размер шрифта

Поиск по сайту



Как складывались отношения с теми, кто уходил из общины?

Вопрос на тему «Община»
Из книги — Лапкин И.Т. «‎...открытым оком», том 31

Вопрос 4148:

Как складывались отношения с теми, кто уходил из общины, поддерживаете ли связь с ними?

Ответ И.Т. Лапкина:

Кого-то отлучали, они не хотели уходить, плакали. Но решение собрания было принято и мы расставались. Конечно до этого были многократные собеседования, предупреждения, увещания. И если человек никак не хотел покориться, то мы иначе просто не могли. Вот такая душа. Какие наши отношения?

 «В Потеряевке есть православный лагерь, который носит имя священномученика Клемента Анкирского. Первый мой приезд в лагерь-стан был в июле 1991 года, когда я приехала принять святое крещение. Вышли из поезда, нас встречают священники: о. Наум (Грузия) и о. Иоаким, Гавриил, Игнатий Тихонович, местные жители в лице Кирилла Устинова, а других я не помню. Игнатий Тихонович был босиком. Он сказал, что у нас в православном лагере есть правило ходить только босиком. Я сразу же разулась и мне это очень понравилось. Потом уже, когда пришли в лагерь-стан, Игнатий Тихонович познакомил нас с другими правилами: женщины должны быть обязательно в головном уборе, т.е. в платке, и на каждом должен быть пояс с четырьмя узлами. Со станции наши вещи везли на подводе. Мне так хотелось идти впереди, следом за людьми в подрясниках (священнослужителями), что я и сделала. А Игнатий Тихонович сорвёт цветочек богородской травки (чабрец) и показывает, знакомит. Это, – говорит, – «богородская травка». Когда подходили к селу, батюшка о. Иоаким подвёл нас к колодчику и сказал: «Из него мы пьём водичку». Он попросил кружку и из ведра налил и напоил нас водой. В лагере-стане мы сразу же получили вразумление: столовая всех не вмещает и потому в первую очередь заходят мужчины обедать. «Если, – говорят, – мужчину-кормильца не накормить в первую очередь, то он не накормит семью». Вечером был костёр, пекли картошку. К этому времени приехал ещё один священник – о. Михаил. Священники и Игнатий Тихонович говорили о большом значении события, которое должно было совершиться в нашей жизни. Это было в пятницу.

 В субботу было собеседование со священником о. Иоакимом (нам сказали, раз мы ещё не крещёные, это нельзя назвать исповедью). Предварительно на занятиях по изучению Библии в главном корпусе Гос. университета по улице Димитрова в г. Барнауле Игнатий Тихонович нас готовил к этому: заранее выписать на бумагу всё, что помним с детства, что было не по совести нами совершено, и ничего не забыть, чтобы ко святому крещению подойти чистыми духовно, и святое крещение всё смоет. Мы как бы заново должны народиться духовно от воды и Святого Духа. Кроме того, написать заявление, просьбу о св. крещении и обязательство всё соблюдать, что приписывает или чему учит, правильнее сказать, святая Церковь, с чем нас знакомят на занятиях по изучению Библии. В конце собеседования батюшка о. Иоаким на заявлении ставил крестик, что означает: «Допускается ко святому крещению». Мы по одному заходили в большую палатку, которая называется «скиния» к о. Иоакиму на собеседование со своими грехами, заранее дома выписанными на бумагу. Потому что, говорил Игнатий Тихонович, разволнуетесь у священника и можете что-нибудь забыть, упустить, не дай Бог. Вечером в этой скинии было Богослужение, которое проводил о. Иоаким, псаломщица была Валентина Афанасьевна Шитикова и чтец Виталий (говорили, что он из старообрядцев). Он очень хорошо, на распев, не торопясь, читал и пел вместе с Валентиной Афанасьевной. Ко св. крещению нам сказали выучить «Символ веры». А так как на занятиях нам Игнатий Тихонович давал под запись молитвы на русском языке, утренние и вечернее правило и на разную потребу, я их по возможности заучивала, то и Символ веры выучила на русском языке, из «Закона Божия» текст взяла. Эту книгу нам Игнатий Тихонович обязательно, сказал, купить в церкви. Батюшка о. Иоаким сказал учить Символ веры на церковно-славянском языке. У меня не было тогда ещё молитвослова, и я подошла к батюшке о. Иоакиму и попросила молитвослов, чтобы выписать текст Символа веры на церковнославянском языке. Выписала себе и Любовь Петровна, попросила и для неё выписать Символ веры. После святого крещения на литургии о. Иоаким сказал, обязательно выучить молитву «Ко святому причащению» Иоанна Златоуста: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго, пришедший в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз…». О. Иоаким нам говорил: «Желательно молитвы заучивать наизусть». В беседах с нами на улице, возле скинии рядом с ним всегда была его мама Мария Егоровна, маленькая, старенькая, немного согнутая, с палочкой, но с таким добрым, улыбающимся лицом и любящими всех глазами. Она была благодарна и рада за сына, что мы приехали к нему принять святое крещение. Батюшка о. Иоаким тоже нас всех благодарил: «Спаси, Христос, что приехали». Но иногда Мария Егоровна шутя строжилась на о. Иоакима, не помню, в каких случаях, но чтобы нас не обидеть чем. Господи, даруй Марии Егоровне Царство Небесное и сотвори ей вечную память. Душа её во благих водворится, и память её в род и род. Всемилостивый Господи, слава Тебе, благодарение и поклонение за Промыслительные встречи с любящими Тебя, Владыка Многомилостивый!

 После святого крещения я приезжала на праздник Преображения. Конечно же, мы останавливались и молились в лагере-стане. Детей, которые там жили и нас взрослых, приезжавших в свободное время, Игнатий Тихонович водил в лес за ягодой, и много интересного рассказывал из Библии. Когда мы уезжали после Св. Крещения, Игнатий Тихонович просил нас помочь священнику построить дом. О. Иоаким до того, как стать священником, был каменщиком высокого класса. Себе он сам, своими руками начал строить дом из саманных кирпичей. Мы, уезжая, видели, что кладка доходила только до оконных проёмов. Когда я училась в политехническом институте, мне приходилось в стройотряде работать каменщицей (это летом), а так же участвовать в строительстве корпусов института, тоже летом и зимой, или поздней осенью, не помню. Нас снимали с дневного обучения и переводили на вечернее, а с утра – на стройку корпуса института. Я очень любила эту работу каменщицей, и услышав просьбу помочь построить дом священнику о. Иоакиму, который нас крестил, (дай Бог ему здравие с долгоденствием, спаси и сохрани его на многая лета), с радостью отозвалась поучаствовать в деле, которое люблю. Во время отпуска в начале августа на несколько дней приехала в православный лагерь-стан на стройку к о. Иоакиму его дома в селе Потеряевка. Ночевали в лагере-стане, молились утреннее и вечернее правило на улице у высокого деревянного креста, на который прилетали и садились ласточки. Останавливались на утренних молитвах, чтобы посмотреть, как «выкатывается» из-за горизонта солнышко. На стройки у о. Иоакима в перерывах и в обед нас кормила сестра его Евдокия Тихоновна. На улице печка и обед. Я всегда удивлялась её умению в полевых условиях готовить пищу такую вкусную, словно блюда в ресторане, как у профессионального повара. Дай Бог ей, её близким, детям, внукам здоровья на многая лета. Всеблагий, Всевидящий Владыко, даруй людям Твоим всем безгрешное со здравием долгоденствие и во всех добродетелех преспеяние, даруй, молим Тебя, Всещедрый Царь, милостивно услыши и скоро помилуй. Господи, помилуй. (Из службы: Благодеяние о всяком благодеянии Божием). В скинии молились босиком на песочке. По правую руку стоят мужчины (от центральной дорожки), по левую – женщины. Иногда на улице, возле скинии, где православный лагерь-стан, батюшка о. Иоаким проводил молебны. Как хорошо было и душе и телу на свежем воздухе босиком.

 А вот на стройке батюшка не разрешал работать босиком, ещё, говорит, наколите ноги гвоздём, например. Он сам на лошади верхом месил глину с водой и соломой. Купаться, мы видели, он заезжал на лошади верхом в озеро в одежде, и выходил так же верхом на лошади в мокрой одежде из озера. 22октября 1992 г. у меня родился Максим. Почти без перерыва, я продолжала ходить на занятия по изучению Библии. После занятия братья провожали Игнатия Тихоновича домой. Тогда он жил на улице Вторая Строительной 62-16. Шли мимо моего дома. По дороге беседовали. Весной, в мае, иногда в конце апреля, он уезжал открывать православный лагерь-стан на всё лето и на часть осени. После последнего занятия, проходя мой дом, он сказал: «Ты знаешь дорогу в Потеряевку». В начале июня, а Максиму тогда было 7,5 месяцев, мы приехали с ним в православный лагерь-стан. Игнатий Тихонович нас встречал на станции, на подводе. Обращается к Максиму и говорит: «Комариков приехал кормить?» В лагере-стане Игнатий Тихонович спросил у меня про размеры деревянной рамки, чтобы сделать и обтянутой марлей, сверху накрывать Максима во время сна, от комаров. По ширине, говорю, когда лежит на спинке, руки в стороны, а по высоте, чтобы я, наклонившись с головой, могла поправить ему что-нибудь внутри. Окошка не было в палатке, темно. Даже от звёзд и луны не было света, и я попросила, прорезали окошко, и в окошке сразу же натянули сетку от комаров. Внутри в палатке просила Надежду Васильевну, жену Игнатия Тихоновича, благоукрасить, утеплить. Она сразу же откликнулась, отозвалась. Шинелями утеплила, привязала их верёвочками к вертикальным стойкам. Поверх привязала красивую, большую (по-видимому, была штора) тряпочку-материал. Дали мне три иконки: Спасителя «Господь Вседержитель», Божьей Матери, - подобие иконы «Пресвятыя Богородицы Смоленския», и Великомученика и Целителя Пантелеимона. В виде иконостаса прикрепила их к этому красивому материалу в уголочке палатки. Всё получилось хорошо, уютно нам было с Максимкой. Игнатий Тихонович как-то сказал: «Какое уютное гнёздышко ты себе свила» Благодарение, честь и поклонение Господу, не оставляющего нас грешных и недостойных без Своей любви. Молитвами, Господи, всех святых и Богородицы, Твой мир даждь нам, и помилуй нас, яко Един Щедр. (Из молитвослова).

 По милости Божией прожили мы с Максимом тем летом 1993 года в Православном лагере-стане на свежем воздухе, до храмового Престольного праздника с. Потеряевки, памяти священномученика Анфима еп.Никомидийского, сентябрь 3/16. После литургии в этот день мы уехали в Барнаул, домой, а там у меня ещё две дочки и моя мама Варвара нас ждали и радовались за нас. На следующий год в июле перед св. Крещением зашёл к нам Игорь Третьяков, чтобы приготовить палатку к нашему с Максимом приезду, взял матрасовки. Когда мы приехали, матрасовки были уже наполнены душистым сеном. А так же ватное одеяло, постель, – то есть разгрузил нас, взял на себя этот груз. А остальные братья взяли нас с собой на св. Крещение. Мы с Максимом прожили в Православном лагере-стане до того же праздника св. мученика Анфима еп. Никомидийского. И так же после литургии в день праздника уехали 16 сентября. Забыла сказать, что в первый год проживания с Максимом в лагере-стане я нуждалась в одежде и обуви. Мне Игнатий Тихонович выдал кирзовые сапоги (эта очень удобная обувь, моим ногам было хорошо) и х./б курточку военную, лёгкую, так хорошо сшитую, что в ней удобно и тепло было ходить. Я её очень полюбила, но пришлось с ней расстаться при отъезде домой, чтобы одежда оставалась в лагере-стане и другим на будущее. Самостоятельно Максим начал ездить в Православный лагерь-стан с пятилетнего возраста на всё лето бесплатно со дня заезда и до дня, когда Игнатий Тихонович сам уезжал в Барнаул. Память меня подводит, по-моему, четыре года подряд, ребёнок лето проводил на свежем воздухе с верующими взрослыми, которые занимались с детьми: молились, водили в церковь на воскресное богослужение, учили плавать в озере, кормили хорошо, стирали их вещи, ночью поднимали на улицу в туалет. Дети писали письма своим родителям. Зная жизнь православного лагеря-стана, как этот, имени свщмуч. Климента Анкирского. Господи, прости меня. Братья и сёстры, возлюбленные во Христе, простите меня Христа ради. Грешная р. б. Зоя Деянова. 5 февраля 2009г. Подпись личная». т.68-10-33.

 Ис.26:8 – «И на пути судов Твоих, Господи, мы уповали на Тебя; к имени Твоему и к воспоминанию о Тебе стремилась душа наша».

Фил.1:3 – «Благодарю Бога моего при всяком воспоминании о вас».

Всегда есть что-то «самое» и «самый»,

Всеобщее, всемирное и личное вприкуску.

Рекой текут на конкурсы мужчины, дамы, –

На пьедестал высокий не каждого там впустят.

       По книге Гиннеса штурмуют всё и вся,

       Фиксируют плевки, кто громче пукнет;

       Вот самый бедный паразит-босяк,

       Вот разжиревший в кризисе и в купле.

Есть адвокат у дьявола, в насмешку

Над правдой изгаляется мерзавец.

Он самый подлый, рвёт, не будет мешкать, –

На эту должность не покусись, не зарься.

       Тут самый шустрый при Кремле проныра,

       И самый лживый журналист при нём.

       Честь для бесчестного от мёртвых что-то стырить.

       Такой из детства не знаком с ремнём.

И даже если ныне на рекорды бум,

Везде, во всём своя ввиду вершина,

На нравственность реестр себе добудь,

Которого достичь, молясь, решился.

       Все будьте святы, как Отец Небесный,

       И подражайте узнику из Тарса.

       Знал, не достигну, не выстоять, хоть тресни,

       На за труды Бог обещает Царство.

Есть Самый добрый в Жертве Иисус,

И Церковь – самая спасительная гавань.

Храм иудейский оказался пуст,

Священством Агнец предан и изранен.

       Есть самый лучший день в моей судьбе,

       Когда Евангелие путь мне перекрыло;

       Мне для него в Его саду потеть,

       На крыше веденья схватился за перила.

Есть впереди день самый расставанья,

И встреча самая – концовка эпикриза;

Мой самый лучший день из дней восстанет,

«…открытым оком», труд мой, будет признан. 29.01.09. ИгЛа


212

Смотрите так же другие вопросы:

Смотрите так же другие разделы: