"Тайна сия велика есть"

«В Барнауле Крестовоздвиженская община зарубеж­ной русской православной церкви известна в первую очередь тем, что её старостой является Игнатий Лапкин, личность далеко незаурядная и неоднознач­ная. По Лапкину «любое человеческое общество при нормальном развитии основывается на трех столпах: вере в высшее существо, семье, частной соб­ственности. У христиан это вера в Святую Троицу, Бога Отца и Сына, и Святого Духа. Семья, основан­ная на библейских, евангельских заповедях и прави­лах, канонах соборов и святых отцов, и частная собственность от трудов своих честных». С этим можно соглашаться или нет, но община, основанная И. Лапкиным, строго придерживается сказанного. Сегодня в ней более 80 человек.

А теперь об одном из «трёх столпов» опоры государства – семье. В общине взаимоотно­шения мужа и жены трактуются следующим образом: «в любой ситуации, кроме нарушения суп­ружеской верности, муж дол­жен любить жену свою так, что если того потребуют обстоя­тельства – отдать за жену жизнь, как и Христос за Церковь. Жена же всегда должна быть послуш­ной во всем мужу и быть без­молвной, «ибо не муж от жены, но жена от мужа – таков порядок творения». Не берусь судить, насколько сие утверждение при­дётся по нраву нашим эманси­пированным Евам, но в Крестовоздвиженскую общину прихо­дят по убеждению, а не по при­нуждению, и здесь уж, как гово­рится, вольному – воля, спасён­ному – рай.

Минувшее воскресенье для членов общины стало не со­всем обычным – сочетались браком сразу две пары: Вячеслав Волков (бывший курсант воен­ного училища) с Анной Игнато­вой (студенткой ветеринарного факультета аграрного универ­ситета) и Роман Шимко (выпус­кник педагогического универ­ситета) с Алёной Беленковой (студенткой того же факульте­та, что и Анна).

Обряд венчания проводил отец Иоаким (родной брат И. Лапкина), и торжественность момента подчеркивалась обсто­ятельностью процесса (как мне сказали члены общины, венча­ние в Крестовоздвиженском храме проходит «по полному списку»). Свидетельствую, вен­чание длилось около часа, в обычном загсе за это время слова «Объявляем вас мужем и женою» услышали бы пар шесть-семь. Впрочем, обряд венчания и регистрация сравнению не подлежат, более того – в общи­не утверждают, что имеются существенные различия между венчанием в Крестовоздви­женском храме и венчанием в обычной церкви (в нашем традиционном понимании).

Но вернемся к молодым. Перед венчанием отец Иоаким обратился к присутствующим со словами: «Венчание – одно из семи таинств. И тайна сия вели­ка есть. Не будьте посторонни­ми созерцателями, скажите: «Господь, благослови их в жиз­ни их». Трижды спрашивал отец Иоким Вячеслава и Анну, Рома­на и Алёну, имеют ли они «не­принужденную и крепкую мысль взять себе в жены (в мужья) того, кого видят перед собой», трижды повторял отец Иоким: «Венчаются раб Божий...» и трижды просил: «Господи Боже наш! Славою и честью вен­чай их».

Обряд венчания закончился под пение «Исайя, ликуй» и про­возглашением «на многие лета».

Обращаясь с напутственным словом к молодым, отец Иоаким сказал: «Сразу устраивайте свою домашнюю церковь, не будет домашней церкви – не будет ничего». Это к тому, что без первого главного столпа общества – веры – не будет ни второго – семьи, ни третьего –собственности.

После венчания все собра­лись на небольшую трапезу.

Наверняка читателей заинтере­сует, как проходила и она. Наз­вать это свадебным застольем я не могу и не берусь, так как в обычное представление о свадьбе, которой «неба было мало и земли», трапеза никак не укладывалась. Несколько бутылок кагора для гостей, дру­зей и членов общины, бутылка шампанского для молодых, скромные салаты и бутербро­ды, компот, чай – так выглядел стол. Для человека посторон­него (таковых здесь не было) он выглядел бы аскетично. Для членов общины, трезвенников на 100 процентов и весьма воз­держанных в пище, такое уго­щение считалось нормой.

К тому же культ еды члена­ми общины неприемлем. Бахус сюда не вхож, зато есть про­стор душе, песням и стихам. С песнями, поздравлениями для молодых приехали даже из да­лекой Потеряевки – деревни, основанной общиной. Звучала гитара, звучали красивые мо­лодые голоса. Вместо разуда­лого «Горько-о-о!» раздавались тихое «Аминь» и «Спаси вас Бог». И если кто-то пел или говорил, никто не мешал ему даже шёпотом.

Я намеренно не задаю воп­рос, насколько долго свадьба запомнится молодым, но точно знаю, что в общине из всех ра­нее заключённых браков нет ни одного развода и дети здесь в радость, но воспитывают их строго по вере, где «метод на­казания и ласки должен быть согласованным соразмерно преступлению, и не во гневе, а с разъяснением». В общине на­чинают вторую жизнь, подни­маются со дна и даже обзаво­дятся семьями бомжи, эти от­бросы любого общества. В это трудно поверить, но это так.

...Над храмом в синем мо­розном небе кружились голуби. С ледяной горки шустро съез­жала детвора. Продолжалась такая прекрасная штука – жизнь. Михаил ЗИМОГОР» («Вечерний Барнаул» № 13 (1142) от 27 января 2000 г.).