SPURIA. Слово о святом Иоанне Богослове

СЛОВО
о святом Иоанне Богослове

Иоанн в Ефесе Асийском, Иоанн – похвала Асии и столп вселенной, Иоанн – возлюбленный ученик Христов и труба Слова Божия, слава ефесян и проповедник концов земли, цитра богословия, достойно называемый Богословом, херувимские уста и серафимское тайноводство, и не усомнюсь сказать даже больше этого. Это он - Иоанн – велегласно и дерзновенно проповедал о Том, Которого небесные силы ангелов прославляют с трепетом, это он изрек: "в начале было Слово" (Иоан. 1:1). Блажен ты, город ефесян, потому что в тебе первом прогремел этот божественный гром; блажен ты, город ефесян, потому что в тебе написана такая книга; блажен ты, потому что в тебе (пребывал) такой Иоанн. Есть, конечно, и другие Иоанны, как во вселенной, так и у тебя, но ни у тебя, ни во всей вселенной нет другого такого Иоанна. Поэтому и Ведущий ум человеческий и Знающий тайны сердечные, найдя его таким, каков он есть, - святым и непорочным, высоким по жизни, чистым сердцем, украшенным целомудрием, совершенным в любви, - ему, как верному из верных, поручил Матерь Свою, чистую голубицу, непорочную агницу, пречистую юницу, несравненную среди людей, высшую всех творений Божиих: такого доверия никто другой из святых не удостоился. Блажен ты, город ефесян, что тебя попирали стопы такого мужа, которого чистой жизни и самым следам удивлялись ангелы; блажен ты, город ефесян, что через возлюбленного Иоанна ты первый возвысился над всеми другими городами; блажен ты, потому что все церкви вселенной стали твоими ученицами, будучи тобою научены богословию: "в начале было Слово". Представим себе, что где-нибудь в одном месте горит светильник, - и вот все приходят сюда, чтобы здесь возжечь свои светильники, и достигнув этого, все расходятся отсюда, со светильниками в руках, не спотыкаясь и не заблуждаясь; это самое и произошло в Ефесе. Когда ты первый зажег у себя светильник богословия, все церкви от концов земли поспешили к тебе, каждая зажигала свой светильник богословия и возвращалась с радостью. "В начале было Слово". И в Ефесе свет богословия не уменьшился, и вселенная, имея тоже количество света, проповедует: "в начале было Слово". Необходимо однако вспомнить и подвиги достославного апостола, насколько возможно, из многих немногие, потому что изобразить все его добродетели недостанет никакого времени. О многих из них мы слышали из книги Деяний, насколько он доблестно подвизался вместе с другими апостолами. Впоследствии, подвергшись изгнанию от Домициана, римского императора, он пришел для проповеди слова Божия и учения благочестия на остров, называемый Патмос, и здесь описал церковь, как ее показал ему Бог, и написал откровение тайн страшных и неизреченных, а также три свои святые послания. Заметь неописуемую благость Божию, - как Бог везде неразлучен с любящими Его; содержатся ли они в темнице, находятся ли в изгнании, или в бездне моря, заключены ли в яме, или где бы то ни было подвергаются опасности, Бог не оставляет их, содействуя им и укрепляя их и облегчая их труды. Возвратившись из изгнания, Иоанн поселился в Ефесе и во время своего пребывания здесь написал Евангелие; тогда ему было сто лет; всего же он прожил сто двадцать лет. Здесь-то занимался он богословием, или лучше сказать – на небесах, откуда и принес его с собою; ведь такие люди жительство свое имеют на небесах. Пребывая по плоти в Ефесе, он до концов вселенной раскинул сеть богословия, возглашая: "в начале было Слово". Поистине "велик Господь наш и велика крепость [Его], и разум Его неизмерим" (Пс.146:5)! (Велик Господь), сказавший апостолам: "Я дам вам уста и премудрость" (Лк. 21:15)! Сколько царей, властителей и мудрецов провозглашали свои слова и нередко с великою силою, но голос их не достигал даже стен города, а бедный рыбак возвестил в Ефесе: "в начале было Слово" – и всю землю покрыл его голос. Видел ты уста, громогласнейшие из всех? Видел язык, острейший молнии? Видел голос, звучнее всякого грома? Видел такую силу учителя из Ефеса, поучающего все народы и наставляющего их богословствовать: "в начале было Слово"? Этот голос уловил всю вселенную и – потрясенную утвердил; этот голос просветил мир и укрепил его против врага; этот голос – для многих воскресение и причина спасения, а для некоторых – падение и отвержение, как знамение пререкаемое: именно, для верующих, что в начале было (Слово), воскресение, для утверждающих же, что Оно произошло из несущего, падение и молчание. В самом деле, великое множество еретиков, восставши тогда, потрясало церковь, возводя неправду на Вышнего и утверждая, что было некогда время, когда не было (Сына), что до рождения Его не было и что Он произошел из несущего. О, нечистые уста! О, скверный язык! О губы, исполненные яда аспидов! Есть ли хула злее этой хулы? Может ли нечестие простираться далее этого? Тогда-то апостол Иоанн, не снося более слушать их нечестивые голоса, составляет свое Евангелие, завещая церкви великое сокровище, четвертую реку, драгоценную жемчужину. Возвратившись, как сказано выше, после изгнания в Ефес и подумав, что уже составлены книги прочих евангелистов и все почти боговдохновенное Писание для назидания церкви, а между тем недостает четвертого основания вселенной, без которого и вселенная не может быть утверждена. Иоанн размыслил сам с собой таким образом: что я медлю? Чего жду еще? Отчего не раскрываю тайну, скрытую от века? Что скрываю у себя вечную мудрость, которую извлек я из бессмертного источника, припав к нему? Что не возвещаю того, чего не знают ангелы? Что не открываю концам земли Того, Кого никто не знает, кроме Отца? Отчего не описываю того, о чем Матфей, Марк и Лука умолчали из похвальной робости, не простираясь далее того, что было повелено им? Должен и я возвестить то, что мне даровано свыше. Матфей, сколько вместил, написал по своей силе; равным образом Марк и Лука под руководством Святого Духа богоприлично изложили свои книги. Напишу и я, и к прежним присоединю четвертый источник жизни. В боговдохновенном хоре недостает ведь голоса о богословии и мир подвергается с этой стороны опасности.

Напишу книгу, которая заградит все уста, дерзающие говорить неправду на Бога; напишу книгу, превосходящую всякую мудрость в мире; напишу книгу, говорящую не о человеке. Для церкви достаточно, конечно, того, что о предметах видимого мира написал Моисей – о небе и земле, о морях, рыбах, птицах и четвероногих, о пресмыкающихся, растениях и семенах, о светилах, о пище и прочем творении; я же, оставив все, от времени и во времени бывающее, буду говорить о безвременном и несозданном, прежде всех веков от Отца неизреченно рожденном Боге Слове. О Нем Моисей и говорить не мог, я же "все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе" (Филипп. 4:13). Так рассуждая сам с собою, апостол Иоанн, с тростью для письма в руках и с мыслью о том, как начать богословие, радуясь душою и трепеща рукою, вдохновился и, находясь телом в Ефесе, чистым сердцем и духом возвысился над землею. И вот, оставив всю землю, он прошел облегчающий ее воздух, миновал созвездия светил, миновал воинства ангелов, лики архангелов и все небесные силы, чины херувимов и серафимов, и все, что создано из небытия, прошел все небеса, сколько их ни было, и проник за пределы их. Он приблизился к пределам непостижимого и никто не препятствовал ему, никто не удерживал его. Так и всякому неоскверненному телом, чистому сердцем, незлобному душою и смиренному духом ни воздушные духи не попрепятствуют, ни небесные силы не помещают возвыситься в горний Иерусалим, где собраны все блаженные, как и этот блаженный апостол Иоанн, меньший, и в тоже время больший великого святого Иоанна. Итак, все это он миновал и нигде не встретил препятствия. Ангелы при виде земного человека, славнейшего ангелов, умолкали; лики ангелов не дерзнули задержать другого ангела – земного, блиставшего девством, полного святости, чистого сердцем, исполненного благоухания. Врата небесные, опять видя новое прославленное лице, более солнца блещущее божественными лучами, и думая, что этот тот, которого любил Иисус, который на груди Его возлежал с величайшею чистотою, почему и облекся такою славою, поспешно растворившись открыли ему вход. Затем он приблизился уже к недоступному, достиг самой глубины горней. Что сказать об этом? Истинен божественный глас, возвещающий через пророка: "Я прославлю прославляющих Меня" (1 Цар. 2:30), как об этом и богоотец Давид предрек: "ибо мощные (избранники) Божии на земле весьма превознесены" (Пс. 46:10), и еще: "К святым, которые на земле, и к дивным [Твоим] - к ним все желание мое" (Пс. 15:3). Что же выше такого чуда – на такую высоту взойти перстному человеку? С великим дерзновением и сколько возможно было видеть, он созерцал там Бога, "Которого никто из человеков не видел и видеть не может" (1 Тим. 6:16), как пишет апостол Павел, согласно с собственными словами Иоанна, что "Бога не видел никто никогда" (Иоан. 1:18). Итак, что скажем по поводу этого? Справедливо ли утверждал Павел: "Которого никто из человеков не видел и видеть не может", если Иоанн Его видел? Конечно, справедливо: ведь в настоящем случае дело идет не о том, что свойственно людям или коренится в природе, но о том, что выше природы; то, чего Иоанн удостоился, есть дело не рабства, но всыновления и дружбы ["Вы друзья Мои, Я уже не называю вас рабами" (Иоан. 15:14,15)]; здесь не было ничего нечистого, - было только чистое и омытое, как и говорил апостолам божественный голос: "вы чисты" (Иоан. 13:10), а чистые сердцем "Бога узрят" (Мф.5:8). Итак, обладая этими величайшими божественными дарами, Иоанн с дерзновением вступил на высоту, и достиг беспредельного моря и здесь чистыми очами своего сердца созерцал в недрах безначального Отца собезначальное Слово, прежде всех веков неизреченно рожденное от Отца; и будучи не в состоянии сдерживать в себе плод этого созерцания - неизглаголанную радость, он открыл святые свои и серафимские уста и великим гласом возопил: "в начале было Слово"! Заметь разумение рыбака; обрати внимание на мудрость некнижного мужа; постарайся оценить неизобразимую высоту учителя, сидящего в Ефесе и созерцающего то, что выше небес. Духом вознесся он превыше всего и, из отеческих недр уловив сетью богословие, телом был внизу и написал: "в начале было Слово". Услышьте, верные, и утвердитесь: "в начале было Слово". Услышьте, языконеистовые противники, и устыдитесь: "в начале было Слово". Не неистовствуйте более, хулители, не враждуйте против Церкви, антихристы; не беззаконнуйте, не возвышайте рога: "не поднимайте высоко рога вашего, [не] говорите жестоковыйно" (Пс.74:6), говоря, что было некогда время, когда не было Сына, что прежде рождения Он не существовал и что произошел Он из небытия. "Удерживай язык свой от зла и уста свои от коварных слов" (Пс. 33:14). Конечно, был Он, и прежде был, был и всегда, не начиная и не прекращая Своего бытия; конечно, не подчинен времени Безвременный, не создание Он или тварь: Он сам Творец и Создатель всего и видимого, и невидимого. "Все чрез Него начало быть" (Иоан. 1:3). Как благовременно вспомнить теперь это пророческое изречение: "Сей есть Бог наш, и никто другой не сравнится с Ним. Он нашел все пути премудрости и даровал ее рабу Своему Иакову и возлюбленному Своему Израилю" (Вар. 3:36,37). В самом деле, заметь, как богослов одним словом "вселенная, не поколеблется" (Пс. 95:10). Один человек сидит в Ефесе и весь мир учит богословию. Посмотри на восток: сколько стран там, сколько областей, сколько церквей; обрати затем внимание на запад: и там сколько стран и городов, в том числе и великий Рим; окинь взором и другие страны: и юг, и страны каппадокийцев, и все, что находится в этих пределах – острова, пустыни и горы; представь себе церковное множество – клир и толпы народа, мужей и женщин, если можешь их исчислить, - но ведь легче песок морской исчислить, чем это множество! – и все это – ученики Иоанна, от него научившиеся богословию: "в начале было Слово". И на площади воспевают это: "в начале было Слово"; и путешественники, и торговцы, и моряки держатся этой мелодии: "в начале было Слово"; и в пустынях, и в горах, и простецы, и мудрецы, и малые, и старые, и всякий, кому только доступно это, так богословствует: "в начале было Слово". И между тем как повсюду число непрестанно восклицающих: "было" и "было" умножилось, говорящих: "не было" стало меньше. Богословствующих стало больше, а суесловящих – меньше; благочестивые преуспели, а нечестивые ослабели; верные восторжествовали, а неверные истаяли. "Лук сильных преломляется, а немощные препоясываются силою" (1 Цар. 2:4). Безумие мира обличено и мудрецы мира низвергнуты. Но не пора ли мне окончить речь о них? Ведь все равно, как бы далеко ни продолжал я эту речь, до изображения их славы я не возвышусь. Им дана та слава, какую получил от Отца их Учитель. Что же еще пытаться говорить о том, чего охватить словом невозможно? Ни один человек не в силах восхвалить их по достоинству, а все то, что мы осмелились сказать о них, может дать понятие только о слабости наших сил, а отнюдь не о достоинстве лика святых апостолов. И я все время не перестаю страшиться, что, дерзая говорить о них, я своею неспособностью, ничтожеством и скудостью своего слова только уменьшаю заслуженные ими похвалы и возбуждаю против себя негодование с их стороны. Если что и ободряет меня, так это надежда, что, снисходительные ко всем, и в настоящем случае они окажут снисхождение к нашей слабости. Если поносимые они благословляют, гонимые терпят, хулимые умоляют, то тем более восхваляемые по силе нашей не будут негодовать, зная немощь природы, хотя сами теперь и возвышены возлюбившим их Богом выше природы. Из бедных стали они богатыми, из бесславных славными, из некнижных мудрыми, из рыболовов ловцами людей; и таким образом, окончив свое поприще, перешли к жизни бесконечной, к Учителю и Господу Иисусу Христу, Ему же слава. Аминь.

Своим преемникам они передали свои неводы и сети и власть, которую они получили от Того, Кто имеет всякую власть на небе и на земле. "Се", сказал Он, "даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам" (Лук. 10:19). Эту-то их власть, как сказано, и старейшинство и ревность наследуют от них достославные учители, иерархи и пастыри Христова стада, шествующие по следам апостолов, мужественные поборники за Святую Троицу, возвысившиеся над законом и получившие Святого Духа. Подобно плугу глубоко вскопали они и раскрыли недра божественных Писаний и всем их уяснили, веру прославили и зловерие изгнали, православных утвердили в божественных догматах и инославных поразили божественными стрелами; они нашли скрытое вино печали, напоили жаждущую паству, приняли двор овчий и вострубили божественные песни; служители и стражи и делатели божественного виноградника, проповедники божественных догматов и меч против еретиков, от Святого Духа поставленные епископами, как сказал святой Павел: "пасти Церковь Господа и Бога" (Деян. 20:28), они не уклонялись от постигших их скорбей и восприяли обещанный венец жизни; юношеский страстей убегая, наследовали божественное упование; полководцы великого царя, богатые в слове Божием и нищие духом, подражатели апостолов и образцы для верных, правители города и вестники вселенной, они души свои положили за паству и кровь свою пролили за веру; древнему Аврааму они подражали и в недрах его почивают. Они-то выступили защитниками Господа и разоблачили ненавистных и злословных, когда те, искажая божественное Писание, затемняя истину и сбивая с прямого пути слабых, стали уловлять души, увлекая их в вечную тьму ереси. Тогда-то собранные все вместе, единодушно верные, подражая Давиду, подобно камням из потока взяли божественные изречения, т.е. евангелия, и несокрушимую веру во Святую Троицу, и восстали войной против бесчисленных и безбожных еретиков, единодушно и единомысленно говоря с апостолами: "один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех" , один Дух Святой, просвещение всех, едно Божество, один Бог. Ему всегда слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.