали в служении слову (Деян.6:1-4). Или, думаешь ты, не велика будет милостыня, если душу, предавшуюся унынию, находящуюся в крайней опасности, одер­жимую пламенем (страсти), можешь освободить от этой бо­лезни? Например, ты видишь друга одержимого сребролюбием? Окажи милость этому человеку. Он хочет удавиться? Угаси пламень его. А что если он не послушается? Ты делай свое дело и не ленись. Видишь его связанного узами (сребролюбие ведь – поистине узы)? Приди к нему, посети его, утешь, по­старайся освободить от уз. Если он не согласится, сам бу­дет виноват. Видишь нагого и странника (поистине наг и странник для небес не пекущийся о добродетельной жизни)? Возьми его в дом свой, одень в одежды добродетели, сде­лай гражданином неба. А что, скажешь, если я сам наг? Одень наперед себя самого; если знаешь, что ты наг, то, ко­нечно, знаешь и то, что ты должен одеться. Если только ты знаешь свойства этой наготы, то легко можешь узнать и свой­ственное ей одеяние. Как многие женщины носят шелковые одежды, и поистине обнажены от одежд добродетели! Таких пусть одевают мужья. Но они не принимают этих одежд, а хотят тех? Сделай сначала так: возбуди в них желание этих одежд, покажи, что они наги, беседуй о будущем суде, скажи, что там нужны будут нам другие (одежды), а не те (шелковые). Если позволите мне, то и я покажу эту наготу. Нагой, во время стужи, цепенеет, дрожит, стоит скорчившись и поджавши руки, а во время жара не делает этого. Если те­перь я покажу, что и богатые мужи и богатые жены тем бо­лее бывают наги, чем более одеваются, то не гневайтесь. Скажи мне: когда мы рассуждаем о геенне и тех мучениях, не больше ли цепенеют и дрожат эти, нежели те – нагие? Не вздыхают ли они тяжко и не осуждают ли самих себя? Когда они приходят к кому-нибудь и говорят: помолись обо мне, не то же ли самое говорят они, что и те? Впрочем, теперь, что бы мы ни говорили, эта нагота не будет видна вполне; она будет видна там. Как и каким образом? Когда эти шелко­вые одежды и драгоценные камни погибнут и в одних только одеждах добродетели и порока явятся все; когда бедные бу­дут облечены великою славою, а богатые в наготе и безобра­зии будут влечены на мучения. Кто был изнеженнее того бо­гача, облекавшегося в порфиру? Кто беднее Лазаря? А кто из них говорил подобно нищим? И кто наслаждался блажен­ством (Лк.16:19-25)? Скажи мне: если бы кто украсилдом свой множеством покрывал, а сам сидел внутри его нагим, какая была бы польза? Так бывает и с женами. Дом души, т.е. тело, одевают множеством украшений; а госпожа дома сидит внутри нагая. Откройте, прошу, душевные очи, и я покажу вам душевную наготу. Что такое одежда души? Ясно, что – добродетель. А что нагота? Порок. Как если обнажить кого-нибудь из свободных, то он стыдится, стесняется и убе­гает, так точно и душа, не имеющая этой одежды, когда мы хотим взглянуть на нее, стыдится. И теперь, думаешь, многие не стыдятся ли и не удаляются ли в самую глубину, как бы ища какого покрывала и занавеса, чтобы не слышать этих слов? А другие, ничего не сознавая за собою, веселятся, радуются, уте­шаются и восхищаются сказанным. Послушай о блаженной Фекле. Она для того, чтобы увидеть Павла, отдала свое золото; а ты не отдаешь и обола, чтобы увидеть Христа; удивляешься поступкам ее, но не подражаешь ей. Не слышишь ли, как слово (Божие) ублажает милостивых? "Блаженны милостивые", го­ворит, "ибо они помилованы будут" (Мф.5:7). Какая польза от драгоценных одежд? Доколе мы будем пристрастны к этому украшению? Будем одеваться славою Христовою, будем обле­каться тою красотою, чтобы нам и здесь получить похвалу, и там сподобиться вечных благ, – по благодати и человеколю­бию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Свя­тым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.