Вопрос на тему «Община»
Из книги — Лапкин И.Т. «...открытым оком», том 2
У вас идёт очень длительная подготовка ко крещению, иногда, как говорите, даже до пяти лет. Вы проверяете людей, церковно-приходской совет даёт рекомендации батюшке допускать ли оглашенного до крещения, и, казалось бы, что эти люди отныне будут всегда и во всём с Вами единомысленны. Однако Вы говорите, что даже из этих крещёных у вас полным троекратным погружением, сознательно уверовавших во Христа по Библии – одна треть исключена из членов вашей общины. Как это могло случиться? Были ли к этому какие-то предпосылки, причины, признаки того, что это может с ними произойти? Если это было замечено, то почему с ними не велась работа, чтобы сохранить их? И куда эти люди потом ушли, что стало с ними?
Сама цифра «одна треть» уже наводит на размышления.
Откр.12:4 – «Хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю. Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца».
Это как раз сходится с тем, что произошло на небе.
Исх.25:40 – «Смотри, сделай их по тому образцу, какой показан тебе на горе».
Пророк и законодатель Моисей получил наказ от Бога устроить всё так, как он видел на небе.
У всех отступников всё начиналось по четкой схеме: ропот, таиться, бежать, т.е. выказывать недовольство установленными порядками, церковной дисциплиной (борода, пояс, длина платьев, запрет косметики и т.п.). Недовольство в духовном плане, желание делать как нравится, жить бесконтрольно, опаздывать в церковь, пропуск богослужений, нарушение поста, неучастие в делах общины, непокоривость. Потом они начинают объединятся, среди них находится лидер, как правило начинают судить меня и на этом сгорают. У нас в общине сейчас 74 человека, а отпавших – около 45, но у нас ещё восемнадцать детей. Отпавшие, ушедшие, исключенные из общины все до единого ушли или в мир, или в Московскую Патриархию (повыходили замуж за женатых, живут не венчанные, притом неоднократно женились, т.е. впали в самый прозаический разврат, и двое в разные ереси). Ни одного нет, кто духовно стал бы лучше. Вот один из примеров, как это начинается, и как именно мне приходится заботится о сохранении их, и что из этого получается.
Письмо Лапкина И.Т. Муравлеву Игорю
(из архива ЛИТ, т. 62, лист 22)
Мир Вам, дорогие наши муравли, Игорь и Лариса (муравль церков.-слав. – муравей). Для будущего необходимо рассмотреть настоящее. Бывшее в лесу – не случайно, но и благ Бог, Который попустил быть этому. (Во время обычной воскресной прогулки в лесу, при духовной беседе вдруг начал как бесноватый кричать и быстро ходить взад и вперед, заложив руки за спину. Началась самая настоящая истерика. Это было 31 марта 1996 года, воскресенье).
Проанализировать точно болезнь может лишь Бог, и помочь в том же «владельцу» ненужного багажа. Я же скажу, что мне видится и уже ни от кого не скрыто. По-простому это было высказано так: вот оно частое Причащение… И снова же: никто, кроме тебя, Игорь, не ратовал за почти еженедельное Причащение, и ни в ком так буйно не вышла «ревность» об «огненном служении».
Когда читаешь, слушаешь «Тайну святых», там показывается, что такая ревность приводит к умопомешательству, когда душа, как мумия, выброшена на помойку, и остается трескучий фон, раздражение, воспаленное полушарие.
Печально это и не окончательно; этот процесс идет глубже и кончится полной непокорностью голосу Церкви. И это уже несвобода, плен. Помалу лишь хотел поставить пред преградой, которую не пытайся перелазить, это как бы епитимия, которая поможет тебе выкарабкаться на сушу.
Твое философствование уведет тебя совершенно. Я не придавал трагических тонов твоему философствованию, но вот теперь, когда на твоей стороне и Лариса, это сразу же стало критическим, крайне тревожным, с запахом смертоносности.
Эти же запреты касаются и Ларисы – намертво.
Кончится, в противном случае, всё это чрезвычайно скоро и безвозвратно блужданием по помойкам, критикой всего Православия. Ни о какой золотой середине тут и не будет речи; всё шатко, наживулено на белую нитку и не надо защищать, что еще не на этой ступени.
И сохрани эту памятку-письмо.
Остановись! Это уже крутое падение, скольжение в психоз. И Шмемана читал я и издавал, и с о. Георгием Кочетковым знаком не понаслышке, – но и на шаг не сдвинулся я в ту «широту». А почему? Да только потому, что у меня броня святоотеческих толкований. У тебя, у вас этого нет, и потому защитного барьера нет.
Крепость души уже пленяется, уже харизматический распыл атакует твою душу. Лариса тверже тебя в психике, потому победа будет на ее стороне; ты уже сгораешь, и будет между вами раздор, нечестивое единение сгорит, как сухой листик, и к ужасу увидишь, что остался на пепелище споров. Того, что ищешь, найдешь. Взбесившаяся душа будет находить всё больше обвинений против нас.
Взамен нашей стабильности – ветрогонство, подновление чувств наркотических всплесков, наплывов от сонных мечтаний.
Ведите себя тихо, воздержно, в спорах нигде не выступай, хотя бы хотелось до зуда в пальцах. Не умрешь, если промолчишь. Умри на дне и не потерпишь большего. Думаю, что уже сегодня будут у вас препятствия к усвоению сказанного, реплики сарказма от жены, твоя мечтательность и экзальтация.
И тут успокой душу, как отнятого от груди матери ребенка. Пс. 130. Больше земных и поясных поклонов, больше читай Библию, Псалтирь на русском языке, умильно глаголюще. И с тебя довольно сего.
Ко мне можете подходить в подходящее время, разрешим посильное. Но пресытившаяся душа, разжиревшая – та извергнется. Всякую духовную философию отложи до лучших времен. Можешь и не принять того, что я говорю. Но тогда сшей себе саван, закажи гроб, напиши завещание, присмотри себе место погребения.
И дальше так спокойно и медленно не пойдет: тут главный катализатор со свойством атамана – под боком. Она будет бросать тебя в атаку исподволь, и ты свихнешься, законтурит тебя на экстравагантных выходках оживляжа.
Но ты убойся этого, ты еще совсем младенец, – не говоря о Ларисе.
Веди дневник, записывай хотя бы кратко свои фенологические наблюдения за своим телом. Хотя бы за телом. А душа уж где и проявится, пискнув комично.
Благодарю Бога моего, что, пройдя по таким утесам, мне удалось, благодаря милости Божией и заступничеству живых и отошедших святых сохраниться.
Не люблю слово «прелесть», ибо им пользуются инквизиторы сегодняшние, как тесным бетонным карцером, смирительной рубашкой. Но вот тут по отношению тебя так и вырывается это: «впал в прелесть», полез живьем на небо; а на самом деле карабкаешься на гнилой сарай. Евр. 13:17.
И Бог в помощь всем нам.
Споров не ведите, когда приходит к вам Саша (Дмуха) или еще кто, но возьмите Слово Божие и почитайте или помолитесь. Вам не полезно спорить без руководителя.
Наилучших вам благ и душевного спасения.
Игнатий. Барнаул. 2.04.96 г. 5 часов 30 минут утра.
Ответ Игоря Муравлева Лапкину И. в тот же день
(из архива ИгЛа, т. 62, лист 294)
Дорогой Игнатий Тихонович, благодарю за Вашу любовь ко мне, за чуткость, что всегда видел и чувствовал, за это письмо. Несколько раз прочитал его и сразу же отвечаю.
За то, что произошло, я благодарю Бога, ибо и я просил обличить меня
и показать тайные грехи.
Выводы еще предстоит сделать, но кое-что вижу уже сейчас. Первый совет Ваш я принимаю: ни на какие собрания, ни даже в Москву я не собираюсь.
Что касается чтения, то у меня ни вчера, ни сегодня не возникало желания читать что-либо кроме Священного Писания. Я положил себе ближайшее время не ходить на базар. Думаю не читать «спорных книг»; то, что мертво, пусть засохнет, то, что живо – оживет.
Что касается «прелести», «подновления чувств», то похоже – меня сильно занесло.
В споры вступать не буду. Духовную философию откладываю до «лучших времен». Благодарю за всё Бога. Ваш Игорь. 02.04.96 г. 12.00
Молитесь обо мне, пусть Господь вразумит меня, как мне быть.
Письмо Муравлеву Игорю
(из личного архива Лапкина И.Т., т.62, лист 366)
Игорь, мир тебе! Прошу прочти еще раз то предупреждение, что я тебе писал в апреле 96 года после твоего психоза в лесу; всё уже тогда так зримо было, а теперь всё идет в твоей биографии по запрограммированному.
Вот тебе и «зомби» (со слов некоего разведчика (иезуита?) – они все разведчики – шпионы в России). Так Лариса сказала, что это, якобы, он так утвердил после просмотра документальных фильмов о Потеряевке – некий «разведчик».
Фатимская «богоматерь» – это НЛО – бес, демон. И ты в течение только всего лишь полугода свалился в этакую пропасть – ты понёс на руках это чудовище, явленное дьяволом; ты впал в открытый сатанизм. И это плата вам за злые слова о святых, о канонах Соборов, за отвержение от Истины.
Тебя-то и жаль более всего и детей, которых осквернил посещением еретиков.
Опомнись! Твой взбешенный дух да выйдет из-под контроля «железной леди».
Ты как Вифлеемский младенец заклан злым духом, исходящим из уст ее, хулящих святость; поправшую таинство Св. Крещения.
Идет Великий пост! Не выходите из храма, больше поклонов.Игнатий. 13.03.97 г.
Игорь и его жена Лариса – довольно активные, и в них сохранилась память о жизни в общине. Сразу же после выхода из общины они поставили цель: создать хорошую общину, быть может, даже такую же как наша, но без Игнатия («Советы, но без коммунистов» – лозунг Кронштадтского мятежа). Они нашли священника бывшего раньше в зарубежной юрисдикции, и он им очень понравился, добились приёма у епископа Антония, и в своём ходатайстве обрисовали контуры будущей общины – чтобы от него у них был священник, а они бы имели разрешение причащаться у католиков. Рассказывая мне об этом, вл. Антоний удивлённо повторял: «Надо же, какой наглый молодой человек». Я его спросил: «И чем же закончился ваш разговор?» – «Да не мог же я им позволить собираться отдельно при таких замыслах». Жена Игоря Лариса, как я ее называю «железная леди», сразу сказала им: «У нас ничего не получится, у нас нет лидера». После выхода они очень активно посещали слабых членов нашей общины, таких как Зайнутдинову Свету, Бруяко Татьяну и других, чтобы оторвать их от общины. Втор.23:3 – «Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти в общество Господне во веки». Эти враги добивали ослабевших и отставших во время шествия израильтян из Египта. Вот это же самое делали они со слабыми членами нашей общины.
После войны были проведены исследования, какими качествами должен обладать лидер, и нашли, что таких качеств должно быть не менее шести. Лидер должен обладать:
Мрк.2:15-17. Здесь говорится о том, что Иисус возлежал в доме, и «возлежали с Ним и ученики Его и многие мытари и грешники: ибо много их было». Почему мытари к грешным людям не относятся, а грешники выделяются особо? Как их можно было отличить, когда все согрешили?
Как можно избавиться, или, вернее, прекратить общение с товарищем, который не принимает Слова Божия?