4177.

Вопрос на тему «Московская патриархия»
Из книги — Лапкин И.Т. «‎...открытым оком», том 31

Вопрос 4177:

Когда враги Россию наводнили бесплатными листками и газетками, хуля всё святое, почему церковь не поревновала исправить положение вещей, напечатав миллионы тиражей Нового Завета и не стала образовывать кружки по изучению Библии. Самое радикальное средство против жидовской печати.

Ответ И.Т. Лапкина:

Так-то оно так, но на пути Евангелизации стояли как раз церковники со своими душителями-цензорами. Они же как огня боялись Библии и не издавали её на родном языке и массово тысячу лет. Так что не в жидах дело, – они пришли на этот пустырь со своим зельем. Беда в самом лжеправославии, какое культивировалось и поддерживалось государством. Вот этой душегубной симфонии и дибваются сегодня новые губители России в рясах. Они самые опасные для жизни во Христе. Им только воцерковлять бы. То есть погрузить в обрядоверие и летаргию-литургию всех приходящих. До революции находились, которые видели беду, а не знали, как её поправить, ибо не были водимы в полноте Духом Святым, согласно Слова Божия – Библии.

«Архиепископ Никон (Рождественский), знаменитый издатель «Троицких листков», в статье «О том, как иудеи отравляют нашу Русь Православную» (1912 г.). «Несчастная Россия! Не нужно быть мудрецом, чтобы видеть, что ты гибнешь, – не надо быть пророком, чтобы провидеть, что ты погибнешь, если не опомнишься, если не положишь границ той необузданной свободе, какую захватили себе иудеи и их наёмники и приспешники, изменники вере родной из сынов твоих! Мы, русские люди, дожили до того, что нас насильственно отравляют духовным ядом, нам не дают самой возможности иметь здоровую духовную пищу: иудеи нагло смеются над нами, подсовывая нам вместо этой пищи яд, всюду – только яд и никакого противоядия... От чтения хороших книг отучили, все заполонила газета, а вся газетная печать – почти вся, за немногими редкими исключениями – в руках иудеев, и мы, читатели, должны или читать непременно только их – извините за выражение – зловонные листки, или же совсем не знать, что на свете Божием творится... Судите сами: можно ли уцелеть тут простому читателю? А ведь газета в последние годы стала насущной потребностью массы полуинтеллигентов, что-то вроде папиросы или чашки чаю. Иудеи, прикрываясь заманчивым для недалёких людей словом «свобода», захватили в свои цепкие руки печатное слово, захватили, говоря коммерческим языком, газетный рынок, поставили нас в невозможность противостоять им, и вот мы – в плену у них: чем хотят, тем нас и питают... И это называется у нас свободой слова! О, конечно свобода – свобода злу, свобода отравлять русских людей, свобода издеваться над нами, над всем, что для нас дорого и священно! Но ведь это плен, худший плена японского, немецкого, какого угодно, это плен жидовский: ужели это не видно вам?.. Или погибни Русь, лишь бы был неприкосновенен принцип свободы печати, свободы слова и т.д.?»

Втор.32:33 – «вино их яд драконов и гибельная отрава аспидов».

Ам.5:7 – «О, вы, которые суд превращаете в отраву и правду повергаете на землю!»

При самой злобной сатанинской власти

Как будто чтили Пушкина, Толстого.

Живи они при ней, избегли бы напасти?

Наверняка бы каждый был растоптан!

       Они бы так же предъявляли счёт

       «На смерть поэта», так же «После бала;

       Лишь за Мандельштама власть их пропечёт,

       И к стенке с Гумилёвым их поставит.

Про Гоголя, Крылова и Лермонтова с ними

Нам не приходится гадать и толковать.

Остались бы в досье на память только снимки,

Их слово вместе с трупом сумели б расклевать.

       И так всех по порядку в слезах перебери,

       Они свои труды писали при соввласти,

       Изъяли книги их из библиотек, витрин, –

       «Чихали» коммунисты на чеховские страсти.

Остались бы лишь Горький с Маяковским,

Демьян Придворов с прочей мелюзгой,

Где каждый совесть пнул, продал, забросил,

Готов над душами людей творить разбой.

       На этом фоне только Солженицын

       Смог устоять, душой не покривить.

       Сей биографии всем стоит поклониться,

       Он чудом сохранён, как царь Давид.

Поэты прошлого смутьяны, бунтари,

Такие как Некрасов и Радищев;

Их не за что придирчивым сегодня укорить, –

Таких вот Достоевских и поищем.

       А прихлебателям драконьей зверской власти,

       Желал бы всем дожить до Октября,

       Костями сытыми ГУЛаг, родив,, украсить,

       А Герцен с Чернышевским не дожили так зря.

На благовестие Евангельское ни один не звал,

Так далеки все были от рожденья свыше.

Развей же, Господи, их книг пустой развал,

В сердцах людей пусть о Христе напишут.     14.01.09. ИгЛа