"Потеряевка: двойной взгляд"

«Деревушка из тринадцати дворов, изолированная от цивилизованного мира, кажется, не только расстоя­ниями, но и временем. Рядом православный детский лагерь-стан, тоже, в общем-то, небольшой. Между тем, сколько самых противоречивых слухов, сколько гонений и сколько признаний (в том числе и на очень высоком уровне) на памяти потеряевцев! Среди хоть немного знакомых с этим оазисом настоящей христианской жизни абсолютно равнодушных к этому явлению нет. Есть лишь сторонники и ярые противники. В этом году мне посчастливилось встретить Пасху в Потеряевке и я попытался посмотреть на все происходящее глазами противников и сторонников. Вот что из этого вышло.

ЗНАКОМСТВО С УСТАВОМ

Для тех, кто не знает, Потеряевка – это четыре часа на поезде (от Барнаула), а потом ешё четыре километра от станции, и вокруг только поля да леса. Вместе со мной на встречу и празднование Пасхи в Потеряевку ехали члены Свято-Анфимовской (Потеряевской) и Крестовоздвиженской (барнаульской) общин, обе из которых относятся к Русской Православной Церкви за рубежом и не подчиняются Московской патриархии, хотя вероучение – общее. Разница лишь в том, что устав и правила зарубежной Православной Церкви за по­следнюю сотню лет не претерпели ника­ких «демократических изменений»: жен­щинам запрещено носить украшения и пользоваться косметикой, юбки и платья у них не поднимаются от земли более, чем на 10 сантиметров, а на головах обязатель­ны платки, но зато в семьях действует (по-настоящему) принцип главенства мужа над женой, а потому все семейные споры решаются просто (вот оно – мужское сча­стье)! Мужчинам же положено носить ру­баху навыпуск и подпоясываться поясом, а ешё им запрещено брить и даже под­стригать усы и бороду. Курить, злоупот­реблять спиртным и материться там тоже запрещено. Так что, в свой вагон мы «за­бились» без единого мата, а до Потеряевки добрались без перекуров и выпивки. Уснул я где-то часа в три ночи, а в шесть часов утра познакомился с самой неприятной частью устава Зарубежной Русской Пра­вославной Церкви. Именно в это время над моей головой голосом местного батюшки, отца Иоакима, прогремела команда: «Подъём!» А куда деваться? Устав есть ус­тав.

О ЖЕСТКОСТИ

Игнатий Лапкин – человек жёсткий во всем. Для него, как для Чапаева, «одна голова – хорошо, а две – хуже». Он не привык, чтобы ему перечили и имеет на это право: за его плечами годы проповед­нической деятельности как за рубежом, так и в Советском Союзе (как следствие – ГУ­ЛАГ), кубометры религиозной историчес­кой и политической литературы, несколько иностранных языков, два профессиональ­ных образования... Возрождение одной де­ревни. Создание детского православного лагеря-стана. Люди, крепко уверовавшие и принявшие православие за основу своей жизни (а иначе они не смогли бы остаться в общине). Всё это – во многом благодаря Игнатию Лапкину, его несгибаемому ха­рактеру.

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Я постоянно восхищался крепостью веры членов общины: шутка ли, сорок дней поста, да по семь часов молитвы в день! И при этом, они совсем не похожи на оголте­лых фанатов, каждый из них пришёл в общину осмысленно, и многим пришлось чем-то пожертвовать; кто-то торговал на базаре, имел несколько торговых точек, кто-то вкалывал старателем, золото добывал.

Пасхальная служба начинается в суб­боту в 23 часа 20 минут. Описание красоты и торжественности службы, равно, как и крестного хода вокруг храма (ночью при свечах!) – занятие неблагодарное, потому что это нужно видеть. И слышать. Только ради хора (я и не знал, что когда-нибудь полюблю духовную музыку) я простоял в храме до конца службы, то есть до трёх часов ночи. А потом народ дружно отпра­вился на праздничную трапезу.

На утро – короткая получасовая молитва (общение с Богом), после которой за общим столом – общение друг с другом; взрослые подготовили несколько поучитель­ных сценок из Библии, а дети несколько песен под аккомпанемент гитары и син­тезатора. А когда девушка (член общины) спела песню про журавлей, я не смог сдер­жать слезу, чего от себя уж совсем не ожи­дал!

Позже Игнатий Тихонович пообещал мне сводить меня в лагерь и показать тот самый бункер...

О НАКАЗАНИЯХ

...Хотели завести уголовное дело по поводу истязания детей в лагере. Не вышло. Сам Игнатий Тихонович говорит, что одно из качеств лидера – это беспощадность. В том смысле, что он должен адекватно реагировать на все нарушения. В частности у детей должно быть воспитано осознание неотвратимости наказания за каждый про­ступок. Говорят, что детей бить непедаго­гично. А вот какие письма пишут родите­ли детей, отдыхавших в знаменитом потеряевском лагере-стане: «Я воспитываю сына своего Максима одна без мужа. Я уже сегодня вижу, что ничего путного из моего воспитания не получилось...», «...Прошу, согласно Библии, наказывать его физи­чески в меру преступления его», «...Отпо­роть хорошенько, но только не отталки­вайте от Церкви и от себя. Он пока ешё боится только вас... Христом Богом молю, не жалейте розги, – да будет спасённым сын мой. Никакая безбожная власть да не вмешается в это воспитание, ибо им нет никакого дела до того, каким будет мой сын». Дикость? Средневековье? Советую ешё раз прочесть последние слова из этого письма и хорошенько подумать о причинах роста подростковой преступности.

 ТОТ САМЫЙ «БУНКЕР»

История о «Бункере», в котором содер­жат неугодных и нарушающих устав потеряевцев, изрядно развеселила. «У нас туг полно этих «бункеров», – говорит один из членов общины, – омшанники, погреба, подпол в каждом доме, а в лагере, вообще, целая система таких бункеров...» Некото­рые писали, что когда-то потеряевский ла­герь-стан был подземным. Целая система подземных ходов и помещений на глубине до четырех метров! Как сказал Игнатий Ти­хонович, во времена гонений на Церковь, он с детьми, прячась от чекистов и сексо­тов, молился именно в этих катакомбах. В этом и состояла их основная цель. Я, на­верное, последний из «мирян», кому уда­лось застать воочию это грандиознейшее подземное сооружение. С каждым годом оно всё сильнее осыпается, и в этом году его решено вообще засыпать, чтобы сохранить наземные постройки...

Хотите знать моё мнение о потеряевском феномене? Там я чувствую Россию, а здесь, в Барнауле, вижу лишь ЭСЭНГЭ!» К. Ганов. Фото А.Луковского  P.S. С такими впечатлениями вернулся из Потеряевки один из внештатных сотрудников «МК на Алтае» (11-18 мая 2000).