Вопрос 3838

Вопрос на тему «Промысл Божий»
Из книги — Лапкин И.Т. «‎...открытым оком», том 26

Вопрос 3838:

Господь указывал ученикам на цветы лилии, на птиц воронов, чтобы от них научились полагаться на Бога. Почему для одних всюду подобные учителя и ныне живут, а другой топчет эти цветы, убивает птиц и зверей и думает только о сиюминутной выгоде от этих «учителей, убивая их?

Ответ И.Т. Лапкина:

Такой вопрос можно отнести к любому явлению, потому что всё надвое Богом предложено, чтобы каждый человек сделать мог выбор в пользу души, в пользу блаженной вечности. Это зависит только от каждого из нас. Конечно, и на выбор побуждает Дух Святой.


Чужие карбонарии, Закушав водку килечкой,
Спешат в свои подполия Налаживать борьбу, –
А я лежу в гербарии, К доске пришпилен шпилечкой,
И пальцами до боли я По дереву скребу.

Корячусь я на гвоздике, Но не меняю позы.
Кругом – жуки-навозники И крупные стрекозы, –
По детству мне знакомые — Ловил я их, копал,
Давил, - но в насекомые Я сам теперь попал.

Под всеми экспонатами — Эмалевые планочки, —
Все строго по-научному — Указан класс и вид...
Я с этими ребятами Лежал в стеклянной баночке,
Дрались мы,- это к лучшему: Узнал, кто ядовит.

Я представляю мысленно Себя в большой постели, —
Но подо мной написано: «Невиданный доселе»...
Я гомо был читающий, Я сапиенсом был,
Мой класс - млекопитающий, А вид... уже забыл.

В лицо ль мне дуло, в спину ли, В бушлате или в робе я —
Стремился, кровью крашенный, Обратно к шалашу,
И на тебе - задвинули В наглядные пособия,
Я злой и ошарашенный На стеночке вишу.

Оформлен как на выданье, Стыжусь, как ученица, —
Жужжат шмели солидные, Что надо подчиниться,
А бабочки хихикают На странный экспонат,
Личинки мерзко хмыкают И куколки язвят.

Ко мне с опаской движутся Мои собратья прежние —
Двуногие, разумные, - Два пишут - три в уме.
Они пропишут ижицу - Глаза у них не нежные, —
Один брезгливо ткнул в меня И вывел резюме:

«С ним не были налажены Контакты, и не ждем их,-
Вот потому он, гражданы, Лежит у насекомых.
Мышленье в ем не развито, С ним вечное ЧП, —
А здесь он может разве что Вертеться на пупе».

Берут они не круто ли?! — Меня нашли не во поле!
Ошибка это глупая - Увидится изъян,-
Накажут тех, кто спутали, Заставят, чтоб откнопили,-
И попаду в подгруппу я Хотя бы обезьян.

Нет, не ошибка - акция Свершилась надо мною,-
Чтоб начал пресмыкаться я Вниз пузом, вверх спиною,-
Вот и лежу, расхристанный, Разыгранный вничью,
Намеренно причисленный К ползучему жучью.

А может, все провертится И вскорости поправится...
В конце концов, ведь досточка - Не плаха, говорят,-
Все слюбится да стерпится, Мне даже стала нравиться
Молоденькая осочка И кокон-шелкопряд.

А мне приятно с осами - От них не пахнет псиной,
Средь них бывают особи И с талией осиной.
Да, кстати, и из коконов Родится что-нибудь
Такое, что из локонов И что имеет грудь...

Червяк со мной не кланится, А оводы со слепнями
Питают отвращение К навозной голытьбе,-
Чванливые созданьица Довольствуются сплетнями,-
А мне нужны общения С подобными себе!

Пригрел сверчка-дистрофика - Блоха сболтнула, гнида,-
И глядь - два тертых клопика Из третьего подвида,-
Сверчок полузадушенный Вполсилы свиристел,
Но за покой нарушенный На два гвоздочка сел.

Паук на мозг мой зарится, Клопы кишат - нет роздыха,
Невестой хороводится Красивая оса...
Пусть что-нибудь заварится, А там - хоть на три гвоздика, -
А с трех гвоздей, как водится, Дорога - в небеса.

В мозгу моем нахмуренном Страх льется по морщинам:
Мне станет шершень шурином - А что мне станет сыном?..
Я не желаю, право же, Чтоб трутень был мне тесть!
Пора уже, пора уже Напрячься и воскресть!

Когда в живых нас тыкали Булавочками колкими -
Махали пчелы крыльями, Пищали муравьи,-
Мы вместе горе мыкали - Все проткнуты иголками,-
Забудем же, кем были мы, Товарищи мои!

Заносчивый немного я, Но - в горле горечь комом:
Поймите, я, двуногое, Попало к насекомым!
Но кто спасет нас, выручит, Кто снимет нас с доски?!
За мною - прочь со шпилечек, Товарищи жуки!

И, как всегда в истории, Мы разом спины выгнули,-
Хоть осы и гундосили, Но кто силен, тот прав,-
Мы с нашей территории Клопов сначала выгнали
И паучишек сбросили За старый книжный шкаф.

Скандал в мозгах уляжется, Зато у нас все дома,
И поживают, кажется, Уже не насекомо.
А я - я нежусь ванночкой Без всяких там обид...
Жаль, над моею планочкой Другой уже прибит.

1976. Высоцкий


Пр.6:4 – «не давай сна глазам твоим и дремания веждам твоим; спасайся, как серна из руки и как птица из руки птицелова. Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым. Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя; но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою. Доколе ты, ленивец, будешь спать? когда ты встанешь от сна твоего? Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь: и придёт, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник».


Грядущих наших дней святая глубина
Подобна озеру: блестящими водами
Оно покоится; волшебного их сна
Не будит ранний ветр, играя с камышами.

Пытливый юноша, годов пронзая мглу,
Подходит к берегам, разводит осторожно
Густые ветви ив и мыслию тревожной
За взором следует... По водному стеклу

Аврора пурпур свой рассыпала струисто...
Как тёмны гряды скал! как небо золотисто!
Как стаду мелких рыб, блистая в серебре,
На солнце радостно играть и полоскаться!
Но... юноша, беги! на утренней заре
Опять не приходи смотреть и любоваться

На это озеро! Теперь внимаешь ты
Лишь шёпоту дерев и плеску волн шумливых;
А там, под образом блестящей красоты,
С приманкою любви, с приманкой ласк стыдливых,
Красавиц лёгкий рой мелькнёт перед тобой;
Ты кинешься за ней, за милою толпой,

С родного берега... Паденья шум мгновенный,
Урчание и стон пучины пробужденной
Окрестность огласит, и скоро смолкнет он,
И стихнет всё. И что ж, под зеркалом кристалла,
Увидишь ты?.. Увы! исчезнет всё, как сон!
Ни рощ коралловых, ни храмов из опала,

Ни скал, увенчанных в златые тростники,
Ни нимф, свивающих в гирлянды и венки
Подводные причудливые травы...
Нет! ты падёшь к одним скалам немым,

К растеньям, дышащим губительной отравой,-
И, вызвана падением твоим,
Толпа алкающих чудовищ
На жертву кинется, низвергнутую к ним
Приманкой красоты, и счастья, и сокровищ.

1839. Майков


Пс.18:2-7 – «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь. День дню передаёт речь, и ночь ночи открывает знание. Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их. По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их. Он поставил в них жилище солнцу, и оно выходит, как жених из брачного чертога своего, радуется, как исполин, пробежать поприще: от края небес исход его, и шествие его до края их, и ничто не укрыто от теплоты его».


Есть в небесах блаженный сад у Бога,
Блаженный сад нездешней красоты.
И каждый день из своего чертога
Выходит Бог благословить цветы.

Минует всё – и злоба, и тревога
Земных страстей заклятой суеты,
Но в небесах, в саду блаженном Бога
Они взрастают в вечные цветы.

И чище лилий, ярче розы томной
Цветёт один, бессмертен и высок –
Земной любви, поруганной и тёмной
Благословенный, радостный цветок.

Тэффи


1Кор.2:9 – «Но, как написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его». Откр.15:3 – «и поют песнь Моисея, раба Божия, и песнь Агнца, говоря: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых!»


Дней моих ещё весною Отчий дом покинул я;
Всё забыто было мною – И семейство и друзья.

В ризе странника убогой, С детской в сердце простотой,
Я пошёл путём-дорогой – Вера был вожатый мой.

И в надежде, в уверенье Путь казался недалёк,
«Странник, – слышалось, – терпенье! Прямо, прямо на восток.

Ты увидишь храм чудесный; Ты в святилище войдёшь;
Там в нетленности небесной Всё земное обретёшь».

Утро вечером сменялось; Вечер утру уступал;
Неизвестное скрывалось; Я искал – не обретал.

Там встречались мне пучины; Здесь высоких гор хребты;
Я взбирался на стремнины; Чрез потоки стлал мосты.

И вовеки надо мною Не сольётся, как поднесь,
Небо светлое с землёю... Там не будет вечно здесь.

В.А.Жуковский 1809.


1Пар.29:15 – «потому что странники мы пред Тобою и пришельцы, как и все отцы наши, как тень дни наши на земле, и нет ничего прочного». Евр.11:13 – «Все сии умерли в вере, не получив обетований, а только издали видели оные, и радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле».


Ещё я полн, о друг мой милый, Твоим явленьем, полн тобой!..
Как будто Ангел легкокрылый Слетал беседовать со мной, –
И, проводив его в преддверье Святых небес, я без него
Сбираю выпавшие перья Из крыльев радужных его.

А.Майков 1852.


Мф.18:10 – «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лицо Отца Моего Небесного». Иов.33:23-25 – «Если есть у него Ангел-наставник, один из тысячи, чтобы показать человеку прямой [путь] его, - [Бог] умилосердится над ним и скажет: освободи его от могилы; Я нашёл умилостивление. Тогда тело его сделается свежее, нежели в молодости; он возвратится к дням юности своей».

Поэты вроде Набокова, Волошина и других подобных им иногда уж вовсе несуразное плели про небо. Извертев свой ум на вымыслах человеческих и на фантазиях, они всегда желали удивить своих читателей необычностью своего видения, вернее, обычной своей слепотой и пустотой, незнанием Божьего Писания.


И в Божий рай пришедшие с земли
устали, в тихом доме прилегли...
Летают на качелях серафимы
под яблонями белыми. Скрипят
верёвки золотые. Серафимы
кричат взволнованно... А в доме спят, -
в большом, совсем обыкновенном доме,
где Бог живёт, где солнечная лень
лежит на всём; и пахнет в этом доме,
как, знаешь ли, на даче, – в первый день...

Потом проснутся; в радостной истоме
посмотрят друг на друга; в сад пройдут –
давным-давно знакомый и любимый...
О, как воздушно яблони цветут!..
О, как кричат, качаясь, серафимы!..

<1923>. В.Набоков