Святаго Григория Нисскаго, Правило 2

Сказавши после вступления, как бы в предварительном обозрении, какой из душевных сил прилично каждое и совершенств, или недостатков, святый рассуждает теперь и об епитимиях за происходящие от них грехи, и говорит, что худшими прочих и заслуживающими строжайшего врачевания признаны отцами те грехи, которые относятся к мыслительной силе души: сюда, говорит, принадлежит отпадение от правой веры, когда кто-нибудь, отрекшись от веры во Христа, уклонился в иудейство, или язычество, или в какую-нибудь из ересей, или в другой какой-либо вид безбожия. Святый установляет различие между погрешающими в вере, и говорит, что те, которые сами предали себя, то есть добровольно и без нужды отреклись от правой веры, потом пришли в раскаяние, должны быть в отлучении во всю свою жизнь, так чтобы никогда не удостаивались причащения святых даров, разве только когда придут к концу своей жизни. Но хотя бы кто-нибудь из них, уже умирая, был удостоен причащения, потом избежал опасности и остался в живых, опять должен быть вне общения до тех пор, пока опять не будет умирать. Их должно подвергать, говорит святый отец, не только этому отлучению, но и не дозволять им стоять вместе с православными и молиться с ними при совершении таинственной молитвы, то есть когда священник молится про себя об освящении хлеба и чаши. Ибо молиться, говорит, наедине, то есть самому по себе, не должно быть запрещено находящемуся в покаянии; стоять же вместе с верными ему не дозволяется, но он должен стоять вне храма с оглашенными. Это – об отрекающихся без насилия. А кто преклонился по нужде, не имея сил до конца противостоять мучениям, таковые, говорит, подвергаются отцами епитимии на определенное время, именно на то самое, на которое отлучается любодей, то есть, как говорит далее, на девять лет. А отрекшимся (от веры) по насилию отцы потому, говорит, оказали человеколюбие, что душа их не согласовалась с отречением, но они только языком отпали от благого, а мысленное расположение сохранилось у них неизменным. О приходящих же к чародеям, иди прорицателям далее говорит следующее.

Сказавши, после вступления, какой из душевных сил принадлежит каждое из совершенств, или недостатков, святый рассуждает теперь и об епитимиях за происходящие от них грехи, и говорит, что худшими прочих и заслуживающими строжайшего врачевания признаны отцами те, которые относятся к мысленной силе души: сюда, говорит, принадлежит отпадение от правой веры, когда кто отрекшись от веры во Христа, уклонился в иудейство, или язычество, или в какую-либо из ересей, или в другой какой-нибудь вид безбожия. А видом безбожия назвал иудейство и ереси потому, что хотя иудеи исповедуют Бога, но на деле отрицаются Его; ибо когда они не приняли Сына, то нельзя верить, чтобы чтили и Отца, по великому апостолу Иоанну, который говорит: всяк отметаяся Сына, ни Отца имать (1Иоан. 2, 23). И ереси ввергает в безбожие; ибо те, которые отделяют Сына от Отчего существа и славы, и которые учат, что всесвятый Дух есть тварь и раб, погрешают относительно Божества, не мысля здраво ни о Сыне, ни о Духе. И они по справедливости могут быть названы безбожниками, как не имеющие надлежащего мнения о Боге, что, конечно, найдет каждый и в прочих ересях. Святый установляет различие между погрешающими в вере, и говорит, что те, которые сами предали себя, то есть добровольно и без нужды отреклись от правой веры, потом пришли в раскаяние, должны быть в отлучении во всю свою жизнь, так чтобы никогда не удостаивались причащения святых даров, разве только когда придут к концу своей жизни. Но хотя бы кто из них, уже умирая, был удостоен причащения, потом избежал опасности и остался жив, опять должен быть вне общения до тех пор, пока опять не будет умирать. Их должно подвергать, говорит святый отец, не только этому отлучению, но и не дозволять им стоять вместе с православными и молиться с ними во время совершения таинственной молитвы, то есть когда священник молится про себя об освящении хлеба и чаши. Ибо молиться, говорит, наедине, то есть самому по себе, не должно быть запрещено тому, кто пришел в покаяние; стоять же с верными ему не дозволяется, но он должен стоять вне храма с оглашенными. Это – об отрекшихся без насилия, а только по собственному желанию. А кто преклонился по нужде, не имея сил до конца противостоять мукам и жестоким истязаниям и казням, таковые, говорит, подвергаются отцами епитимии на определенный срок, именно на то самое время, на какое отлучается любодей, то есть как говорит далее, на девять лет. А отрекшимся (от веры) по насилию отцы потому, говорит, оказали человеколюбие, что душа их не согласовалась с отречением, но они только языком отпали от благого, а мысленное расположение сохранилось у них неизменным. Таким-то, говорит, епитимиям должно подвергать погрешивших в правой вере. А о приходящих к чародеям, или прорицателям, говорит следующее.

Святой, назвав в предыдущей правиле пороки каждой части души, теперь, в настоящем правиле, определяет и епитимии за эти пороки. Он говорит, что отцы сочли грехи разумной части более тяжкими, чем грехи других частей души, и, соответственно, заслуживающими более продолжительного и строгого покаяния и удовлетворения. Например, кто-то отрекся от Христа и стал иудеем, идолопоклонником, манихеем или тому подобным. Если он совершил это по своей воле, без принуждения и насилия, то, после того как вновь обратится к благочестию, всю свою жизнь будет пребывать в покаянии. Он никогда не будет молиться в церкви вместе с верными, но вне церкви вместе с оглашенными и не удостоится причащения Божественных Таин, разве только в конце своей жизни. Если даже он, будучи близ смерти, причастится, то после выздоровления снова пребывает под тем же наказанием, не причащаясь до конца своей жизни. А тех, которые отреклись от Христа из-за пыток и мучений, отцы наказали наравне с блудниками, т. е. отлучением от причащения на девять лет. Отцы оказали им человеколюбие, потому что они отреклись не по собственному произволению, а по немощи плоти, которая не вынесла мучений.

Правило первое. Аще кто Христовы веры отвергся бысть иудей, или идолослужитель, или манихей, или некий таковый безбожия образ возлюбив, и потом убо зазрев себе, и покаяся обратився, время имать на покаяние, вся лета живота своего: да не молится с людьми, но особь да молится: и да не причастится святых даров, аще токмо не в болезни смертного ради страха. Отчаян же быв аще оживет, да пребудет паки непричастен до кончины. Аще же мучением и нуждею мук преступил будет, запрещение блудника да приимет.