SPURIA. Беседа о слепом, исцелённом Христом, и о Закхее, и о суде, и о милостыне

БЕСЕДА
о слепом, исцеленном Христом, и о Закхее, и о суде, и о милостыне

Многочисленны и разнообразны учения святых писаний, но блистает во всех их одна благодать, один источник научения - Дух истины. И то, что написано в законе, и то, что возвещено пророками, и то, что проповедано апостолами, и то, чему наставляет евангелие благочестия, все это как бы истекает из одного плодотворного и питательного источника, будучи внушено Духом Святым. Даже более того: всякое разумное слово, всякая справедливая мысль, всякое достойное дело – все это восходит своим началом к тому же источнику и имеет значение постольку, поскольку находит себе основание в Духе Святом. В виду этого, если бы кто стал превозноситься человеческою мудростью, утверждаясь исключительно на человеческих рассуждениях, а Божие отвергнул, такого оставалось бы признать человеком ничтожным и незаслуживающим никакого доверия. "Они отвергли слово Господне", говорит пророк о подобных людях, "в чем же мудрость их" (Иер. 8:9)? Вопреки им для нас писания благочестия суть цветы истины. И замечательно – цветов этих много, но питает их один луг; светильников учения много, но истинное светило – одно; звезд много, но одно небо содержит их; ветвей много, но корень один; перстов много, но пишет ими одна рука; струн много, но одна цитра Духа; много наставлений, но один источник благочестия. Но особенно меня удивляет то, как этот слепец, не изучивший закона, не знавший пророков, не читавший евангелий, не наставленный апостолами, мог призывать Спасителя мира такими словами: "Иисус, Сын Давидов! помилуй меня" (Лк. 18:38)! Откуда взял ты такое обращение, не зная даже того, что оно обозначает? Ведь ты не читал книг, не имея зрения, и не учился; твоим единственным занятием было просить, лучше сказать – выпрашивать подаяние; как же узнал ты Светило мира, Которого по слепоте своей ни на небесах не созерцал, ни на земле? Поистине исполнились на нем слова Давида: "Господь умудряет слепых" (Пс.145:8)! Большой толпой был окружен Иисус, но слепец, не зная Светила истины, ощутил Его силу; сердце подсказало ему то, чего не могло дать зрение. Отчего так много народа? – спрашивает он. Иисус Назарянин проходит здесь, отвечают ему. И что удивительно – ему говорят так, а он восклицает иначе. Слышит: Иисус Назарянин, а взывает не к Иисусу Назарянину, но к Иисусу, сыну Давидову. Зрячие судили по внешности, а слепец возвестил самую истину. "Иисус, Сын Давидов! помилуй меня"! Теперь, конечно, всякий усвоит себе эти слова, всякий от всего сердца произнесет это исповедание и скажет о себе: "Сын Давидов! помилуй меня"! Вы знаете, братья, что бывает иногда на похоронах при большом стечении народа. Там, при виде оплакиваемого родными покойника, плачут все, одни из сочувствия чужому горю, другие по своим чисто личным побуждениям; иная женщина рыдает и обливается слезами, но вовсе не о том, чье тело перед нею лежит (он для нее чужой), а о своей собственной утрате: в подобных случаях чужое несчастье для каждого является напоминанием об его собственных несчастьях. Так точно, братья, когда вы слышите что-либо назидательное из священных писаний, пусть каждый из вас вспоминает о своих собственных недугах и повторяет про себя это изречение: "Сын Давидов! помилуй меня"! Пусть и сейчас каждый говорит это, ища избавления от своих недугов. Ведь у каждого из вас найдутся такие недуги: один слеп умом, другой глух душою, иной хромает рассудком, а тот поражен проказою души. В самом деле, теми же недугами, от которых Христос исцелял тела людей, страдают нередко и души их, точно также нуждаясь в помощи свыше. Так, слепая душа нуждается в прозрении. Слепа, конечно, та душа, которая не видит чудесного в вере, слепа та душа, которая не зрит будущего века, слепа та душа, которая, видя тело Христово, не усматривает Его божества. А что действительно, слепа душа, неведущая божественного, свидетельствует пророк Исайя, говоря: "Кто так слеп, как раб Мой, и глух, как вестник Мой, Мною посланный? Кто так слеп, как возлюбленный, так слеп, как раб Господа? Ты видел многое, но не замечал; уши были открыты, но не слышал" (Ис. 42:19,20)? На ослепление ума указывает и Спаситель, обличая фарисеев, слепотствующих перед истиной, такими словами: "оставьте их: они - слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму" (Мф. 15:14). А глуха душа, не слушающая закона, непокорная Владычнему гласу, глуха – не в смысле естественном, но в смысле расположения воли. Спаситель говорит: "кто имеет уши слышать, да слышит" (Мф.15:11), не потому, конечно, будто бы некоторые из предстоящих не имели ушей (зачем же они следовали бы за Ним в качестве слушателей, не имея естестенного органа слуха?), но чтобы показать что обладание внешним органом слуха не у всех Его слушателей соответствует внутреннее расположение к слушанию божественного закона. Никакой, конечно, пользы нет от внешнего слышания, когда внутри дух остается глухим. Страдает душа и проказой, не такой, которою покрывается тело, но такой, которою омрачается душа. В самом деле, что такое проказа на теле, как не двойственный цвет кожи? Теперь, что такое проказа души? Двойственность мыслей. "Горе грешнику, ходящему по двум стезям" (Сир. 2:12)! Если кто-нибудь то верует, то не верует, склоняется то к милосердию, то к жестокосердию, это значит - его душа в проказе, она не находится в здоровом состоянии, но раздвояется в мыслях; как проказа нарушает единство телесного покрова, так порочные мысли нарушают единство сознания в душе. Пусть же каждый вопиет о своих ранах и призывает Иисуса, целителя душ и телес, подобно тому, как взывал слепец: "Иисус, Сын Давидов! помилуй меня"! И хотя шедшие впереди запрещали ему кричать так, но это не задержало его в его стремлении к Иисусу: вера умеет против всего сражаться и все побеждать. Люди запрещают, но верный не отступает и следует за Владыкою, зная, что ради благочестия и дерзость похвальна.
Ведь если ради денег многие доходят до бесстыдства, то не гораздо ли лучше позволить себе некоторое бесстыдство ради спасения души? Повелевает Иисус привести его к себе. Достиг Господа Иисуса голос призывавшего Его с верою, и Он повелел привести к себе, приблизил и телом того, кто уже раньше приблизился к Нему верою. "Иисус, остановившись, велел привести его к Себе и спросил его: чего ты хочешь от Меня" (Лк. 18: 40,41)? Не напрасно спрашивает Он так: Он мог бы и сидящему послать исцеление, но тогда иудеи, клеветавшие на истину, могли бы сказать, как это и было со слепорожденным, что это не тот, а только похож не него. Итак, призывает исцеляемого к Себе, чтобы он был на виду у всех, как бы призывая всех засвидетельствовать прежде всего его природных недостаток, а потом – могущество благодати. "Чего ты хочешь от Меня"? Спрашивает его, а присутствующим дает урок. А тот отвечает: "Господи! чтобы мне прозреть" (ст. 41). Заметь, сколько удостоверений потребовалось от исцеляемого, и все это для того, чтобы предупредить извращение истины клеветниками. Тогда говорит ему Иисус: "иди, вера твоя спасла тебя" (Мрк. 10:52; Лк. 18:42). Видишь, как то, что нами сказано было вчера, подтверждается самыми делами? Мы именно говорили, что благодеяния не продаются, а приобретаются только верою. И Иисус не продает благодеяний за деньги, но отдает их только за веру. Если не представишь веры, не получишь благодеяния; благодать действует, но ей предшествует вера. Представим себе такой пример: источник один, но черпают из источника воду одни малыми сосудами, а другие большими; при этом, конечно, один зачерпнет воды меньше, а другой больше; но ведь разница эта не от источника, как будто он устанавливает меру, а оттого, что каждый берет воду своим сосудом. Так и благодать распространяется подобно источнику, расположение же приступающих к ней является для ее сосудом, определяет меру, в какой каждый ее получает. Если сосуд твоей веры невелик, немного благодати ты почерпнешь; если же обнаружишь великую ревность, то и благодеяние получишь великое. Поэтому Спаситель спрашивает: "веруешь ли, что Я могу это сделать"? И на уверение: "ей, Господи"! отвечает: "по вере вашей да будет тебе". Поэтому апостол увещевает коринфян такими словами: "распространитесь и вы" (2 Кор. 6:13), показывая этим, что чем более распространяется вера, тем обильнее сообщается благодать. А пророк говорит: "открой уста твои, и Я наполню их" (Пс. 80:11). Само по себе благодеяние ничем не удерживается, кроме нашего нерадения. Воссияло Солнце правды – Иисус, и повсюду распространяются лучи этого мысленного светила. При этом один получает больше благодати, другой меньше, не потому, что благодать отпускается мерою, но по соответствию меры веры того или другого человека. В самом деле, солнце одно для всей земли, и луч один, и сияние одно, однако не весь мир одинаково просвещен, но в одном месте свет ярок, в другом слабее, в третьем сильнее, там ярче, а здесь тусклее, не потому, конечно, чтобы солнце уделяло этому дому больше света, а этому меньше, но в зависимости от размера окон: чем больше места отвел строитель дома окнам, тем свободнее для лучей солнца доступ в до и тем обильнее они туда проникают. Окнами для нашей души служат мысли: если ты шире раскроешь свои мысли, большее получишь благодеяние; если стеснишь доступ к твоей душе, скуднее будут для тебя дары благодати. Открой же свою душу, чтобы озарилась она полным сиянием благодати. "Мы же все", говорит о себе апостол Павел, "открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу" (2Кор. 3:18). По евангельскому рассказу один слепой был исцелен, но это событие должно служить уроком, благодаря которому у многих откроются духовные очи. "По вере"твоей"да будет тебе". Слепой, говорит дальше евангелист, "пошел за Ним, славя Бога" (Лк. 18:43), и Иисус не препятствовал ему. Это последнее обстоятельство требует объяснения. Когда Господь исцелил бесноватого, то исцеленный умолял Его позволить ему следовать за Ним, потому что хотел быть с Ним. Но Спаситель отклонил его просьбу и сказал ему: "иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь" (Мк. 5:19). Ради чего же Господь одного, пожелавшего следовать за Ним, отклоняет, а другого допускает? Почему этому позволяет следовать, а тому не позволяет? И то и другое было полезно. Первому Он не позволил следовать за Собою по той именно причине, что он был бесноватым. Ведь у бесноватого и язык и речь бывают расстроены; вот Господь и посылает его в качестве вестника, чтобы самим восстановлением своей речи он проповедовал о своем Благодетеле. В самом деле, могли ли без удивления те, кто знал этого человека ранее еще бесноватым, слышать его теперь, когда он владел здравою речью? И вот сам язык исцеленного Господь делает вестником об Исцелителе. И еще что замечательно: с одной стороны тут обнаружилось смирение Спасителя, а с другой – благодарность бесноватого. Спаситель говорит: "иди и расскажи им, что сотворил Господь". Не сказал: что Я тебе сделал; но смиренно умалчивая о Себе, приписывает все имени Божию. А исцеленный пошел и проповедывал о том, что сделал ему Бог Иисус. Итак, его Господь посылает проповедывать, чтобы самое его возвращение к здравому состоянию свидетельствовало о великом благодеянии, а слепому позволяет следовать за Собою. Почему? Потому, что в этот раз Он восхитил в Иерусалим, где предстояло Ему совершить спасение мира, где готовилось для него уничижение, крест и вообще все, что замышляли против Него богоборцы люди; поэтому Он допускает слепого следовать за Ним, в качестве живого памятника недавнего чуда, чтобы воспоминание об этом исцелении утвердило души тех, которые могли поколебаться; одним словом, допускает слепого следовать за Собою, чтобы кто не вздумал отрицать Его чудотворной силы. Апостолам предстояло претерпеть сильное испытание, обрушившееся на них подобно буре, при виде единородного Сына Божия на кресте. И вот, чтобы они не растерялись, пораженные Его страданиями, Господь позволяет слепому следовать за Ним, чтобы имея перед глазами этот живой памятник чуда, они устояли непоколебимо в истине.

С подобною целью совершил Христос немало чудес, и именно в то время, когда приближались Его страдания. Так, чтобы кто не подумал, что Он подвергается страданиям не по человеколюбию, а по бессилию отвратить их; Он перед вступлением Своим во Иерусалим увидел смоковницу и подошел – говорится в евангелии – к ней, ища на ней плодов, и не нашел (Мрк. 11:13). И после того, как не нашел, проклял ее, сказав: "да не будет же впредь от тебя плода вовек" (Мф. 21:19)! Чем согрешила смоковница? Ведь никакой разумной силой она не одарена в деле плодоношения? Разве не сам Творец дает ей силу производить плоды в угодное Ему время? К тому же и не время тогда было смоковниц иметь плоды, как об этом свидетельствует евангелие. Кто же из обыкновенных людей – кроме Бога – потребовал бы плодов не во время? Не Ты ли, Создатель, утвердил времена? Не Ты ли назначил времена и сроки плодоношения? Зачем же требуешь не в то время, когда Ты сам назначил? Да хотя бы и, в обычное для плодов время, их на смоковнице не оказалось, разве это была бы вина природы? Разве дерево приносит плоды, когда хочет? Разве не тогда оно начинает плодоносить, когда ему будет повелено? Итак, что же означает это проклятие смоковницы? То и означает, что Господь, идя на страдания, хотел предупредить мысль, что Он не в силах был устранить их, и поэтому на бездушном дереве проявил Свою силу, чтобы показать, что Он мог бы иссушить всех противников, уничтожить всех богоборцев. А так как Он пришел не судить мир, но спасти, как сам сказал (Иоан. 12:47), то могущество Свое обнаруживает и на неодушевленном предмете, на людей же изливает богатство своего человеколюбия. Так и в этом случае: Он позволяет слепому следовать за Собою, чтобы Его чудотворная сила представлялась ученикам во всем блеске, чтобы, под свежим впечатлением от чуда, они крепче держались против соблазна. Между тем за этим чудом последовало другое: вслед за прозрением слепца прозрел другой – слепой душою. Кто именно? Начальник сборщиков податей, слепой ко всему кроме денег, с душою, ослепленною жадностью. Ничто так не ослепляет душу, как деньги; это засвидетельствовал Моисей: "дары слепыми делают зрячих и превращают дело правых" (Исх. 23:8; Второз. 16:19). Начальник мытарей находился среди народа, когда мимо проходил Иисус, разрешающий всякий грех, уничтожающий всякое зло, прелагающий тьму в свет и лукавое в правое. Закхей был мал ростом, но велик желанием, мал телом, но велик духом: он искал увидеть Иисуса, но это ему не удавалось из-за его незначительного роста. Тогда, забежав вперед, он хитростью восполняет недостаток роста: влез на смоковницу и оттуда стал смотреть на проходившего мимо Иисуса. Господь же наш Иисус Христос, могущий, как говорит ап.Павел, "сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем" (Ефес. 3:20), не только доставил ему то, чего он хотел, но сделал даже больше, чем сколько он мог ожидать. Закхей желал только увидеть Иисуса, а Господь удостоил его даже Своего посещения. И говорит Закхею видевший его сердце (конечно, прежде чем он влез на смоковницу, Господь уже знал его мысли): "Закхей! сойди скорее" (Лк. 19:5)! Прекрасный охотник Спаситель, на дереве уловляющий душу! "Закхей! сойди скорее". Простер к нему свирель, окружил его приманкой любви, взял его за крылья мысли, и привел его в Свою церковь. И смотри, что делает. Не нужно думать, что слово Христово было принудительно для Закхея, слово Христовов подействовало на Закхея без всякого принуждения; но что вообще слово Божие есть как бы охотник, об этом говорит блаженный Захария: "видение открыл мне Господь Бог: вот корзина со спелыми плодами. И сказал Он": не пройду мимо народа Моего, пока не уловлю Его (не Захария, а Ам. 8:1,2). Таким образом, засвидетельствована истина, что слово Божие есть сеть: любовью как сетью оплетает оно души. И как эта сеть не может уже отпустить добычу из рук охотника, так и души, вошедшие в общение со Спасителем, уже не могут отстать от Него. Уловленный таким способом прекрасный птенец Давид говорит: "к Тебе прилепилась душа моя" (Пс. 62:9), а Павел со своей стороны свидетельствует: "соединяющийся с Господом есть один дух с Господом" (1 Кор. 6:17). Уловляет Господь Закхея, сводит его с дерева и входить с ним в его дом, который до сих пор омрачен был грехами своего обитателя, а сегодня озарен Светилом благочестия. Мытарь с радостью принял вошедшего в его дом Спасителя. О великая благость Владыки! Безгрешный приходит к грешникам, источник правды входит в самую твердыню неправды; твердыня неправды, конечно, корыстолюбие. Входит в дом мытаря, не подчиняясь мраку царившего там корыстолюбия, но уничтожая корыстолюбие силою света правды. И удивительная вещь: тотчас Закхей, став перед дверьми дома, говорит: "половину имения моего я отдам нищим" (Лк.19:8)! Ты еще не научен, и повинуешься? Еще не наставлен, и исполняешь? Ничего не сказал Спаситель, ничему не учил тогда, ни о милостыне не беседовал, ни нищелюбия не внушал, но молчал и спокойно светил. Как солнце, когда лучи его проникают в дом, просвещает не словом, но самым действием лучей, так и Спаситель, войдя в дом грешника, лучами правды Своей пресек течение неправды. "Свет во тьме светит", как говорит евангелист (Иоан. 1:5). "Половину имения моего я отдам нищим". Хорошо он делит корыстолюбие, рассекает неправду. "Половину имения моего". Все в целом сильно, а разделенное обессиливается. "Половину имения моего". Прекрасные слова, побеждающие природу, вернее – привычку, потому что привычка – вторая природа. От отбросил жадность, признав истину. "Половину имения моего я отдам нищим, и, если кого чем обидел"или кому повредил ложным доносом, "воздам вчетверо" (Лк. 19:8). Здесь нужно заметить, что богатство Закхея не исключительно неправде было обязано своим существованием, но часть его была наследственного происхождения; ведь если бы все оно было приобретено неправдою, то как бы мог он возвратить вчетверо против того, что взял? Почему говорит он: "если кого чем обидел, воздам вчетверо". "Если кто" гласит закон, "украдет овцу" и будет уличен, "то заплатит четыре овцы за овцу" (Исх.22:1). Учетверяет Бог возмездие, или – лучше – наказание, чтобы, если кого не устрашит закон, того по крайней мере удержало бы наказание, потому что многие закона нередко не уважают, а наказания страшатся. Итак, Закхей осуждает сам себя, не ожидая приговора по закону, но сам для себя являясь законом, - потому что "закон положен не для праведника" (1 Тим. 1:9). В ответ на заявление мытаря Христос сказал: "ныне пришло спасение дому сему". Сам себя оправдал Закхей, не тем, конечно, что просто увидел Христа, но тем, что исполнил закон Христов. "Ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама" (ст.9). Пока он не сделал дел Аврамовых, не называется и сыном Аврамовым, но просто по имени – Закхеем; когда же он заявил себя делами патриарха, обнаружив любовь к бедным и отчуждение от неправды, тогда Господь говорит: "и он сын Авраама".

И мы, братья, если мы христиане и именуемся христианами, то должны помнить, что ничто так не показывает нас христианами, как дела истины. Итак, не будем унижать делами своего имени, но украсим ими свою веру. Мы называемся сынами Авраама по вере, постараемся же заслужить это название и своими делами. Я уже сказал раньше, что для этого не благородство тела требуется, но последование нраву. Потому-то Авраам, Исаак, Иаков и все патриархи и отреклись от синагоги, что принадлежавшие к ней не унаследовали веры отцов: отказался Авраам от своих чад, потому что они не последовали его вере; отказался от них Исаак и Иаков и все патриархи, потому что кто от Бога отрекся, от того и вся природа отрекается. Но чем подтвердить, что Авраам отрекся от иудеев, - чтобы не показалось, что мы только по вражде к ним говорим такую дерзость, а не с тем, чтобы действительно обличить согрешивших? Блаженный Иеремия говорит от лица народа: Господи, помилуй нас; гора и город, который благословили отцы наши, огнем пожжен; Ты же, Господи, помилуй нас, "Авраам не узнает нас, и Израиль не признает нас своими; Ты, Господи, Отец наш" (не Иеремия, а Ис. 63:16). Так как, - говорят Иудеи, - те, которыми мы величались, отчуждились от нас и отвергли род наш, то помилуй нас Ты, всех побеждающий Своим человеколюбием. Помилуй нас, "ибо Авраам не узнает нас". Отказывается Авраам от чуждых ему по нраву, а усвояет себе, как я сказал, тех, которые чужды ему по племени, но родственны по благочестию. Соответственно этому и Писание, желая показать иудеям, что чьих кто держится нравов, того и имя принимает, говорит: "отец твой Аморрей, и мать твоя Хеттеянка, сестра твоя есть Содома" (Иезек. 16:3,45,46). Смотри, как родство определяется нравами. Так как ты держалась содомских мыслей, то услышала названия: сестра содомлян, дочь хананеев; этим Бог сказал, что не род оправдывает, но вся честь воздается нраву. Но я думаю, что и хананей и аморрей отказались бы от такого родства; при виде богоборцев, чуждых благочестия, и они отреклись бы от них, и хананей не счел бы честью для себя называться отцом нечестивых. Почему так? Если в присутствии хананея ты сказал бы иудею: отец твой – хананей, он мог бы ответить тебе: я не неверный, хотя и хананей; свидетельницей моей веры является хананеянка, взывавшая: "помилуй меня, Господи, сын Давидов" (Мф. 15:22). Пусть же не называются сынами хананеян те, которые не сохранили веру хананеянки! Остается назвать сынами камня и дерева тех, которые говорят камню: "ты родил меня", и дереву: "ты мой отец" (Иереем. 2:27). Но я думаю, что и камень отказался бы и дерево отреклось бы от свойства с неверными. Может ведь и камень отказаться и сказать: не мое дитя – сын нечестия, не мое рождение – сын неправды; я хоть и камень, но знаю, что в Писании сказано: "Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму" (Мф. 3:9). И то сказать, не олицетворяются ли сами камни и не говорят ли они? Послушай, что говорит пророк: "Камни из стен возопиют и перекладины из дерева будут отвечать" (Авв. 2:11). Если вы замолчите, камни возопиют (Лк. 19:40). Как же назвать род неверных, если они не сыны Авраама, ни хананеи, - потому что хананеянка посрамляет их неверие блеском своей веры, - ни сыны камней? Ведь и камни отрицаются от родства с ними. Какое же имя остается неверным? Иеремия дал им такое имя. "Отверженным серебром", говорит он, "назовут их, ибо Господь отверг их" (Иер. 6:30). Убоимся же и мы, братья! Ты украшаешься родством со Христом? Пусть же внушает тебе страх правый суд Христов. О милостыне вчера проповедовалось, что выше всего должно ставить милостыню, что всему должно предпочитать душу. Всегда удивлялся я и другому роду неблагодарности. Бездетные люди берут себе для усыновления чужих детей: один в этом случае делается отцом, другой братом. Но как ты усыновляешь чужого и избегаешь Владыки? Усынови Того, Кто воздает тебе награду: пусть Христос будет твоим сыном. Страшно, скажете, это слово? Но вдумайся в то, что ты говоришь: под предлогом слова не отвергаешь ли ты и самой мысли, с ним соединяемой, и не впадаешь ли через то в неразумие? Ведь ты называешь Христа сыном человека? А я называю Его не только сыном, но и братом, и не по своему измышлению, но руководясь Его собственными словами. Однажды Ему сказали: "вот, Матерь Твоя и братья Твои и сестры Твои, [вне] дома, спрашивают Тебя". Спаситель отвечает на это: "кто Матерь Моя? и кто братья Мои? вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь" (Мк.3:32-35). Если же это – мать Его, то разве не сын матери Он, почтивший правду этим наименованием? Значит, всякая душа может быть матерью Христа по своему нравственному настроению. Что это значит – матерью Христа? Всякая душа рождает в себе Христа; и пока она не преобразится благочестием, не может называться матерью Христа. Когда ты воспринимаешь слово Христово, переживаешь его в сердце своем и как бы в утробе преобразуешь его своею мыслью, тогда ты по справедливости являешься матерью его. А чтобы ты убедился, что в каждом из нас воображается Христос и что матерью Христа – я разумею, конечно, слово Христово – делается душа каждого из нас, вот слова ап. Павла: "Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос" (Гал. 4:19). Ты сохранил справедливость? Значит, вообразил в душе своей Христа. Подал милостыню? Значит, начертал образ истины. По мысли апостола, не в каждом из нас в отдельности воображается Христос: под Христом он разумеет слово благочестия, через которое в нас отпечатлевается истина. Итак, подал ты милостыню? Вообразил в себе Христа. Исполнил справедливость? Запечатлел в себе истину. Таким-то способом мы и можем сделать Христа своим братом. Пусть Он будет участником в твоих делах. Не хочешь разделить с Ним всего? Дай Ему хотя половину, как Закхей. Но Закхей, скажешь ты, дал Ему самому, а не бедным? А послушай, что сказано: "благотворящий бедному дает взаймы Господу" (Прит. 19:17). Давая бедным, ты и даешь Христу. Не знаешь разве, что поданное нищему Он принимает как поданное Ему самому? Не знаешь разве, как изобразил Он страшный для тебя суд, какими словами? "В пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей" (Мф. 19:28) "и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов - по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть" (Мф.25:33-35).

Смотри, как Он признает Себя должником перед теми, кто был милостив к Нему в лице бедных? "Жаждал, и вы напоили Меня; был наг, и вы одели Меня" (ст.35,36). Итак, если по внешности ты одеваешь бедного, на самом деле ты одеваешь Христа. Одень же Христа, чтобы Он одел тебя в день суда; введи Его под свой кров, чтобы Он укрыл тебя в день гнева. Помнишь, что сказано у Давида; "скрыл бы меня в потаенном месте селения Своего" (Пс. 26:5)? И там нужен кров, и там угрожает тот страшный огонь – неумолимая геенна: кого не прикроет рука Христова, тому придется испытать на себе чуждый огонь, который всеми, кто чужд (Христу), овладевает: святых он почитает, благочестия боится, но нечестие становится его добычей. Там не имеют значения нибогатство, ни деньги, ни власть, ни могущество, - все это одинаково предстанет перед судилищем Христовым. Хотя бы и была здесь разница между людьми, но перед Владыкою все становятся равночестными, всякая разница изглаждается. Каково различие между ангелом и человеком? Велико и необыкновенно. Каково различие между солнцем, луною и звездами? Но закон поклонения для всех одинаково обязателен. Как велико различие между травою, ангелами и животными? Одни – бессмертны, другие – смертны. Но каждый признает над собою владычество и несет его рабства. Поэтому и Давид различных по чину соединяет в одном лике, в одном согласии: "Хвалите Господа с небес, хвалите Его в вышних. Хвалите Его, все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его. Хвалите Его, солнце и луна" (Пс.148:1-3). Хотя и возвышается одно над другим по чину, но рабством уравнено все. И как, братья, в мире достоинства различаются между собою, но уравниваются игом рабства (потому что все преклоняются перед царем, все боятся власти, и различаясь между собой по достоинству, все единодушны между собой как рабы), так и там все люди равны, - за исключением одних только преуспевших, просиявших благочестием. Хорошо говорил об этом Даниил: "видел я в ночном видении моем", и вот как бы "воссел Ветхий днями" (Дан. 7:2,9). Здесь особенно заметь, прошу тебя, как пророк Судию истины представляет как бы в телесном образе. Тогда как Бог по природе бестелесен, пророк духовно описывает чувственными чертами, как будто рисует картину. Он говорит: как бы "Ветхий днями", т.е. не обветщавший временем, но почтенный древностью. "Одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его - как чистая волна; престол Его - как пламя огня, колеса Его - пылающий огонь. Огненная река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему и тьмы тем предстояли пред Ним" (Дан. 7:9,10).[О, страшное судилище! О, видение, способное устрашить неразумных! Если то, о чем мы только слышим, так ужасно, то во сколько раз ужаснее созерцать это на деле? "Видел я в ночных видениях, судьи сели, и раскрылись книги" (Дан. 7:13,10). Престолы? Для кого? Что это означает – необходимо вникнуть. Если Судья истины уже восседает и престол Его "как пламя огня", то о каких же еще престолах говорит Даниил? Видел, как "судьи сели, и раскрылись книги". Чьи престолы]? Очевидно, святых апостолов, которым говорил Спаситель: "когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых" (Мф.19:28). "И раскрылись книги". Книги, в которых написаны злые дела, в которых написаны добрые дела, в которых описана жизнь каждого. Книги не в том, конечно, смысле, что у Бога кожа и буквы, но как у тебя книга служит средством, пособием для памяти, так и память Божия представляется в виде книги; в книге – в нашем смысле – Бог, конечно, не нуждается: Его память есть книга. Мы, люди, читая пророка, апостолов, евангелия, в сердце без книги не удерживаем воспоминания о прочитанном, а Бог не так: Он в книге не нуждается: источнику памяти не нужна книга. Там описываются добрые дела, там описываются и злые. Не бойся, однако, что твоя участь уже предрешена. Если записаны в тех книгах твои дурные дела, то они могут быть заглажены добрыми делами. И наоборот: если чье-либо имя записано в книги ради благочестия, а затем дела его будут свидетельствовать о противном, то написанное не послужит препятствием для его осуждения: в таком случае имя его изглаживается из книги. А чтобы ты убедился, что вписанный за благочестие и изверженный за нерадение изглаживается, вот что говорит Давид об иудеях, некогда вписанных, но впоследствии изглажденных: "да изгладятся они из книги живых и с праведниками да не напишутся" (Пс. 68:29). Как изглаживаются неверные, так напротив – вписываются верные. Помнишь, что говорит апостол Павел: приветствуйте любезных нам братьев и сотоварищей "с Климентом и с прочими сотрудниками моими, которых имена - в книге жизни" (Фил. 4:3)? Да убоимся этих книг! Да не напишутся в них ваши грехи! Представь себе, в каком положении ты оказываешься перед судьей, когда открываются памятные записи о тебе, обличающие тебя в неправде, свидетельствующие о твоем безумии: вспомни, какой страх, какой трепет объемлет тебя, как содрогаются члены, как потрясаются все внутренности, - и это на суде человеческом! Если же суд человеческий наводит такой ужас, то кто может описать тот ужас, среди которого совершит Свой суд над вселенной Владыка всех? Говорим это не с тем, чтобы устрашить, но чтобы внушить вам благоразумие. Не цени денег выше Христа, не предпочитай неправды и корыстолюбия Богу. Из прежних бесед вы уже знаете, что в вашем распоряжении только время до гроба; об этом говорилось вам и вчера. В конце твоей жизни тебя неизбежно ожидает могила. Стремись же к тому, чтобы в ожидании ее приготовить себе переход от настоящей жизни к будущей. Возлюби дела справедливости: в гробу мы получим разрешение, в гробу уничтожится наша бренная оболочка. Постараемся же избежать грядущего суда, умоляю вас, братья! Не с иными чувствами должно говорить и слушать об этом предмете, как с решимостью приобрести жажду правды. Смотри, как взывает пророк: "о, какой день" Господень, "ибо день Господень близок" (Иоиль 1:15)! Если пророк, при воспоминании об этом дне, трепещет, то нам ли, повинным в бесчисленном множестве грехов, вспоминать о нем без страха? Умилосердим же Судию покаянием, загладим наши грехи, устрашимся этой действительно страшной Его угрозы: "кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я" (а отвергается не только тот, кто отвергается на словах, но и тот, кто отвергается на деле) "ред Отцем Моим Небесным, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным" (Мф. 10:33,32). Если эти слова – только произносимые – уже внушают страх, то что придется испытать нам при созерцании самых дел, им соответствующих. Представьте себе, братья, эту картину: вот Судия вселенной восседает. Ему предстоят ангелы и архангелы, Его прославляют херувимы, премирные силы, пренебесные воинства, и среди них патриархи, пророки, апостолы, евангелисты, мученики; тут же и те, которые здесь были царями, правителями, судьями, вельможами, богатыми, бедными, мудрецами, простецами – все они стоят перед престолом Царя, и при стольких-то свидетелях – небесных и земных – Судия произносит приговор и отрицается чуждых ему перед Отцом небесным! "Отрекусь", сказал Он, "от того, кто отречется от Меня пред людьми, пред Отцем Моим Небесным" (Мф. 10:33).
Вообрази себе Его говорящим, например, так: Отче, этот унижал Мою веру, этот преследовал Моих верных, этот гнал Мою церковь, этот оскорблял Моих, этот попрал Мое слово, этот посмеялся Моей проповеди. Говорит все это Судия не для того, чтобы научить Отца, которому и без того все это известно, но чтобы обвинением посрамить врага. Представь себе, что Судия говорит так, а перед Ним стоят славные земли – связанные и окованные ["заключать" – говорится - "царей их в узы и вельмож их в оковы железные" (Пс. 149:8)]. Или представь себе, что в качестве подсудимых перед престолом Владыки стоят и трепещут земные вельможи, - и Судия говорит о них: они презрели слово истины Моей, они нарушили Мой закон, они подавили Мое учение, они гнали Моих апостолов, они истязали Моих мучеников. Так говорит Царь, - и какими движениями отзываются на Его слова предстоящие ангелы! Как ужасно кивают они главами, как страшно угрожают, готовые одним взором своим истребить грешника! Представь себе, далее, что ангелы негодуют, архангелы волнуются, силы потрясаются, Отец негодует, Дух Святой гневается, а подсудимый с великим стыдом извергается, и не только извергается от части спасаемых, но и подвергается осуждению. Ведь нам угрожает не только то, что не спасемся, не будем царствовать, но и то, что будем преданы огню. "Кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я" (Мф. 10:32; Лк. 12:8). Представь себе, какая слава, какая похвала, сколько венцов, когда Судия скажет: этот соблюл Мое слово, этот проповедал Мою веру, этот утвердил Мое учение, этот не презрел Моего нищего, этот поборол корыстолюбие и предпочел справедливость, этот пренебрег ничтожеством мира и возлюбил грядущий мир, этот царство Мое распространил, этот слово Мое почтил: почти его, Отце! Необходимо оговориться здесь, что начертывая картину суда в таком виде, мы не вносим разделения в Божество, не унижаем власти, но самым способом обвинения показываем негодование Судии и то, как здесь все направлено к спасению исповедующих и к осуждению неверующих. Но что всего ужаснее, так это представить себе, что с одной стороны стоят Михаил и Гавриил, и все ангельские воинства, а с другой сидят из людей – сыны Заведеевы, сидят Павел и Петр; ангелы со страхом предстоят, а люди с дерзновением сидят! Только представь себе – ангелов стоящими, а рыбаков и мытарей сидящими, и тогда невольно воскликнешь вместе с ними: "как много у Тебя благ" (Пс.30:20)! Восседает Закхей, восседает Павел и Петр, и предстоит Михаил: не чуждые имена называем, но основываемся на том, что написано; имен ангелов мы не знаем, следуем только написанному. Нет зависти, нет ревности, - это ведь не земные дела, - не огорчаются ангелы тем, что они стоят, а люди сидят; они разделяют со священными их славу. Слушай, что говорит Господь: "Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся" (Лк. 15:10). Итак, возлюбим же славу Божию, а славу, преходящую как сонное видение, отвергнем. Вчера вам было уже сказано, как пророк славу мирскую назвал сном. И будет, говорит Исайя, богатство нечестивых "как сон" (Ис. 29:7). Настоящее положение наше ничем не отличается от сонного мечтания. Вчера здоровье, а сегодня болезнь; вчера власть, а сегодня унижение; вчера богатство, а сегодня бедность; вчера вершина славы, а сегодня полное ничтожество. Все колеблется, все изменяется; и не только человеческие дела, но и "небо и земля прейдут", только "слова Мои"– говорит Господь"не прейдут" (Мф. 24:35). Потому-то и блаженны христиане, смиренномудрствующие и тогда, когда они облечены высоким достоинством. Ты смиренномудрствуешь, имея высокие заслуги? Смирение нисколько тебе не вредит: в очах Божиих ты остаешься таким, каков ты на самом деле. Если ты смиряешь себя, не ожидая удара судьбы, тогда и уничижение, - откуда бы оно тебя не постигло, - не будет для тебя неожиданностью: ты выступишь на борьбу готовым. Хорошо говорил об этом Давид: "приготовился я без смущения" (Пс.118:60). Итак, будем избегать высокомерия, будем избегать тщеславия, возлюбим Христа и ради Христа бедных, чтобы обогащающий всех, милующий всех по Своим щедротам даровал церковной пастве всегда цвести благочестием под водительством земледельца правды, недавно оставившего нас ради другого назначения, но всегда пребывающего с нами по силе духовного предстательства. Ведь здесь не народ иудейский, который – приходится сказать – был народом рассеянным, как овцы, не имеющие пастыря, но народ апостольский, имеющий евангельского пастыря, говорящего: "хотя я и отсутствую телом, но духом нахожусь с вами, радуясь и видя ваше благоустройство и твердость веры вашей во Христа" (Кол. 2:5). Ему слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.