Вопрос на тему «Грех»
Из книги — Лапкин И.Т. «...открытым оком», том 21
Вопрос 3430:
Мой сын в Чечне многое перенёс и даже будучи в безвыходном положении дал обет. Теперь он вернулся, а выполнить обещанное не может. Как же быть ему теперь?
Ответ И.Т. Лапкина:
Самое лучшее - снова повторить тот путь. Если бы не его обещание, которое он давал, не моджахедам же, лучше бы не давать, а просто принять достойно смерть, как это делают мусульмане-шахиды. Конкретно в чём этот обет? Обычно обещают не жениться, не пить алкоголь, не есть мяса. Не мог же он давать обещание обязательно иметь тысячу жён, выпить цистерну пива и расправиться с мясокомбинатом за Великий пост. Обеты нужно давать Богу в том, что содействует спасению души, делает чище, крепче, возвышеннее.
Быт.28:20-23 – «И положил Иаков обет, сказав: если Бог будет со мною и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом, – то этот камень, который я поставил памятником, будет домом Божиим; и из всего, что Ты, [Боже], даруешь мне, я дам Тебе десятую часть».
Бог надзирает за дающими обет. Если обет дан в том, что я выше перечислил, то это всё вполне на пользу души и вполне выполнимо. Лучше бы сходил на исповедь к священнику, найдя хорошего пастыря, знающего Писание, и он бы, может быть, и разрешил, освободил от обета, если обет противен спасению, и заменил его на равноценный по трудности исполнения.
Чис.30:3 – «Если кто даст обет Господу, или поклянется клятвою, положив зарок на душу свою, то он не должен нарушать слова своего, но должен исполнить все, что вышло из уст его».
Держи перед глазами своё бывшее затруднительное положение, чтобы не случилось ещё чего хуже. Держать обет –прямое указание закона Божия.
Втор.23:21 – «Если дашь обет Господу Богу твоему, немедленно исполни его, ибо Господь Бог твой взыщет его с тебя, и на тебе будет грех».
Чтобы дать вам этот ответ, мне пришлось просмотреть 61 место в Библии, ибо столько мест в ней, где говорится об обетах. Давид не раз попадал в смертельные виражи и, давая обет Богу, рад был, выполнить их, и о том просил Самого Бога Иегову, чтоб обеты его были приняты, как благовонная жертва.
Пс.60:6 – «ибо Ты, Боже, услышал обеты мои и дал [мне] наследие боящихся имени Твоего».
Иногда бывает так, что ещё ребёнок не родился, а родители уже дают обещание Богу, что если долгожданное дитя родится, то они выполнят всё обещанное. С обетами не шутить, иначе будет отнято всё.
Пр.31:2 – «Что, сын мой? что, сын чрева моего? что, сын обетов моих?»
1Цар.1:11 – «и дала обет, говоря: Господи Саваоф! если Ты призришь на скорбь рабы Твоей и вспомнишь обо мне, и не забудешь рабы Твоей и дашь рабе Твоей дитя мужеского пола, то я отдам его Господу на все дни жизни его, и бритва не коснется головы его».
Есть условие, что нельзя включать в обет:
Втор.23:18 «Не вноси платы блудницы и цены пса в дом Господа Бога твоего ни по какому обету, ибо то и другое есть мерзость пред Господом Богом твоим».
Сир.19:22 – «Ничто да не препятствует тебе исполнить обет благовременно, и не откладывай оправдания до смерти».
Пр.20:25 – «Сеть для человека - поспешно давать обет, и после обета обдумывать».
Наш Бог есть огнь поядающий и строго взыскивающий.
Еккл.5:1,3-5 – «Не торопись языком твоим, и сердце твое да не спешит произнести слово пред Богом; потому что Бог на небе, а ты на земле; поэтому слова твои да будут немноги. Когда даешь обет Богу, то не медли исполнить его, потому что Он не благоволит к глупым: что обещал, исполни. Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить. Не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою, и не говори пред Ангелом [Божиим]: «это - ошибка!» Для чего тебе [делать], чтобы Бог прогневался на слово твое и разрушил дело рук твоих?».
Насмехаясь над идолами, пророк Иеремия говорит, что наш Бог именно тем и отличается, что с давших обет и не исполняющих его – взыскивает.
Посл.Иер.1:34 – «Если кто, обещав им обет, не исполнил бы его, не взыщут».
Случилось, что один военачальник жаждал победы в своей «Чечне» и дал обещание:
Суд.11:30-31 – «И дал Иеффай обет Господу и сказал: если Ты предашь Аммонитян в руки мои, то по возвращении моем с миром от Аммонитян, что выйдет из ворот дома моего навстречу мне, будет Господу, и вознесу сие на всесожжение».
И этим первым оказалась его единственная дочь. На этот вопрос я отвечал уже в первом томе «…открытым оком» вопрос 347.
Вот как видел это событие еврейский поэт Семён Фруг.
Два раза всходила заря золотая,
Над спящей безмолвной землёю,
Леса и поля пробуждались, блистая,
Душистой, алмазной росою.
Два раза палящим, полуденным зноем,
Леса и поля обливались,
И дважды прибрежные скалы прибоем,
Холодной волной затоплялись.
И дважды свирели пастушек звучали,
Под гул отдалённого стада;
Вечерние звёздочки кротко мерцали,
И веяла ночи прохлада.
А в мрачных полях Ароера кипела
Всё та же борьба роковая.
Как львы разъярённые буйно и смело,
Стремились войска Иеффая…
И, тихо склонившись, он шепчет молитву:
«Господь мой, Твердыня святая!
Иди предо мною! Веди меня в битву,
Отвагой мой дух укрепляя!
Мой меч закалил Ты под молнией жгучей,
Мой щит оковал Ты грозою.
От вражьего взора скрывай меня тучей,
И рухнет мой враг пред Тобою!
Звездой незакатной победа мне светит,
Внемли ж мне, Владыка вселенной.
Пусть то, что нас первым на родине встретит,
Взойдёт на алтарь Твой священный.
И пусть в заповедном дыму всесожжений,
К надзвёздному трону взлетая,
Раба Твоего вознесутся моленья,
Господь мой, Твердыня святая»…
Бог шёл с Иеффаем... Грозою дышали
Его боевые знамёна.
Два дня перед силой могучей стояли,
И рухнули рати Аммона.
Их трупы на мрачных полях громоздятся,
Вожди их поникли в печали,
Их башни разбиты, их сёла дымятся,
Посады пустынею стали.
Погасла заря... На кровавое поле
Спускается ночь голубая;
И с пляской и пеньем пирует на воле
Победная рать Иеффая.
Под пышным шатром на коврах разноцветных,
Израильский вождь отдыхает;
На светлом челе и во взорах приветных,
Сознанье победы сияет.
Изгнанник забытый пред робкой толпою
Подъемлет он посох державный.
В кругу полководцев спокойной стопою
Он шествует гордый и славный.
Окончена битва… Когда загорится
Заря над уснувшей землёю,
С добычей к пределам родным возвратится
Он с ратью своей боевою…
Под сенью родною спит дочь Иеффая,
Прекрасные очи закрыты,
Спокойно колышется грудь молодая,
И пышут румянцем ланиты.
В тенистом саду по кустам благовонным
Поют соловьи пред зарёю.
Из тёмного стойла к полянам зелёным
Верблюдицы вышли чредою.
За ними отары с весёлым блеяньем,
Дорожную пыль подымая…
Лучистою радостью, гордым сознаньем
Заискрился взор Иеффая:
«Снимите шатры и в дорогу!»..
Туманом клубятся поляны степные,
Верблюды и кони идут караваном,
С добычей в пределы родные.
И шумно в раздолье синеющей степи,
Течёт боевая дружина,
Звенят и сверкают запястья и цепи
На смуглой груди бедуина.
Тимпаны и трубы гремят над полями,
И взрывы весёлого смеха
Гремучими, гулкими льются волнами,
Будя отдалённое эхо.
Пред шумной дружиною, пёстрой толпою,
Блестящих вельмож окружённый,
На белом коне с золотою уздою
Виднеется вождь непреклонный.
Кипучим весельем кипят его очи,
И щёки румяные рдеют.
В таинственном мраке бледнеющей ночи
Уж горы родные чернеют.
«Живее! – кричит он, – живее, родные!
Гремите раскатные хоры!
Привет вам, луга и поля золотые!
Привет вам, ливанские горы!»…
Туман поднялся над землёй пробуждённой,
Полнеба залито зарёю…
Чьи крики несутся из рощи зелёной?
Чьи песни звучат над горою?
Зачем побледнел, победитель?.. О горе!!!
То дочь его, дочь дорогая!
К нему она первая вышла... В просторе
Звучит её песня живая.
К отцу простирает она свои руки,
За гриву коня ухватилась…
И криком отчаянья, ужаса, муки,
Широкая степь огласилась:
«Обратно, дитя моё! Боже, ужели,
Ей жертвою быть? Замолчите!
Разбейте тимпаны, разбейте свирели,
Рыдайте во прахе, вопите!
Я дочь свою… дочь я веду на закланье,
Невинную кровь проливая.
За вашу победу… я дал обещанье...
О дочь моя! Дочь дорогая!»
…Он пал к ней на грудь и с безумной тоскою,
Целует её и рыдает…
Но тихо, его отстраняя рукою,
Отцу она так отвечает:
«Отец мой! Зачем ты не дал мне спокойно,
Пропеть тебе ныне по праву
Ту песню, которой венчают достойно
Героя бессмертную славу?
Хвала тебе, слава, отец мой! Высоко
И ярко горит над тобою
Святой благодати Всезрящее Око.
Хвала тебе! Слава герою!
Гремите тимпаны, свирели, киноры!
Шумите леса и дубравы!
Склонитесь главами, ливанские горы,
Пред мужем победы и славы!
Пролейтесь Кедрона холодные воды
Живительной свежею влагой
На грудь ратоборца народной свободы,
На меч, закалённый отвагой.
Да будут во веки кипеть песнопенья,
И громко, от края до края,
Да славят грядущих веков поколенья
Святые дела Иеффая»…
Так пела она, и, в тимпан ударяя,
Подруги ей вторили хором.
И звонко катилась их песня живая
Над мрачным, пустынным простором...
И снова к отцу она речь обратила,
С восторгом глаза её блещут;
Кипучая радость и юная сила,
В устах её свежих трепещут:
«Отец, я одна у тебя, но одна ли
Я дочь у народа родного?
Уста твои в жертву меня обещали.
Да будет, отец,.. я готова.
Умру не рабыней, но гордой, свободной.
Я жизни своей не жалею.
Что жизнь моя значит пред долей народной,
Что смерть моя значит пред нею?
Отец мой, ты всех ли приводишь обратно,
Кого уводил ты с собою;
Одна ли погублена жизнь безвозвратно
Горячей, жестокой борьбою?
Один ли отец будет плакать о сыне
И мать ли одна возрыдает?
Там сотни лежат на кровавой долине,
Их звери степные терзают.
По тёмным оврагам, по дёрнам колючим
Разносят их трупы немые;
И в них ведь к блаженству порывом кипучим
Пылали сердца молодые.
Спокойно, беспечно они устремляли
Свой взор на грядущие годы.
Их тысячи бились, и сотни их пали
В защиту народной свободы.
Так дай же, отец, умереть мне свободной,
Я жизни своей не жалею.
Что жизнь моя значит пред долей народной,
Что смерть моя значит пред нею?
Гремите же бубны, тимпаны, киноры,
Шумите леса и дубравы.
Склоните вершины, Ливанские горы,
Пред мужем победы и славы.
Да будут во веки звучать песнопенья,
И громко, от края до края,
Далёких, грядущих времён поколенья
Да славят дела Иеффая»…
Два месяца стонам и песням печальным
Дубравы и горы внимали;
То дочь Иеффая с приветом прощальным,
И с нею подруги блуждали.
По рощам, долинам и пажитям Това...
И дочь к Иеффаю явилась,
И кротко сказала: «Отец, я готова»…
Алтарь задымился... Свершилось.
Фруг С.