1 беседа. На послание к Титу

ОТЦА НАШЕГО ИОАННА, АРХИЕПИСКОПА КОНСТАНТИНОПОЛЬСКОГО ЗЛАТОУСТОГО

ТОЛКОВАНИЕ НА ПОСЛАНИЕ К ТИТУ

БЕСЕДА 1[1]

"Павел, раб Божий, Апостол же Иисуса Христа, по вере избранных Божиих и познанию истины, [относящейся] к благочестию, в надежде вечной жизни, которую обещал неизменный в слове Бог прежде вековых времен, а в свое время явил Свое слово в проповеди, вверенной мне по повелению Спасителя нашего, Бога, - Титу, истинному сыну по общей вере: благодать, милость и мир от Бога Отца и Господа Иисуса Христа, Спасителя нашего" (Тит.1:1-4).

Время написания послания. - Каково бывает познание истины по вере. - Нужно проповедовать с дерзновением. - Обязанности и трудности епископского служения.

Из спутников Павла Тит был (человеком) опытным. Если бы он не был опытным, то Павел не вверил бы ему целого острова, не велел бы ему восполнить недостающее: "чтобы ты довершил недоконченное" (Тит.1:5), говорит он ему; апостол не облек бы этого мужа правом суда над столькими еписко­пами, если бы не так решительно полагался на него. Говорят, что он был молод, так как (апостол) называет его своим чадом (Тит. 1:4); но, впрочем, отсюда это еще не явствует. Думаю, что о нем упоминается и в Деяниях (Деян.18:7), и тогда, пожалуй, он был родом из Коринфа, если только не было кого-либо другого, одноименного с ним. (Апостол) приглашает к себе Зину, и повелевает прислать Аполлоса, а его – нет (Тит.3:13); этим он засвидетельствовал, что перед императором они могли оказать более мужества и силы. Мне кажется, что Павел писал это послание во время между первым и вторым своим заключением, когда был свободен, потому что он не говорит здесь ничего об искушениях, но постоянно, и в начале и в конце, обращается с благодарно­стью к Богу, что было для верующих достаточным поощрением к добродетели. Понять, чего они заслуживали прежде, в какое потом приведены состояние и именно благодатью, и чего теперь удостоились, – это для них не малое ободрение. Он нападает также на иудеев. Не удивляйся, что он укоряет целый народ; то же самое он делает и с галатами, когда говорит: "О, несмысленные Галаты" (Гал.3:1). Это сказано им не от раздражительности, а из любви. Если бы он делал это для своих выгод, то справедливо можно было бы осуждать его; если же он делал это по своей пламенной ревности к проповеди, тогда это – не оскорбление. И Христос многократно укорял книжников и фарисеев, но не за Себя, а потому, что они губили всех других. (Апостол) пишет краткое послание, и не без основания. Это также служит доказательством добродетели Тита, что он не нуждался в длинных речах, а только в некотором напоминании. Это послание, кажется мне, предшествует посланию к Тимофею. То писал он при конце жизни, находясь в узах, а это в такое время, когда был отпущен и свободен от уз. Слова: "поспеши придти ко мне в Никополь, ибо я положил там провести зиму" (Тит.3:12) доказывают, что он еще не был в узах, а там он постоянно называет себя узником. Что же говорит он? "Павел, раб Божий, Апостол же Иисуса Христа, по вере избранных Божиих". Видишь ли, как безразлично он употребляет эти выражения, называя себя иногда рабом Божьим и апостолом Христовым, а иногда рабом Христовым: "Павел, раб Иисуса Христа" (Рим.1:1)? Таким образом, он не полагал никакого различия, между Отцом и Сыном. "По вере избранных Божиих и познанию истины, [относящейся] к благочестию, в надежде вечной жизни". "По вере избранных Бо­жиих": т. е. потому ли, что ты уверовал, или потому, что тебе вверено? По моему мнению, он говорит о том, что ему вве­рены избранные Божьи. Т. е. не за свои совершенства, не за труды и подвиги я получил такое достоинство, но все сделано по благодеянию Вверившего мне. Потом, чтобы не сочли действие благодати неразумными, – ведь не все от одного Бога, иначе, почему Он не вверил того же другим? – то(апостол)прибавил: "и познанию истины, [относящейся] к благочестию". Благодаря этому, говорит он, и вверено мне, или вернее и это самое дано мне по благодати Его; Он – Виновник и этого моего качества (т. е. разумения истины по благочестию). Потому и сам Христос го­ворит: "Не вы Меня избрали, а Я вас избрал" (Ин.15:16). И в другом месте тот же блаженный (апостол) говорит: "познаю, подобно, как я познан" (1 Кор.13:12); и еще: "не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус" (Флп.3:12). Сначала мы были достигнуты, а потом познали; сначала – по­знаны, а потом достигли; сначала – призваны, а потом послу­шались.

Выражением: "по вере избранных"(апостол) приписывает все им; через них я стал апостолом, не как достойный того, а ради избранных, как и в другом месте, он гово­рит: "ибо все ваше: Павел ли, или Аполлос" (1 Кор.3:21,22). "Ипознанию истины", – говорит, – "[относящейся] к благочестию",– потому что есть истина практическая, а не по благочестию, например: знание земледелия, знание искусств, – это тоже истинное знание; но та истина есть истина по благочестию. Или выражение: "по вере" означает то, что они уверовали, подобно прочим избранным, и познали истину. Следовательно, знание – от веры, а не от разума."В надежде вечной жизни". Сказав о настоящей жизни, устроенной по благодати Божьей, говорит и о будущей, пред­ставляя награды за то, чем (Господь же) нас облагодетельствовал. За то именно, что мы уверовали и избавлены от заблуждения, (Бог) желает увенчать нас. Видишь, как самое вступление наполнено указаниями на благодеяния Божьи; и все вообще это послание оказывается преимущественно таковым, поощряя к большим трудам как самого святого (Тита), так и учеников его. Ведь ничто так не полезно нам, как постоян­ное воспоминание о благодеяниях Божьих, общих и частных. Если мы, получив благодеяние от друга, услышав от него приятное слово или приняв добрую услугу, горячее привязы­ваемся к нему, то тем более мы будем ревностны в послушании Богу, когда увидим, в каких опасностях мы находи­лись, и от всех Он избавил нас. "И познанию истины". Об истине он говорит здесь в противоположность прообразованию. И оно было знанием и благочестием, но не истины, хотя, во всяком случае, и не лжи, однако, только – образов (истины) и подобия ее. Хорошо сказал (апостол):"в надежде вечной жизни", потому, что то благочестие было в надежде жизни настоящей:"исполнивший его", – говорит (Писание), – "человек жив будет им"(Рим.10:5). Видишь ли, как с самого вступления он показывает отличие благодати (от закона)? Не те – избранные, но мы. Если же и они прежде назывались избранными, то теперь уже – нет. "Которую обещал", – говорит, – "неизменный в слове Бог прежде вековых времен", т. е. не теперь за покаяние наше, но предопределено это изначала. То же он утверждает во многих других местах, например: "избранный к благовестию Божию"(Рим. 1: 1), и еще: "кого Он предузнал, тем и предопределил быть" (Рим.8:29), означая наше благородство, – то, что не ныне, но изначала Бог возлюбил нас; а быть возлюбленным издревле и от начала – немаловажно.

"Которую обещал неизменный в слове Бог". Если (Бог) не ложен, то непременно исполнится то, что Он обещал; если не ложен, то не должно сомневаться, хотя это и исполнится лишь после смерти. "Которую обещал неизменный в слове Бог прежде вековых времен". Сло­вами: "прежде вековых времен" (апостол) также показывает досто­верность обетования. Не потому, говорит, так совершилось, что иудеи не обратились ныне, но так предначертано издревле. Итак, послушай, что он говорит: "а в свое время явил". Для чего же это промедление? Из попечения о нас и для того, чтобы совершить благовременно."Время", – говорит пророк,–"Господу действовать" (Пс. 118:126). "В свое", – т. е. в приличное, надлежащее, сообразное. "Явил, – говорит, – "Свое слово в проповеди, вверенной мне по повелению", т. е. проповедание. Оно, это благовестие, заключало в себе все – и настоящее, и будущее, жизнь, благочестие, веру, все вместе. "Проповеданием", т. е. явно, с дерзновением, потому что таково значение слова: "проповеданием". Как глашатай на зрелище провозглашает в присутствии всех, так и мы провозглашаем, и не прибавляем ни­чего, но говорим то, что сами слышали. Достоинство провоз­вестника состоит в том, чтобы сказать всем действительно бывшее, не прибавляя ничего и не убавляя.

Итак, если нужно проповедовать, то нужно проповедовать с дерзновением; иначе это не будет проповеданием. По­этому и Христос не сказал: "говорите на кровлях", но: "проповедуйте на кровлях" (Mф.10:27), указывая на характер проповеди и местом, и способом действия. "Вверенной мне по повелению Спасителя нашего, Бога". Выражениями:"Вверенной мне" и "по повелению"он отмечает свою достоверность, чтобы никто не обижался, не уклонялся, не упрямствовал. Итак, если это – повеление (Божье), то я сам не властен: я исполняю приказание. Из того, что нам должно делать, иное зависит от нас, а другое – не от нас. То, что Он повелевает нам, не зави­сит от нас; а то, что Он дозволяет нам, зависит от нас. Например: "кто скажет брату своему:"безумный", подлежит геенне огненной" (Мф.5: 22); это – повеление; и еще: "Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой" (Mф.5:23,24); и это – повеление, так что не исполняющий этого неизбежно подлежит наказанию. Когда же говорит (Господь): "если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое", и еще: "Кто может вместить, да вместит" (Мф.19:21,12), то это – не пове­ление. Здесь Он предоставляет сказанное на волю слушателя и позволяет ему свободный выбор действия. Здесь делать или не делать – в нашей власти; а повеления – не в нашей власти, но необходимо или исполнять их, или за неисполнение подвергнуться наказанию. То же выражает (апостол), когда гово­рит: "нечем мне хвалиться, потому что это необходимая [обязанность] моя, и горе мне, если не благовествую" (1 Кор.9:16). Представлю это еще яснее, чтобы для всех было очевидно. Например: кому вверено начальство в Церкви, кто почтен достоинством епископства, тот не будет невиновным, если он не объясняет народу, что должно де­лать; между тем мирянин нисколько к тому не обязан. По­этому Павел и говорит: "по повелению Спасителя нашего"это делаю. И заметь, как самые выражения соответствуют тому, о чем я сказал. Выше он говорит: "неизменный в слове Бог", а здесь: "по повелению Спасителя нашего Бога". Если же Он – Спаситель, и сам повелел это из желания нам спасения, то, значит, это не дело властолюбия; здесь – вера и повеление Бога Спасителя. "Титу, истинному сыну" могут быть и неистинные сыны, как, например, тот, о котором он говорит: "кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе" (1 Кор.5:11). Вот тоже сын, но неистинный; он – сын, потому что некогда принял благодать и возрожден, но неистинный, потому что недостоин своего Отца, так как добровольно предал себя дру­гому властителю. У плотских детей истинность и неистинность зависит от рождающей и рождающего; а здесь не так, но от доброй воли. Здесь можно и тому, кто был истинным сыном, не остаться истинным, и неистинному сделаться истин­ным, потому что это заключается не в природной необходи­мости, но в свободном произволении, от чего и происходят частые изменения. Онисим был истинным сыном, но стал неистинным, потому что сделался негодным; а потом опять сделался истинным, так что (апостол) назвал его своим сердцем ( утробою )(Флм. 10-12)."Титу, истинному сыну по общей вере". Что значит:"по общей вере". Назвав его чадом и приняв на себя звание отца его, (апостол) здесь ограничивает и смягчает это почетное название и вот каким образом. Он прибавляет: "по общей вере", т. е. по вере я не имею ничего большего в сравнении с тобой, потому что она – общая и ею воз­родились как я, так и ты. Почему же он называет его своим чадом? Или только для того, чтобы показать свою любовь к нему, или потому, что сам он прежде него начал проповедовать, или потому, что (Тит) был просвещен им. Поэтому он называет верующих и чадами, и братьями; как возрожденные одной и той же верой, они – братья; а как воз­рожденные через него, они – чада. Таким образом, словами: "по общей вере" он указывает на братство. "Благодать и мир от Бога Отца, и Господа Иисуса Христа Спаса нашего".Сказав: чадо, (апостол) прибавляет: "от Бога Отца", чтобы возвышеннее настроить мысли (Тита) и научить, чье он чадо, а говоря не только: "по общей вере", но и прибавляя: "Отца нашего", он показывает равночестность (Тита) с ним.

Посмотри же, как он желает и учителю того самого, чего желает ученикам и народу, потому что и сам учитель, подобно им, имеет нужду в таких благах, и еще гораздо больше их, поскольку больше имеет он врагов и больше у него случаев прогневить Бога. Насколько велико достоинство имеющего священство, настолько больше у него и опасностей, потому что одно исправное прохождение епископства может возвести на небо, и одна неисправность в этом деле может ввергнуть в геенну. Оставляя все другое, случающееся еже­дневно, скажу вот что: если он по дружбе или по какой-ни­будь другой причине предоставит епископскую власть лицу недостойному и вверит ему начальство над великим городом, то смотри, какому огню он становится повинным. Он даст отчет не только за погибающие души, – потому что не­благочестивый губит их, – но и за все, совершаемое под его начальством. Кто, будучи мирянином, неблагочестив, тот будет еще более неблагочестивым, когда получит власть. Трудно и благочестивому человеку остаться таким по получению власти. Тогда сильнее заявляют о себе и тщеславие, и корыстолюбие, и самонадеянность, – так как начальство дает к тому возмож­ность, – равно и столкновения, оскорбления, злословия и многое другое. Поэтому кто неблагочестив, тот будет еще более не­благочестивым, сделавшись начальником. А кто поставит такого начальником, тот будет виновен во всех грехах, совершаемых им и всем народом. Если соблазняющему "лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской" (Mф.18:6), то соблазняющие столько душ, целые города, народы, тысячи семейств, мужей, жен, детей, граждан, земледельцев, живущих в том же городе и в других, подвластных ему, какому подвергнется наказанию? Если назовешь другое, втрое большее (наказание), то не выразишь ровно ничего: такого он достоин наказания и мучения! Таким образом, учитель особенно имеет нужду в благодати Божьей и мире. Если он без них будет управлять народом, то все распадется и погибнет, за отсутствием у него кормила. Хотя бы он и был опытным в управлении, но, если не будет иметь этого кормила – благодати и мира от Бога, то потопит корабль и плывущих. Поэтому мне приходится уди­вляться тем, которые домогаются такого бремени. Жалкий и несчастный человек, ужели ты не видишь, чего домогаешься? Если ты живешь сам по себе, безвестным и незнатным, то, хотя бы ты совершил множество грехов, ты отдашь отчет за одну душу, и за нее только подвергнешься наказанию; если же ты достиг такой власти, то, подумай, за сколько человек ты будешь повинен мучению. Послушай, что говорит Павел: "Повинуйтесь наставникам вашим и будьте покорны, ибо они неусыпно пекутся о душах ваших, как обязанные дать отчет" (Евр.13:17). А ты до­могаешься чести и власти? И что за удовольствие от этой чести? Совсем его не вижу. Да и невозможно в подлинном смысле быть властителем. Почему? Потому, что повиновение зависит от воли самих подчиненных. Кто захочет тщательно исследовать дело, найдет, что такой человек достигает не началь­ства, а порабощения бесчисленному множеству господ, которые желают и требуют противного друг другу. Что хвалит один, то порицает другой; что осуждает один, тому удивляется другой. Кого же слушать, кому повиноваться? Невозможно (опре­делить). Наемник, слыша от господина своего противоречащие приказания, может, по крайней мере, выражать свое неудовольствие; а ты, если будешь огорчаться противоречащими приказаниями этих господ, дашь ответ и за это, и уста всех откроются против тебя. Это ли честь, скажи мне, это ли на­чальство, это ли власть?
Епископ предлагает сделать денежные приношения. Кто не хочет, тот не только не приносит, но еще, чтобы по­казать, что он делает это не по нерадению, порицает предложившего, говоря: он крадет, расхищает, поедает достояние бедных, проживает имущество нищих. Перестань злословить; докуда ты будешь говорить это? Не хочешь делать взноса – никто и не принуждает тебя, никто не требует насильно; зачем же ты злословишь того, кто обращается к тебе с простой просьбой и советом? Но вот кто-нибудь впал в нужду и епископ не простер ему руки помощи, или потому, что не мог, или потому, что был занят другим делом: опять нет ему никакого прощения, но снова начинаются порицания, худшие прежних! Это ли начальство? И учинить рас­правы (епископ) не может, потому что (порицающий) есть соб­ственная его утроба. Как утробе своей, хотя бы она распухла и причиняла боль и голове и всему телу, мы не решаемся мстить, не берем меча и не рассекаем ее, так и подчинен­ному, если он таков, причиняет нам страдания и беспокойства подобными порицаниями, мы не решаемся мстить; это чуждо отеческой душе, которая по необходимости переносит огорчение, пока (огорчающий) не исцелится от своей болезни. Наемный раб имеет у себя какое-нибудь определенное дело, и после того, как исполнит его, свободно располагает сам собой; а епископа буквально тащат повсюду, и требуют от него много такого, что превышает его силы. Если он неспособен гово­рить красноречиво, бывает сильный ропот; если способен, опять начинаются порицания, – говорят: он – тщеславен. Если он не воскрешает мертвых, то говорят: он не заслуживает никакого внимания; такой-то благочестив, а он – нет. Если он умеренно употребляет пищу, опять порицания: ему следо­вало, говорят, истощать себя. Если кто увидит его моющимся, снова множество порицаний: он, говорят, отнюдь не должен даже смотреть на солнце. Если он, говорят, делает то же самое, что и я, и моется, и ест, и пьет, и одевается, и забо­тится о доме и слугах своих, то за что он сделан моим предстоятелем? Он и рабов имеет, которые служат ему, и на осле ездит, – за что же он сделан моим предстоятелем? Но, скажи мне, ужели он не должен иметь служителя, а сам обязан и зажигать огонь, и носить воду, и рубить дрова, и ходить на рынок? Не стыдно ли это? Святые мужи, апостолы, не хотели утруждать занимающегося учительством даже служением вдовицам, но считали это дело недостойным его (Деян.6:2); а ты возлагаешь на него службу рабов твоих? Почему ты, предписывающий ему это, сам-то не изменяешь обычного порядка жизни и не исполняешь всего этого? При­знайся, не гораздо ли большее он исполняет служение тебе, чем ты, озабоченный интересами житейскими? Почему же не пошлешь своего раба для служения ему? Христос умыл ноги ученикам; ты же, если окажешь услугу учителю, великое ли дело сделаешь? Но ты не хочешь предоставить ему услугу, и даже обременяешь его. Что же? Ужели с неба он должен ожидать помощи в жизни? Но это неугодно Богу. Итак, что же? Апостолам, говоришь ты, служили свободные люди. Хо­чешь ли выслушать, как жили апостолы? Они совершали путешествия, а для их спокойствия свободные мужи и благородные жены полагали души и головы свои. Послушай блаженного (Павла), который, увещевая (слушателей), говорит:"таких имейте в уважении";и еще:"за дело Христово был близок к смерти, подвергая опасности жизнь, дабы восполнить недостаток ваших услуг мне"(Флп.2:29,30). Видишь ли, что говорит он? А ты не хочешь даже сказать слова за отца своего, не только что подвергнуться такой опасности. Но мыться, говоришь ты, ему не следует. Почему, скажи мне, где запрещается это? Ведь и нечистым оставаться – нехорошо. Нигде мы не видим, чтобы это осуждалось, или похвалялось.

Есть же нечто другое, что (апостол) заповедал иметь епископу:быть непорочен, трезв, целомудрен, честен, страннолюбив, учителен(1 Тим.3:2; Тит.1:8). Вот чего требует апостол; этого следует требовать от начальствующего, а больше – ничего. Ты не правее Павла, а тем более не правее Духа (Святого). Если он бийца, или пьяница, или жесток и немилостив, порицай его: это недостойно епископа; если он роскошествует, это заслуживает порицания. Но если он бережет свое тело, чтобы слу­жить тебе, если заботится, чтобы быть полезным тебе, то неужели должно порицать его за это? Разве ты не знаешь, что немощь телесная, не менее немощи душевной, вредит как нам, так и Церкви? Почему и Павел врачует ее, когда пишет Тимофею: "употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов"(1 Тим.5:23)? Если бы мы совершали добродетель одной душой, то нам не нужно было бы заботиться о теле. Для чего же и вообще мы так созданы? А если и тело много участвует в этом, то не крайнее ли безумие – пренебрегать им? Представим, что какой-нибудь муж, почтенный достоинством епи­скопства и получивший предстоятельство в церковном обществе – человек и в других отношениях добродетельный и имеет все, чтобы прилично иметь лицу священному, но от вели­кой немощи постоянно лежит в постели: какую он может принести пользу, какое предпринять путешествие, какие сделать посещения, кого обличить, кого уговорить? Сказал я это для того, чтобы вы научились не порицать епископов без разбора и принимать их с большей благосклонностью, а если кто домогается власти, то, имея ввиду такое множество порицаний, заглушал бы в себе это желание. Поистине, велика здесь опасность и весьма нужны здесь благодать и мир, которых в обилии вы испрашивайте у Бога нам, а мы (будем испрашивать) вам, чтобы и мы и вы, преуспевая в добродетели, достигли обещанных благ, во Христе Иисусе, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.


[1]Беседы эти произнесены святителем в Антиохии между 393 и 397 годами.