Четвертый Вселенский Собор - Халкидонский, Правило 16

Кроме монахов и монахинь, которые при вступлении в этот чин давали обет девства, существовали в древнее время и девы, которые, не принимая монашества, а живя в городах у своих родителей или родственников и одеваясь по мирскому, посвящали себя Богу, давая торжественно перед епископом обеты пребыть всю жизнь в девстве. В этом отношении такие девы уподоблялись диакониссам, о которых речь была в предшествующем правиле. Посвятивши себя Богу, они считались невестами Христа, в жертву Которому приносили свое девство, за что церковью почитались святыми девами, iεραi παρθένοι, и святыми назывались.

Как таковые, они уже не смели вступать в брак, так как этим изменили бы Христу, своему жениху. В очень раннюю пору, между тем, имели тут место, повидимому, беспорядки, ибо мы находим правила, указывающие на них и подвергающие наказанию тех, кто обет нарушит. Халкидонские отцы принуждены были повторить прежние правила по этому предмету и определить, чтобы от церкви отлучена была всякая дева, равно и всякий монах и монахиня, нарушившие данный обет.

Издавая такое строгое предписание, правило все же предоставляет усмотрению местного епископа применять в отдельных случаях эту строгость. т.е. как верно замечает Вальсамон, применять ее или снисходить. Это, впрочем, не нужно понимать в том смысле, будто епископ может признать законным брак упомянутых лиц, так как это противоречило бы категорическим по этому делу предписаниям 15 правила этого собора, 6 и 18 пр. Василия Великого и 19 пр. Анкирского собора, изданным до этого собора, далее 44 пр. Трулльского собора и др., изданным впоследствии, а в том смысле, что епископ может и не отлучать преступных совсем от церкви, заменивши им это наказание большей или меньшей епитимией. Замечание Гефеле, равно и Ван Эспена, на которого ссылается Гефеле, будто, согласно настоящему правилу, брак монаха или девы, давшей обет девства, не уничтожается, не выдерживаете критики.

В издании Дионисия данному полномочию епископа предшествует слово confitentibus, т.е, если данный преступник сознается и покается в своем преступлении, тогда епископ уменьшает ему наказание. В греческом тексте этого добавления нет; однако, нам кажется, что оно подразумевается само собою, так как с упорным епископ не может поступать снисходительно.

Это правило хочет, чтобы те, которые дали обещание хранить девство, будут ли это мужи или жены, как принесшие себя в дар Богу, хранили сие обещание, и не оказывались преступниками обещанного. Ибо если обещания, даваемые людьми друг другу, по богословскому гласу, утверждает Бог призываемый в посредники, то сколь велика опасность оказаться нарушителями тех обетов, которые дали мы Ему самому? А если бы оказалось, что некоторые после обещания вступили в брак, таковым правило повелевает быть лишенными общения, то есть отлученными. А власть оказать человеколюбие, может быть совсем разрешить им епитимию, или облегчить, и сократить им время епитимии правило предоставило местному епископу. Девятнадцатое правило анкирского собора говорит: «давшие обет девства и нарушившие его да исполнят епитимию двоебрачных». А сорок четвертое шестого собора трулльского говорит: «монах, обличенный в любодеянии или поемлющий жену для брака да подлежит епитимии блудодействующих». Шестидесятое правило Василия Великого содержит следующее: «обещавшаяся пребыти в девстве и от обещания своего отпадшая, да исполнит время наказания, положенное за грех прелюбодеяния, с распределением смотря по ея жизни. Тожде и для монахов падших». А в девятнадцатом правиле своем он осуждает на епитимию любодействующих тех монашествующих, которые после своего обещания совратятся к плотоугодному и сладострастному житию.

Монахи, или монахини не должны вступать в брак; иначе да будут вне общения. Они подлежат лишению общения, если нарушат свои обещания, и отложат свои обеты. А шестидесятое правило Василия Великого подвергает таковых епитимии прелюбодеяния.

В древности некоторые жены посвящали себя Богу в мирском одеянии и давали обет проводить жизнь в девстве. Итак, отцы определяют, чтобы давшие такие обеты, будут ли монашествующие мужи, или жены не отступали от обещанного и не вступали в браки; а нарушители своих обетов были лишаемы общения, то есть отлучаемы. А власть этого отлучения, то есть увеличение или уменьшение собор предоставил местному епископу. Между тем ныне в Константинополе девы не посвящают себя Богу в светском одеянии, и нет для сей цели учреждения. Только Калоктен, этот святый митрополит города Фив устроил такое учреждение в Фивах и в нем установил чин мирских девственниц, что и остается вечным о нем памятником. А если хочешь назвать этих подвижниц девственницами, ничто тебе не будет препятствовать в этом, если только не желаешь приравнять их к монахиням, которые имеют пострижение и дают свои обеты при церковном собрании. Прочти еще 19-е правило анкирского собора, которым таковые подвергаются епитимии двоебрачных, трулльского собора 44-е и Василия Великого 19-е и 60-е. Одни из этих правил нарушителей своих обещаний осуждают как учинивших любодеяние, а другие – как прелюбодеев. Не усматривай противоречия ни в каком из сих правил, но скажи, что, поелику наложение епитимий предоставлено власти епископа, то он, по своему усмотрению, должен наложить епитимию на согрешившего с испытанием. Прочти также книгу 28-ю, титул 6-й, главу 1-ю (Василик), где определяется, что не только уничтожается брак запрещенный, то есть брак с родственницею, и противозаконный, то есть с женщиною, состоящею под опекою, и предосудительный, то есть с посвятившею себя Богу, но сочетавшиеся лица лишаются и имущества и подвергаются ссылке, а если они не имеют состояния, то подвергаются и телесному наказанию. Таким образом не только определенное новеллою на них исполнится, но они подвергнутся и епитимиям.

В древности некоторые женщины в мирском одеянии посвящали себя Богу, как это явствует из правила VI Всел. 45, и давали обет пребывать в девстве, господствуя над помыслами. После того как их подвергали испытанию, пребудут ли они в своем обете, – их причисляли к остальным девам (ибо таковая называется девой, по Василия Велик. 18). Кроме того, согласно VI Всел. 45, их облекали в черную одежду.

Следовательно, и настоящее правило определяет, что этим девам, так же как и монахам, которые либо молчанием показывают, что принимают безбрачие, либо, когда их спрашивают, дают обет пребывать в девстве, по Василия Велик. 19, не позволяется вступать в брак и нарушать обещания и обеты, которые они дали Богу. Ведь если те соглашения, которые люди заключают друг с другом, утверждаются посредством имени Божия, как говорит Григорий Богослов, то сколь опасно оказаться преступниками тех соглашений, которые они заключили с Богом непосредственно? И если, по словам великого Василия (Уставы подвижнические, 21), монах, принеся, словно некий плод, и посвятив Богу свое тело, более не распоряжается им, как приношением, посвященным Богу, и несправедливо, чтобы он использовал его для служения своим родственникам, – то тем более он не может пользоваться им ради плотского смешения.

Если же окажется, что некоторые так поступают, они должны быть отлучены. Но пусть у местного епископа будет власть оказать им человеколюбие, т. е. либо смягчить епитимию, либо сократить ее время; впрочем, не в то время, когда сожительство еще не расторгнуто, но после того, как соединившиеся разлучатся. Ведь, согласно Василию Великому (правила 6, 18), случившееся есть блуд или, лучше сказать, прелюбодеяние, а не брак.

Смотри также IV Всел. 7.

Чернцем и черницам постригшимся, не расстригаться, и браку не причитаться. Черноризцы и черноризицы, да не женятся ни посягают, понеже аще то сотворят, будут отлучени.

Черноризец, или черноризица, единою обещавшися Богови работати, в чистоте, и в девстве вся дни живота своего: и аще потом отпадут, обещание свое отвергше, рекше, или черноризец оженится, или черноризица посягнет, отлучению да будут повинни. Правило же шестидесятое Великого Василия таковым прелюбодейническое запрещение дати повелевает.